оставались позади, и многим детям не суждено было снова их увидеть. Лишь
редкие дети плакали, иные смотрели растерянно, боязливо сжимали в руках
свои узелки или чемоданчики, а большинство, похоже, нетерпеливо
предвкушало какие-то увлекательные приключения.
теперь, кто бы они ни были, уже не дети. И на этот раз ни одна семья не
соединится вновь.
песок. Словно по взмаху дирижерской палочки, разом скользнули вверх
громадные выгнутые пластины, и на берег металлическими языками
протянулись трапы. Рассеянные по берегу невообразимо одинокие фигурки
стали сближаться, сошлись в толпу, она двигалась совсем так же, как
движутся людские толпы.
а одинокими они уже никогда не будут. Одинока может быть только
отдельная личность... только человек. Когда преграды между людьми
наконец рушатся, исчезает индивидуальность, а с нею не станет и
одиночества. Несчетные капли дождя растворятся в океане.
застлало туманом. И все же - конечно, это Джеф... Теперь он узнает сына,
тот уже ступил одной ногой на металлический трап.
бледное пятно; из такой дали не разобрать, есть ли в этом лице хоть
намек на то, что он узнал их, хоть тень воспоминания обо всем, что он
покидает. И уже не узнать Джорджу, обернулся ли Джеф случайно - или знал
в те последние секунды, пока он был еще их сыном, что они стоят и
смотрят, как он переходит в неведомую страну, куда им нет доступа.
мордочку и негромко, протяжно завыла. Потом подняла чудесные влажные
глаза на Джорджа, и он понял - она потеряла хозяина. У него больше нет
соперника.
к одному и тому же. Кое-кто говорил: мир все еще прекрасен; когда-нибудь
придется его покинуть, но с какой стати торопиться?
все, ради чего стоило жить, не захотели ждать. Они уходили - иные в
одиночку, иные вместе с друзьями, смотря кто к чему склонен от природы.
пламени решил умереть. Кто захотел уехать, уехали, но большинство
осталось и готовилось встретить конец среди обломков всего, о чем прежде
мечтали.
ночью Джин проснулась и минуту лежала, глядя в потолок, где мерцали
призрачные отсветы. Потом потянулась, схватила Джорджа за руку. Всегда
он спал как убитый, а тут сразу проснулся. Они не заговорили, не было на
свете нужных слов.
некоей тихой заводи, и уже ничто ее не волнует. Только одно еще остается
сделать, и Джин знает - времени в обрез.
пересекли полосу лунного света, вливающегося через стеклянную крышу
студии, прошли неслышно, как отброшенные луною тени, и вот они в
опустелой детской.
узоры, которые так усердно рисовал когда-то Джордж. И погремушка -
давняя дочкина забава - еще лежит там, где уронила ее Дженнифер Энн,
когда разумом унеслась в непостижимую даль, что стала ей домом.
вместе с нами. Вспомнились царственные дети фараонов - пять тысячелетий
тому назад их бусы и куклы похоронены были вместе с хозяевами. Так будет
снова. Никому больше не полюбятся наши сокровища, думал Джордж, мы
возьмем их с собой, мы с ними не расстанемся.
обнял ее, и давняя любовь вернулась, будто слабое, но явственное эхо,
отраженное грядой далеких гор. Теперь поздно говорить все, что он должен
бы сказать ей, и жалеет он не столько об изменах, сколько о прежнем
своем равнодушии.
его руками. Джордж не успел ответить, но даже в этот последний краткий
миг изумился откуда она знает, что пора?
стремясь к недостижимому для них единению.
метеорита, следу из самого сердца созвездия Карины. Еще у внешних планет
он начал неистово гасить скорость, но даже возле Марса она составляла
значительную часть световой. Исполинские поля, окружающие земное Солнце,
медленно поглощали его инерцию, а позади, на миллионы километров,
проводила в небесах огненную черту избыточная энергия звездолета.
покинутый им восемьдесят лет назад.
пилотов (недоумевая про себя, зачем нужны сразу трое) и смотрел, как
вспыхивают и гаснут знаки на громадном экране, что главенствовал в
рубке. На экране сменялись краски и очертания, ему непонятные, - надо
думать, они означали данные, какие на корабле, построенном людьми,
передавались бы циферблатами и стрелками. Но порой экран показывал
расположение окрестных звезд, и, надо надеяться, уже скоро на нем
появится Земля.
За минувшие месяцы он стал взрослее. Столько он видел, в такой дали
побывал - и стосковался по родному, привычному миру. Теперь он понимает,
почему Сверхправители отгородили Землю от звезд. Немалый путь должно еще
пройти человечество, прежде чем оно сумеет стать хотя бы малой частью
цивилизации, которую он мимолетно увидел.
навсегда останется лишь какой-то низшей породой в подобии зоологического
сада на далекой окраине, под надзором Сверхправителей. Не это ли крылось
в двусмысленном предостережении Виндартена перед самым отлетом? "За то
время, которое прошло на вашей планете, многое могло случиться, - сказал
Сверхправитель. - Возможно, когда ты опять увидишь свой мир, ты его не
узнаешь".
он молод и способен освоиться в новых условиях, пожалуй, нелегко будет
понять все происшедшие за это время перемены. Но в одном сомнений нет,
люди непременно захотят выслушать его и узнать, что успел он заметить в
мире Сверхправителей.
он ничего не знал: когда действие снотворного кончилось и он очнулся,
корабль уже входил в солнечную систему Сверхправителей. Он выбрался из
своего фантастического тайника и с облегчением убедился, что кислородная
маска не нужна. Душновато, воздух тяжелый, но дышать можно. Он оказался
в тусклом красном сумраке громадного трюма, вокруг - многое множество
других ящиков с грузом и еще всякой всячины, какую естественно встретить
на океанском или воздушном лайнере. Почти час он плутал в этом
лабиринте, прежде чем добрался до рубки и предстал перед командой.
Сверхправители редко обнаруживают какие-либо чувства, но ждал хоть
чего-то, хоть искорки. А они просто продолжали делать свое дело, следили
за экраном, перебирали несчетные клавиши пультов управления. Тут он
понял, что корабль идет на посадку: на экране опять и опять, с каждым
разом вырастая, вспыхивало изображение планеты. Но совсем не ощущалось
ни движения, ни ускорения, и ничуть не колебалась сила тяжести, как
определил Ян, примерно впятеро меньше земной. Очевидно, могучие силы,
движущие кораблем, уравновешивались с поразительной точностью.
ясно - путешествие окончено. Они еще не заговорили ни с пассажиром, ни
друг с другом, и когда один знаком поманил землянина за собой, Ян понял
то, о чем следовало подумать раньше. Вполне возможно, что здесь, на
другом конце бесконечно длинного пути, по которому доставляются
Кареллену грузы, никто не поймет ни единого человеческого слова.
распахнулись громадные створы люка. Вот она, великая минута его жизни,
он - первый из людей, кому дано увидеть мир, освещенный иным солнцем. В
корабль хлынул свет звезды НГС 549672, и Яну открылась планета
Сверхправителей.
башнями, чьи вершины теряются в облаках, невообразимые машины - все это
его бы не удивило. Но увидел он безликую плоскую равнину, уходящую к
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Гюго Виктор
Соломатина Татьяна