панорама побережья. Жаль, что нельзя было увидеть Этну, для этого мне
пришлось бы залезть на крышу. Потом я посмотрела вниз, на свою подругу
пальму.
примется громко выражать свои чувства, разбудит всю гостиницу и соседние
дома и окончательно меня скомпрометирует. Я уже готова была скрыться в
комнате, как вдруг сообразила, что на виднеющихся в сумраке очертаниях
головы отсутствуют последствия деятельности коровьего языка. Я
присмотрелась внимательней - это был он, блондин моей мечты!
и гитара в руках! Правда, наверное, очень трудно петь, держа кинжал в
зубах, но в конце концов это не важно. Пусть не поет, пусть только стоит.
Сколько лет уже никто не стоял под моим окном! Впрочем, тут же подумала я,
где было стоять-то? Просто не было условий...
Первой не выдержала я, устали ноги и разболелась поясница. На минутку
вышла в комнату, чтобы взять стул, и успела увидеть, как он удаляется.
Несколько прозаичный финал романтической сцены.
того. Блондин настоятельно уговаривал меня поехать с ним в путешествие по
Сицилии, уверяя, что без меня чудесные пейзажи потеряют все свое
очарование. Я согласилась.
новых для меня, посетили Палермо, Катанию, Сиракузы, а Монте-Кастелло я
могла бы нарисовать по памяти. Страсть к туризму, овладевшая моим
спутником, вполне отвечала моим вкусам. К тому же так приятно было
чувствовать себя слабой женщиной, находящейся под защитой сильного
мужчины. Не понятно все-таки, что он во мне нашел, хотя взгляд в зеркало
еще раз подтвердил, что Таормина всегда хорошо сказывалась на моих внешних
данных.
самый неподходящий момент. Мы находились в Лазурном гроте. Сидя в
качающейся лодке, я в который уже раз смотрела и не могла насмотреться на
лазурное чудо, не в силах поверить, что вижу это наяву. Потом я взглянула
на Аполлона Бельведерского, сидевшего на веслах, и, поскольку всегда
отличалась особой впечатлительностью при восприятии прекрасного, у меня
защемило сердце. Он молчал, кому-то надо было внести элемент поэзии, и это
сделала я.
искренне, - совсем как эти голубые отблески на скалах. - И, будучи не в
силах удержаться, добавила: - Как жаль, что ты не настоящий...
ко мне, что лодка чуть не опрокинулась:
вписываешься в мою настоящую жизнь. Ты - как хэппи энд в фильме из жизни
высшего общества. Потом на экране появляется надпись "конец", и надо идти
домой.
правда.
находится очень далеко отсюда, на севере, где луна бывает серебряной, а не
золотой, где море серо-зеленое и холодное, а в моем городе ходят трамваи,
переполненные спешащими на работу людьми. В городе, где жизнь кипит, а
тридцать пять лет назад были одни развалины. Нет, ничего этого я не могла
ему сказать и только молча смотрела на прозрачную синюю воду.
тебе по знаю. Кто ты? Где живешь?
получилось. И как всегда бывает, некстати. Проблеск здравого смысла,
воплотившегося в очереди за лимонами, заставил меня воздержаться от
излишней откровенности.
лишь курортное развлечение. Вот уедем отсюда, и я тебя потеряю. Мне же
хочется быть с тобой всегда. В твоей настоящей жизни. Ты куда отсюда
поедешь?
делало свое, сицилийский антураж делал свое, блондин делал свое. Одна я
ничего не делала, пассивно поддаваясь их влиянию.
его любовью и заботой, в шиншилловой накидке и бриллиантовом колье
разъезжающая по лучшим курортам мира. В довершение картины тут и там
начали поблескивать пиренейские алмазы. Где-то возникла робкая мысль, что
неплохо было бы подобраться к ним с его помощью...
неполноценности, развившийся во мне благодаря стараниям Дьявола, исчез
совершенно. Как хорошо, что рядом блондин моей мечты! Как хорошо, что я
могу любоваться черными нагромождениями лавы по берегам моря,
извергавшейся из Этны более шести тысяч лет назад! Как хорошо, что у меня
перед глазами тот самый вид, который предстал перед древними греками,
некогда впервые высадившимися на этом берегу! Древность всегда меня
чрезвычайно привлекала.
подумывала, что неплохо было бы поближе ознакомиться с памятниками их
культуры, как вдруг мои размышления были прерваны замечанием блондина:
свои обязанности.
силах оторваться от древних индейцев.
это тайна. Я должен найти одну бабу.
черные нагромождения лавы у моих ног.
стараясь не выдать охватившей меня паники.
как труп, худая и бледная, лет пятидесяти на вид, хотя на самом деле
моложе. У нее должны быть ужасные руки и очень много денег.
грозила опасность задохнуться от волнения - и ничего, живу. С трудом
удержавшись от желания внести коррективы в свой портрет, я спросила как
можно невиннее:
шефа на огромную сумму, и надо найти ее вместе с деньгами.
И вдруг бы в Париже он привел меня на банкет к шефу! Он же тем временем
продолжал:
слишком молода.
бы я в данном случае сказала, если бы это была не я? Наверняка возмутилась
бы, что ее приняли за такое чудовище:
"Stella di mare!". Ты испугалась и посмотрела на море. Будь на твоем месте
та женщина, она поступила бы точно так же. Почему ты испугалась?
холодную мокрую пакость, любой на моем месте испугался бы. Это еще не
причина принимать меня за полинялого монстра.
серьезного значения своим словам. - Она тоже блондинка с черными глазами.
Хотя, скорее всего, теперь она седая.
клокотало. Любовь, чтоб ей... Хорошо еще, что все произошло в Сиракузах.
Если бы такое несчастье случилось, например, в Казимировке, это не было бы
так романтично. Хотя, с другой стороны, для араба, например, Казимировка -
это невероятная экзотика.
решать, а в голове не было ни одной мысли, кроме того несчастного араба
посреди рынка в Казимировке.
судьба нанесла мне тяжелый и незаслуженный удар. Единственное утешение,
что это был роман с подчиненным шефа, как-никак - ситуация пикантная.
расставаясь со мной у моей гостиницы. - Не уедешь за эти три дня?
запечатлела в своей душе его образ. Да, он был слишком красив, чтобы быть
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Мичурин Артем
Пехов Алексей
Грабб Джеф
Суворов Виктор