жет мне, и я возьму вас с собой.
нутую ему капитаном, - благодарю вас за предложение, превосходящее самые
смелые упования графа, а также мои. Мне требуется занять свои мысли и
физически уставать, так как я молод; графу же нужен полнейший покой. Вы
- его лучший друг: поручаю его вашему попечению. Берегите его, и наши
души в ваших руках.
тил даАртаньян, у которого быстрая смена мыслей и тем в разговоре всегда
была признаком живейших душевных переживаний. - Скажите, граф, сколько
дней проведет тут Рауль?
рываться от моего дорогого Рауля. Время и без того с достаточной быстро-
той отнимет его у меня, к я не хочу, чтобы тому же способствовало прост-
ранство. Спешить я не стану.
человеку вашего возраста отнюдь не подходит жить в придорожных тракти-
рах.
ших лошадок. Чтобы привести их домой в свежем виде, нельзя гнать их
больше семи-восьми лье за сутки.
ет.
таньяна. - До свидания, Атос, и если вы поторопитесь, я буду иметь удо-
вольствие вскоре снова заключить вас в объятия.
с места и унес мушкетера.
тановился Атос и куда даАртаньян велел привести после ужина свою лошадь.
полною грудью вдыхал терпкий, солоноватый воздух, приносимый с солонча-
ковых топей, обильных в этих местах.
вились к своему дому. Вдруг они услышали приближающийся топот конских
копыт. Они решили сначала, что это один из тех обманчивых звуков, кото-
рые вводят в заблуждение человеческий слух при каждом повороте дороги.
Они вскрикнули от радости и изумления, а капитан, соскочив на землю с
юношеской прытью, подбежал к только что покинутым им друзьям и обнял
сразу обоих, прижав к своему сердцу и того и другого. Он долго держал их
молча в объятиях, и ни один вздох не вырвался из его груди. Затем, с той
же внезапностью, с какой он вернулся, он уехал, пришпорив свою горячую
лошадь.
няя потерянное время - Я не мог улыбнуться им. Плохая примета!"
выполнялись успешно. Флотилия, собранная стараниями Рауля для отправки в
Тулон, вышла по назначению. За ней в почти невидимых над водой лодочках
следовали жены и друзья рыбаков и контрабандистов, мобилизованных для
обслуживания флота.
ло с удвоенной быстротой, как ускоряет свое движение все, стремящееся
низвергнуться в бездну вечности.
повозок, бряцаньем оружия и ржаньем коней. Гремели трубы и барабаны.
Улицы были запружены солдатами, слугами и торговцами.
на суда и погрузку со рвением и заботливостью хорошего военачальника. Он
был ласков и обходителен даже с самыми скромными из своих подчиненных и
нещадно бранил даже самых важных из них.
лично и лично осматривал; он проверил снаряжение каждого отплывающего
солдата, удостоверился в хорошем состоянии каждой отправляемой лошади.
Чувствовалось, что этот легкомысленный, хвастливый и эгоистичный в своем
дворце вельможа становится настоящим солдатом, требовательным воена-
чальником перед лицом ответственности, которую он взял на себя.
подготовка к отплытию, в ней тем не менее ощущалась спешка и беззабот-
ность и то отсутствие какой бы то ни было предусмотрительности, которое
делает французского солдата первым солдатом в мире, ибо какой же другой
солдат должен в такой же мере рассчитывать исключительно на себя, на
свои физические и душевные силы.
Рауля, он отдал последние распоряжения, касающиеся выхода в море. Он
приказал сниматься с якоря на заре следующего дня.
от этого приглашения под предлогом неотложных служебных дел. Отправив-
шись к себе я гостиницу, расположенную в тени деревьев на большой площа-
ди, они, не засиживаясь за столом, торопливо проглотили обед, и Атос по-
вел сына на скалы, господствовавшие над городом. Это были высокие камен-
ные громады, с которых открывался бескрайний вид на море с такой далекой
линией горизонта, что казалось, будто она находится на одной высоте со
скалами.
Луна, поднявшись из-за зубцов скал, заливала серебряным светом голубой
ковер моря. На рейде, занимая положенное им по диспозиции место, манев-
рировали в полном безмолвии корабли.
снаряжение и припасы; малейшее покачивание кормы зажигало пучину белесо-
ватым пламенем, и всякий взмах веслом рассыпал мириадами капель горящие
алмазы.
роты своего адмирала или напевавших свои бесхитростные тягучие песни.
Это зрелище я эти Гармоничные звуки заставляли сердце то сжиматься, как
это бывает, когда оно полно страха, то раскрываться и расширяться, как
это бывает, когда его заполняют надежды. От всей этой жизни веяло дыха-
нием смерти.
реском. Над их головами взад и вперед сновали большие летучие мыши, ко-
торых вовлекала в этот бешеный хоровод их неутомимая охота. Ноги Рауля
свешивались над краем утеса, в той пустоте, от которой кружится голова и
спирает дыхание и которая манит в небытие.
пики в горах, когда зеркало вод осветилось во всю свою ширь, когда ма-
ленькие красные огоньки, пронзив черную массу кораблей, замелькали здесь
и там в ночном сумраке, Атос, собравшись с мыслями, вооружившись всем
своим мужеством, сказал, обращаясь к Раулю:
ничтожные атомы, брошенные им в просторы великой вселенной. Мы блестим,
как эти огни и звезды, мы вздыхаем, как волны, мы страдаем, как эти ог-
ромные корабли, которые изнашиваются, разрезая волны и повинуясь ветру,
несущему их к намеченной цели, так же как дыхание бога несет нас в вож-
деленную тихую гавань. Все любит жизнь, Рауль, и в живом мире все и в
самом деле прекрасно.
юноша.
счастье опираться всю свою жизнь на такого друга! Вот чего вам не хвата-
ло, Рауль.
мне кажется, что в ваше время, Рауль, люди занимаются своими личными де-
лами и удовольствиями значительно больше, нежели в мои времена. Вы стре-
мились к уединенной жизни, и это - счастье, но вы растратили в ней вашу
силу. Мы же, четверо неразлучных, не знавшие, быть может, той утончен-
ности, которая доставляет вам радость, мы обладали большей способностью
к сопротивлению, когда нам грозила опасность.
был друг, и этот друг - де Гиш. Конечно, он добр и благороден, и он лю-
бит меня. Но я жил под покровительством другой дружбы, столь же прочной,
как та, о которой вы говорите, и это - дружба с вами, отец.
сторону жизни; я был печален и строг; увы! Не желая того, я срезал живи-
тельные ростки, выраставшие непрестанно на стволе вашей юности. Короче
говоря, я раскаиваюсь, что не сделал из вас очень живого, очень светско-
го, очень шумного человека.
сделали меня тем, что я представляю собой, но любовь, охватившая меня в
таком возрасте, когда у детей бывают только симпатии; это прирожденное
постоянство моей натуры, постоянство, которое у других бывает только
привычкой. Я считал, что всегда буду таким, каким был! Я считал, что бог
направил меня по торной, прямой дороге, по краям которой я найду лишь
плоды да цветы. Меня постоянно оберегали ваша бдительность, ваша сила, и
Посняков Андрей
Гуревич Георгий
Конан-Дойль Артур
Василенко Иван
Лукин Евгений
Русанов Владислав