случае в важных делах. До сих пор не изменяла.
вниманием оборванных мужчин, женщин и детей, бесцельно шатавшихся по городу.
В основном то были кайриэнцы из расположенных поблизости лагерей беженцев.
Немногие из них решались вернуться домой. Междуусобица в Кайриэне вроде бы и
закончилась, но в стране все еще свирепствовали шайки разбойников. Еще
больше люди опасались айильцев и, как понимал Мэт, Возрожденного Дракона.
тавернам. Арбалетчики и лучники носили кожаные безрукавки, обшитые стальными
пластинами, а копейщики - мятые нагрудники. Зачастую пехотинцы подбирали
брошенные лордами покореженные доспехи, а то и просто сдирали их с
мертвецов. Повсюду разъезжали всадники в стальных доспехах, тирские латники
в ребристых шлемах с ободком, кайриэнцы, чьи шлемы походили на колокола, и
даже немногочисленные андорцы - те носили конические шлемы с решетчатыми
забралами. Равин изгнал из королевской гвардии немало людей, выказывавших
преданность Моргейз, и некоторые из них прибились к отряду. Уличные торговцы
сновали в толпе с лотками, наперебой предлагая иголки, нитки, всякого рода
целебные снадобья - от вытяжного пластыря до клизм, нержавеющие оловянные
горшочки и кружки, шерстяные чулки, ножи и стилеты наилучшей андорской
стали, за качество которых продавцы ручались головой, и все прочее, что
требовалось или могло потребоваться солдату, с точки зрения торговца. Гомон
стоял такой, что крики лоточников были слышны не более чем в трех шагах.
и диковинное копье, громко приветствовали командира. Мэт знал, что в отряде
повсякому толкуют насчет того, почему он не носит доспехов. Одни считали это
пустой похвальбой, другие же всерьез утверждали, будто он неуязвим для
оружия, кроме выкованного самим Темным. Поговаривали, что шляпу ему подарили
Айз Седай и покуда он ее носит, убить его невозможно. На самом деле шляпа
была самой обыкновенной, а носил ее Мэт для холодка - широкие поля давали
какую-никакую тень, - а также потому, что этот мирный головной убор
напоминал ему о необходимости держаться подальше от тех мест, где могут
потребоваться шлем и латы. О его копье, надпись на древке которого даже из
дворян мало кто мог прочесть, тоже ходили всякие байки, впрочем, не шедшие
ни в какое сравнение с действительностью. Клинок, помеченный воронами, был
изготовлен Айз Седай во время Войны Тени, еще до Разлома Мира. Он не
нуждался в заточке, и Мэт сомневался, что сможет сломать его, даже если
пожелает.
Мэтрим и победа!" и тому подобную чепуху, он, сопровождаемый Эдорионом,
двинулся дальше. Хорошо еще, что проталкиваться не приходилось - люди
расступались, давая ему дорогу. Огорчало другое - многие беженцы смотрели на
Мэта так, словно в его кармане находился ключ к осуществлению всех их
надежд. Конечно, он следил за тем, чтобы им выдавали провизию с приходивших
из Тира подвод, но больше ничем помочь не мог. Многие из них пооборвались, и
почти всем не мешало бы помыться.
Эдорион расслышал вопрос.
меняют на вино. Им не до мытья; единственное, чего они хотят, это
перебраться за реку или утопить свои горести в хмельном.
отправиться в Арингилл он не мог.
разорвали Кайриэн на части, Мироун являлся перевалочным пунктом торговли
между Кайриэном и Тиром, а потому трактиров и постоялых дворов здесь было
почитай столько же, сколько и жилых домов. Первые пять питейных заведений,
куда сунул свой нос Мэт, мало чем отличались одно от' другого. От "Лисы и
гуся" до "Кнута погонщика" все они представляли собой каменные строения с
уставленными столами залами. То здесь, то там случались потасовки, но Мэт
предпочитал не обращать на них внимания, благо перепившихся солдат не было.
городе гостиницей, даже лучше "Золотого оленя", но сейчас это заведение
стояло закрытым. Тяжелые доски, которыми крест-накрест были заколочены
двери, служили для всех трактирщиков и лавочников напоминанием о том, что
поить солдат из отряда категорически запрещено. Впрочем, солдаты дрались не
только напившись.
ссоры с конниками, люди одного лорда с людьми другого, ветераны с
новобранцами, и, наконец, все солдаты не давали спуску гражданским. Но все
эти стычки быстро гасили дежурные подразделения, носившие дубинки и красные
нарукавные повязки от локтя до запястья. Каждый день для поддержания порядка
назначались новые люди, и именно они, "краснорукие", должны были из своего
кармана возмещать ущерб, нанесенный во время их дежурства. Это правило
побуждало их проявлять немало рвения в деле поддержания спокойствия.
булавами. В гостинице "Эринин" выступал другой, тощий и лысый. Подыгрывая
себе на арфе, он декламировал отрывки из "Великой Охоты за Рогом". Несмотря
на жару, и тот и другой были облачены в неизменные, покрытые разноцветными
заплатами плащи. Менестрель скорее пожертвовал бы своей рукой, нежели
плащом. Зрителей было достаточно. Деревенскому люду, набившемуся сейчас в
Мироун, всякое выступление менестреля представлялось событием. В таверне
"Три башни" на столе пела хорошенькая, с длинными темными кудрями девушка.
Ее тоже слушали, хотя исполняемая ею песня об истинной любви едва ли могла
тронуть сердца забулдыг и горлопанов. В прочих кабаках развлечений не было,
разве что где-нибудь в углу тренькали один-два музыканта, но народу повсюду
было полно. За многими столами бросали кости - от одного этого зрелища у
Мэта чесались пальцы. Чесаться-то чесались, но играть он не садился. Он ведь
почти всегда выигрывал, во всяком случае в кости, и не мог позволить себе
обставлять своих же солдат. А за столами сидели по большей части солдаты -
мало у кого из беженцев имелось достаточно денег, чтобы спускать их по
тавернам.
В одном месте Мэт приметил сухопарого кандорца с раздвоенной бородой, лунным
камнем размером с ноготь большого пальца, вставленным в мочку уха, и
серебряными цепочками, пересекающими грудь поверх темно-красного кафтана, в
другом - меднокожую быстроглазую женщину в необычайно скромном для уроженки
Арад Домана голубом платье. Все пальцы ее были унизаны перстнями с
драгоценными камнями. Тарабонец в синей конической шляпе и с густыми усами,
торчащими из-под прозрачной вуали, сидел неподалеку от нескольких уроженцев
Тира в плотно облегающих кафтанах. Сухопарые мужчины в долгополых мешковатых
одеяниях - не иначе как прибывшие из Муранди - соседствовали с женщинами в
добротных шерстяных платьях с высокими воротами, длиной до лодыжек. То были-
купцы, ждавшие, когда же наконец возобновится торговля между Андором и
Кайриэном. Почти в каждом заведении можно было увидеть суровых, державшихся
особняком людей. Некоторые были в дорогом платье, другие поизносились чуть
ли не как беженцы, но у каждого на поясе или за спиной висел меч, и все они
выглядели людьми, умеющими обращаться с клинком. Пригляделся Мэт и к двум
женщинам, явно из той же компании. Оружия у них вроде бы не было, но рядом с
одной стоял прислоненный к столу увесистый дорожный посох, а просторное
дорожное платье второй наводило на мысль о спрятанных в его складках
метательных ножах. Мэт и сам постоянно носил такие ножи. Он знал, кто они, и
мужчины, и женщины, как знал и то, что надо вовсе лишиться ума, чтобы пойти
на такое дело без оружия.
женщину в простом коричневом платье для верховой езды, прокладывающую себе
путь сквозь толпу. С ее добродушной внешностью никак не вязался немигающий
взгляд, не говоря уже об утыканной гвоздями дубинке и тяжеленном, под стать
айильскому ножу, кинжале на поясе. Тоже одна из них, в этом сомнений не
было. Охотники за Рогом, вот кто они, Охотники и Охотницы. За тем самым
легендарным Рогом Валир, который призовет умерших героев из могил на
Последнюю Битву. Имя человека, нашедшего Рог, навсегда останется в истории.
разброд и сумятица. Со времени предыдущей Охоты прошло уже четыреста лет, и
на сей раз от желающих принести клятву Охотника просто не было отбоя. В
Кайриэне Мэт видел целые толпы Охотников и полагал, что, добравшись до Тира,
встретит их еще больше. Хотя сейчас чуть ли не вся эта орава, наверное,
устремилась в Кэймлин. Было бы забавно, отыщи кто-нибудь из них эту
штуковину. Насколько мог судить Мэт, Рог Валир был спрятан где-то в недрах
Белой Башни, а зная Айз Седай, он сильно сомневался в том, что сей факт
известен Охотникам.
покореженном нагруднике и кайриэнском шлеме. Над головами двух сотен
пикинеров колыхался лес отменных копий. Следом вышагивали лучники с
колчанами у пояса и луками за плечами. Это были не такие длинные луки, к
каким Мэт с детства привык в Двуречье, однако же оружие вполне сносное.
Лучников насчитывалось чуть более полусотни. Мэт намеревался раздобыть
достаточно арбалетов и перевооружить часть стрелков, хотя и понимал, что
многие лучники неохотно пойдут на такую замену. Перекрывая уличный гам,
пехотинцы горланили песню:
вперемежку. Все они с восторгом таращились на солдат и, разинув рты, слушали
их пение. Мэт порой удивлялся - казалось, чем сильнее кляли в песне
солдатскую долю, тем большая собиралась толпа зевак. И не просто зевак. Он
не сомневался, что многие из этих юнцов еще до вечера переговорят со
знаменщиком, а переговорившие в большинстве своем завербуются в отряд.
Каргалов Вадим
Каменистый Артем
Белов Вольф
Акунин Борис
Василенко Иван
Распопов Дмитрий