Чтение 39–й страницы книги ~Предназначение~

Тана с Катанджи подошли и встали за ним. Уолли не мог про себя не
усмехнуться - так разительно различались силы его и Боарийи: у Боарийи целая
армия, у него - раненый Первый, женщина-воин и медноволосый юнец в одежде
Пятого. Но у него был пленник - и какой пленник!

Теперь Боарийи имел совсем мало возможностей не уронить своего
достоинства. Он обернулся посмотреть на старого жреца, стоящего между ними.

- Я пришел сюда за благословением, - сказал он, - а не на
представление. Принимаешь ли ты вызов, Лорд Шонсу?

Подвох - Уолли будет проклят, если скажет "да", и опозорен, если -
"нет".

- Я не хочу драться с тобой, милорд, но не боюсь этого, потому что я
лучший воин и на моей стороне Богиня. - Он старался произносить слова как
можно более весомо и убедительно. - Но я не буду драться со всем сбором.
Готов ли ты выйти один на один или спрячешься за преимущества кровавой
клятвы?

Глаза Боарийи стрельнули в сторону его дяди, низенького седого Зоарийи,
стоящего среди других Седьмых.

- Подобные вещи во время храмовой службы - новость для меня. Я должен
посовещаться с моим советом. - Седьмые послушно подошли к нему. Это был
хороший ход - Боарийи теперь стоял не один.

Состоялось короткое совещание, во время которого собрание затаило
дыхание. Зоарийи что-то говорил, племянник слушал его, вытянув голову. Потом
он шагнул вперед. Седьмые остались сзади.

- Мой совет сказал мне, что это будет не по законам чести! Разве не ты,
Шонсу, вел пятьдесят воинов, которых разбили колдуны?

- Я, - подтвердил Уолли и больше ничего не успел сказать.

- Разве не ты полз голым перед колдунами в Аусе?

- Я...

- Разве не ты остановил побеждающих воинов в Ове, когда им оставалось
сделать последнее усилие, чтобы взять башню?

- Да, но...

- Разве не ты расстроил планы сбора, разогнав почти все корабли и
заставив оставшиеся поднять карантинные флаги?

- Да, но только потому...

Боарийи выбросил очень длинную руку и ткнул пальцем в его сторону.

- Тогда я объявляю тебя ложным воином, преступником, агентом колдунов.
Я приговариваю тебя к смерти как врага сбора. Седьмые, убейте этого
человека!

Уолли уже приготовил ответ. Он оглянулся на своих друзей. Ннанджи
выглядел плохо. Колдун одарил его язвительным взглядом, хотя уж его-то
безопасность точно зависела от того, останется ли жив Уолли.

Он повернулся к Боарийи и его соратникам и увидел, что отвечать уже
некогда. Они обнажили мечи и пошли на него. Они шли очень медленно,
возможно, надеясь, что он сумеет убежать, но все-таки шли.

Уолли вытащил из-за пояса пистолет и подавил желание застрелить
Боарийи. Он прицелился через головы воинов в дальнюю арку, через которую
были видны горы.

Нажал курок.

Выстрел получился куда более громким, чем он рассчитывал. Оружие
дернулось в его руке, густое облако черного дыма заволокло всех, так что
видны остались только Шестые. Никто, за исключением колдуна и членов
экспедиции Шонсу, не слышал раньше такого грохота. С потолка упала
штукатурка, плитки мозаики осыпались со стен. Он целился в центральный
оконный проем главной арки; по-видимому, пуля угодила в каменный переплет.
Эхо от выстрела еще не успело замолкнуть, как к нему присоединился грохот
разбитого стекла. Стекло, камни, ставни и рамы в цепной реакции каскадом
обрушились вниз, и целая арка оголилась.

Началась паника. Все, от Первых до Седьмых, развернулись и побежали.
Уолли, не перезаряжая, сунул пистолет за пояс. Потом оглянулся на товарищей.
Даже колдун, казалось, был удивлен получившимся эффектом. Ннанджи тяжело
перевел дух, улыбнулся и сказал:

- Уау!

Сзади них толпа жрецов в одеждах различной расцветки ломилась в двери
за статуей. Только худенький Хонакура оставался на месте; он смеялся и
поднимал в приветствии руки. Первыми опомнились Седьмые, они выстроились
почти на том же месте, что и раньше, и их пристыженные лица, повернутые к
Уолли, красноречиво говорили об их точке зрения на происходящее. Многие из
гражданских еще продолжали покидать зал, но воины, оказавшись перед
стеклянным сугробом, загораживающим главный выход, приходили в себя и
стыдливо возвращались на место. Теперь было совершенно ясно, что Уолли занял
твердые позиции.

Он не стал дожидаться, пока все выстроятся.

- Да, - объявил он, - я провалил экспедицию в Вул. За это мне следует
просить прощения. - Теперь он завладел всеобщим вниманием. Жрецы замерли
сзади, и Седьмые прекратили переговариваться. - Да, я вышел на берег в Аусе.
Я вышел безоружным, что было глупо, и заплатил дорогой ценой за эту
глупость. Да, я остановил атаку в Ове по той же причине, по которой
остановил и сбор: вы не знаете, как бороться с колдунами! Я знаю - теперь
знаю. Я поймал Лорда Ротанкси и обезвредил его. Молния - это только одно из
его волшебств, маленькая штучка, которую он держал в кармане. Назовите ее
молнией первого ранга, если хотите. У них есть большие ужасы, молнии
седьмого ранга. Они выстроили их в порту Сена, направив в сторону наших
кораблей. Менестрель очень хорошо описала эффект, который они производят, но
это не демоны. Я не владею магией, милорды. Меч, - он обнажил его, - не
магический. Но он священный. Он принадлежит Высочайшей, и это Она спасла
нас. Она послала меня вести сбор, так как одной смелости здесь недостаточно.
Я не сомневаюсь в вашей смелости, воины, но только я могу научить вас, как
победить колдунов. Богиня дала мне Свой меч, и еще Она дала мне мудрость. Я
могу привести вас к победе, а ты. Лорд Боарийи, - не можешь. Будешь ли ты
по-прежнему сопротивляться Ее воле?

Седьмые с жаром согласились, жрец Кадиуинси выступил вперед, но Уолли
поднял руку, призывая к тишине. Решение должно было принадлежать Боарийи.
Уолли было жаль его. Он был уверен, что обессмертит себя, став предводителем
сбора, и его лишили этой надежды комбинацией жреческих и колдовских козней.
Кроме того, решение его не имело уже никакой силы, так как Уолли мог теперь
вызвать его на поединок. Боарийи не имел права отказываться, если желал
сохранить расположение сбора.

По-видимому, он сделал тот же вывод. Ни слова не говоря членам своего
совета, стоящим вокруг него, он посмотрел на Уолли поверх их голов со
знакомой кривой усмешкой. И темперамент Уолли взыграл при взгляде на него.

Затем человекоподобный богомол шагнул вперед и положил руки на свои
узкие бедра.

- Ты говоришь, что ты от Богини? Я повторяю, что тебя послали колдуны.
Жрец благословил предводителя, препоясанного этим мечом. Очень хорошо! Я
убью тебя и заберу его. Бросай свой вызов. Лорд Шонсу.

¶Глава 7§

Погода испортилась. Из низких угрюмых туч посыпались холодные капли
дождя, ветер завертел над землей пыль и листья. Уолли стоял в одиночестве
снаружи храма и хмуро разглядывал разрушения, которые натворил его удачный
выстрел. Три арки с каждой стороны теперь отражали шторм, прилетевший с
РегиВула, а середина чернела проломом. Невольно на память пришел маленький
Бог Самоцветов с дыркой от зуба. И Уолли не знал, допустил ли он промах или
Бог снова сыграл с ним шутку.

Воины теперь собрались перед широкой аркой, выходящей во двор перед
храмом. Все повернулись лицом к воде. На одном конце двора стоял в
одиночестве Уолли, на другом - Боарийи со своим советом. Конечно, они были
вассалами Боарийи и обязаны были поддерживать его. Уолли это понимал, но не
ощущал особой уверенности. В центре арки стояли герольды и музыканты. Между
герольдами и двумя секундантами, Ннанджи и Зоарийи, шла активная дискуссия.
Она длилась уже целую вечность.

Доверить подобные переговоры Ннанджи казалось безумием. Разве трудно
хитроумному Зоарийи обвести вокруг пальца этого простака? Впрочем, дуэльные
правила не оставляли выбора. Хорошо еще, что Ннанджи, к большому
неудовольствию воинов, добился решения отправить Тану с пленником на
"Сапфир". Уолли не предполагал, что Ннанджи достигнет этого, и теперь с
приятным удивлением наблюдал за движением лодки. Потом началось что-то вроде
церемонии представления Ннанджи всем Седьмым, возможно, для того, чтобы
сместить акценты в вопросах.

Как ни странно, юный Катанджи тоже принимал участие в дискуссии. Пару
раз они с братом отходили посовещаться, Ннанджи в таких случаях то говорил,
то слушал. Каждый раз Уолли думал, что они пошлют ему известие, но братья
снова возвращались к группе. Катанджи не знал тонкостей подготовки к
поединку, но он разбирался в людях - удивительно, что Ннанджи наконец это
оценил.

Боарийи возвышался над своими соратниками. Он откровенно имел
преимущества в длине рук, и он был на своей территории. Кроме того, его
вдохновляло то, что он выходил против либо ставленника колдунов, либо
избранника богов. Он даже мог оказаться быстрее. Уолли был сильнее и имел
Богиню в союзниках. Имел ли? Ему было ведено не рассчитывать на чудеса.

Запретив себе забивать голову такими мыслями, Уолли повернулся
посмотреть на иссеченную ветром, отливающую вороненой сталью Реку и
качающиеся на ней корабли. "Сапфир" стоял на ближнем рейде, его экипаж
выстроился вдоль планшира. Он увидел массивную Броту, потом Джию и помахал
им. Карантинные флаги сняли, и уже два судна вошли в порт.

Арка была переполнена зрителями, как если бы жрецы и горожане пришли на
спортивное состязание. Серьезный поединок между Седьмыми, должно быть,
чрезвычайно редкое событие. Приходилось ли Шонсу, подумал Уолли, принимать
участие в чем-нибудь подобном раньше? Сам он помнил только Харддуджу, но там