вел один-единственный человек, на мой взгляд, финансовый гений, а создали
это предприятие несколько аферистов, хорошо изучивших наш неповоротливый
хозяйственный механизм, идеально функционирующий только на бумаге.
возможностями и связями, я сделал для себя вывод, что предприятие, которое я
когда-нибудь создам, должно быть реальным, процветающим, легальным,
передовым во всех отношениях, но... построено по принципу айсберга,
подводная часть которого в три раза превышает надводную, видимую,
предназначенную для витрины и официальной отчетности. А для этого нужны
бухгалтеры, экономисты не хуже того, из Армении; со временем я отыскал
таких людей, не говоря уже о том, что я сам одолел экономику и планирование.
Руководитель, не разбирающийся в экономике в совершенстве, -- нонсенс,
абсурд, такое в теневой экономике невозможно, здесь выживают только асы
своего дела, киты, имеющие, кроме головы, капиталы и надежную страховку.
нашей финансовой сути, она должна определяться понятиями высшей математики:
пятимерное, что ли, измерение, если такое в природе существует. Наши
предприятия в отрасли самые рентабельные, механизированные, у нас высочайшая
выработка, самая низкая себестоимость, самая лучшая фондоотдача,
стопроцентная реализация продукции, лучшие условия труда, не говоря уже об
оплате. Мы рекордсмены по всем показателям, даже самым надуманным, если
хотите -- образец социалистического предприятия, как ни кощунственно это
для вас звучит. Нас невозможно сравнить с какой-нибудь отраслью в округе, да
и в целом по республике -- мы идем впереди по всем статьям. Мы награждены
какими хочешь знаменами: союзными, республиканскими, областными,
городскими, отраслевыми, знаменами ВЦСПС, Совета Министров, ЦК комсомола,
переходящими и вручаемыми навечно, у нас есть специальный зал наших наград
-- и это впечатляет. Не удержусь от похвалы себе: я имею орден Трудового
Красного Знамени и являюсь депутатом горсовета в "Лас-Вегасе".
Ашота и какое-то время наблюдал за ним. Он уловил, что Ашоту неприятны
похвальбы подвыпившего шефа, возможно, такое откровение Артура
Александровича для него было новостью. Но как бы там ни было, Амирхан
Даутович почувствовал, что в каких бы отношениях он ни находился с его
шефом, симпатией и доверием у Ашота он сам не пользуется. Для парня,
наверняка знакомого с Уголовным кодексом не понаслышке, бывший или настоящий
прокурор в любом случае оставался "ментом". И там, за решеткой, его учили
никогда, ни при каких обстоятельствах не доверять им. У Ашота этот принцип
сработал, может, не от широты ума, а инстинктивно, но сработал, хотя он не
выказывал внешних признаков недружелюбия, даже наоборот; но вот случайно
пойманный взгляд, выражение лица сказали Азларханову о многом, и он отметил
для себя, что Ашота следует остерегаться.
огням тянувшихся вдоль дороги, кишлаков понял, что они уже недалеко от
города, -- и пожалел об этом. Сегодня он хотел, чтобы дорога не кончалась,
согласен был и на ремонт в пути, хоть на прокол шины, как случалось не раз,
когда спешил куда-нибудь; но "Волга" шла ходко, минут через сорок они
наверняка будут у себя в гостинице. Значит, у него оставалось еще время
задать несколько вопросов разоткровенничавшемуся дельцу, и он этим
воспользовался.
рабочих и средний персонал? И попутно еще один вопрос: насколько уязвима
созданная вами модель айсберга -- или это целиком зависит от покровительства
власть имущих пайщиков и одариваемых чиновников?
голос:
сразу... -- и, довольный собой, рассмеялся.
шутку, если бы опять боковым зрением не зацепил в зеркальце холодный взгляд
темных навыкате глаз.
бы их в такой же четкой и ясной форме. -- Японец похлопал Ашота по плечу, то
ли одобряя шутку, то ли предупреждая: мол, не лезь не в свое дело.
жестов Шубарина.
активность. Для них важны заработок, хорошие условия труда и справедливое
отношение. Эти основополагающие, на мой взгляд, факторы мы стараемся
обеспечить максимально, и, отладив это триединство, я меньше всего думаю о
социальной стороне вопроса и всяческой словесной демагогии, в которой мы
скоро утонем. Я твердо знаю одно: без внимания к человеку и хорошей оплаты
его труда рассчитывать на успех бесполезно. К тому же, я говорил, мы не
берем с улицы -- в этом краю, где избыток рабочей силы, можно позволить
себе выбор. А потом, что они могут знать? Им я подобных лекций не читаю, а
структура создана таким образом, что вряд ли и инженеру понятна картина
целиком. Все раздроблено и, уж поверьте, не для утайки, а для эффективности:
кроят, положим, в нескольких местах, шьют в десятках других мест, реализуют
в сотнях населенных пунктов.
выбор? На такой кирпичный завод, где работали вы? Где ни заработка, ни
порядка? Я пожинаю плоды не своих усилий: людей приучили помалкивать, не
высовываться; мол, есть начальство -- оно о вас и думает. И мы своих
рабочих пока устраиваем, но, если возникнет какое-то недовольство, мы тут
же его устраним -- думаю, что разумный компромисс всегда возможен.
представители самой передовой организации в области, за границу, в
социалистические страны. И страны эти я подбираю с учетом специфики труда --
к своим коллегам, значит, с возможностью позаимствовать опыт.
пошивом одежды и трикотажники -- в Венгрию и Польшу, и везде, по
предварительному согласованию, у людей была возможность побывать на
интересующих нас предприятиях. Не было случая, чтобы они не привезли
десятки предложений, которые мы тут же, без проволочек, использовали в
производстве. Бывает, что, сложившись, они покупают там какую-нибудь
новейшую швейную машинку, о существовании которой мы и не догадывались, а
она, оказывается, в десять раз ускоряет и улучшает процесс. А то накупят
целые чемоданы особо прочных ниток, которых у нас днем с огнем не сыскать,
или десятки коробок иголок "зингеровских" и кучу запчастей; привозят
коробками какие-нибудь заклепки, пистоны, кнопочки, все, что может пойти в
дело и улучшить нашу продукцию. Мы, конечно, компенсируем затраты не
скупясь, поощряем подобное отношение к делу -- нас это радует. Некоторые
рабочие вместо отдыха и развлечений, бывает, не один день пропадают в
цехах, чтобы научиться необычному для себя раскрою или иному
технологическому процессу, и все это потому, что мы платим за конечный
результат всего коллектива, и им не все равно, реализуется их продукция или
нет, нам об этом им напоминать не надо, это всегда отражается на зарплате. И
я пытаюсь свои отношения с людьми строить на интересе, а не диктате.
вы предполагаете. Чаще разногласия случаются в верхах, в отношениях с
пайщиками, но и тут мы всегда готовы пойти на разумный компромисс. Тех, кто
хочет выйти из игры, мы не держим, возвращаем пай, тем более что желающих
войти в долю хоть пруд пруди, да и не всякого мы берем -- просто денежный
вклад нас теперь мало интересует. Но если конфликт становится
неконтролируемым, может нанести ущерб делу, тут уж на все приходится идти. В
крайнем случае обращаюсь к Ашоту и его друзьям, -- бесстрастно заключил
Шубарин.
вступить в разговор Артур Александрович, наверное, чтобы Ашот не сболтнул
чего лишнего.
насколько я завишу от покровителей-пайщиков, я бы ответил так: что-то
добыть, что-то организовать, произвести, продать, даже с большой выгодой,
это, на мой взгляд, талант мелкого махинатора, цель которого -- заработать,
ну, скажем, сто тысяч, двести, на большее при таких жизненных устремлениях
не потянешь. Давно, когда я уже имел четкую модель своего айсберга, я
прочитал интересную статью о японском судостроении -- это одна из
древнейших и одна из наиболее современных отраслей человеческой
деятельности. Здесь ныне сфокусировались все достижения науки и техники.
Японцы строят в принципе непотопляемые суда. Раньше достаточно было
пробоины, и корабль шел ко дну. Теперь же редко какой удар может оказаться
для корабля роковым, страдает только его часть, остальные отсеки,
неповрежденные, держат судно на плаву. Больше того, из соседних отсеков
можно успешно устранить аварию, если не возникла паника.
модель непотопляемого айсберга. Полную картину знают, кроме меня, двое:
главный бухгалтер и главный экономист, можно сказать, мы денно и нощно
стоим на вахте. Но вряд ли кто принимает их за членов мозгового треста, да и
мне нет резона выпячивать их роль. Даже пайщики уверены, что все
сосредоточено у меня в руках, хотя некоторые думают, что ответственность со
мной разделяет Икрам Махмудович.
самому себе. Нет, не потому, что запугал их или они чем-то намертво
завязаны... Просто они люди умные и знают, что айсберг непотопляем. При
любой неудаче, провале страдает только какой-то участок, в конце концов,
ответственность за это всегда можно принять, у кого не бывает упущений.
Притом существуют разработанные нами, как на случай пожара, варианты
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Гюго Виктор
Пехов Алексей
Белов Вольф
Орлов Алекс