- Но ты же не можешь иметь в виду, что собира ешься похитить Ак... -
она замолчала на полуслове, и по ее лицу медленно расползлась улыбка. -
Можешь! Ты это и имеешь в виду! И если кто-нибудь вообще и может сделать это
- то это мы, Конан!
- Ты могла бы попробовать называть меня Фузл, или как-нибудь еще, -
сказал он, выйдя из себя. - Нет нужды трубить повсюду мое имя, чтобы
проверить, сколько внимания оно может привлечь!
- Прости, Фузл, - отозвалась она, и они зашагали по залам дворца так,
словно были здесь хозяевами.
Одна, потом вторая, а вскоре и третья служанка бросилась бежать при
виде того, как они приближались с суровыми лицами - одетый в доспехи гигант
и одетая в доспехи женщина со спутанными волосами, чье лицо и ноги были
измазаны грязью и жиром. Еще одна, четвертая служанка увидела их,
заколебалась и пустилась наутек. Двоим солдатам из Хан-Хилайим следовало бы
сделать то же самое. Конан и Испарана оставили одного мертвым, а второго -
стонущим в луже собственной крови, а сами приблизились к дверям, ведущим в
королевский зал Замбулы.
- Как мило с его стороны, что он не поставил здесь охрану, - сказал
Конан со скверной ухмылкой. - Готова?
- Готова.
Конан и Испарана рывком распахнули две огромные створки и вошли в
широкий и длинный тронный зал.
Почти в пятидесяти футах от них сидел на троне Актер-хан в царственных
одеждах и алых туфлях. Между ним и двумя незваными гостями стояло
одиннадцать стражников. Они были изумлены Конан и Испарана были хуже, чем
изумлены. На них уставились двенадцать пар глаз. Над глазами одного из них
был шлем, из которого торчали желтые перья, именно этот человек заговорил:
- Взять их.
20. МЕЧ НА СТЕНЕ
- Стойте!
Этот контрприказ был отдан Актер-ханом, и десять его Шипов замерли
наготове, держа руки на рукоятях оружия. Хан наклонился вперед на своем
отделанном серебром троне из фруктового дерева. и на лице его отразилось
возбуждение.
- Конан, - продолжал он, - Испарана, отойдите в сторону - оба.
Освободите проход к двери. Капитан Хамер - выведи своих людей в коридор.
Всех. Я желаю поговорить с этими двумя.
Человек в шлеме с перьями, не поворачиваясь, рывком обратил лицо к
Актеру.
- Господин Хан! Это враги - и они вооружены! Конан внимательно наблюдал
за сатрапом и капитаном. Он не заметил, чтобы они обменялись каким-либо
знаком. Офицер вроде бы искренне был в ужасе о" кажущегося безумия своего
повелителя. Актер взглянул поверх его плеча на Конана.
- Ты сдашь свое оружие? Я не собираюсь обманывать тебя, Конан. Я
действительно хочу, чтобы мы трое остались одни в этом зале.
- Зачем?
Это единственное слово, произнесенное киммерийцем, пронеслось, словно
рык, сквозь тишину огромного зала.
- Я скажу тебе, - ответил Актер-хан, удивляя всех, кроме Конана. -
Возможно, ты кое-что знаешь о том, почему небольшой отряд воинов на
верблюдах в эту самую минуту доставляет столько беспокойства моей армии. Я
помню, что ты прибыл в Замбулу в сопровождении некоторых из этих шанки... и
мне искренне не хочется уничтожать их всех до единого, хотя и ты, и я - оба
знаем, что я могу это сделать. Я буду говорить с тобой и с Испараной
наедине.
Испарана еле слышно произнесла:
- Не верь ему!
Конан сказал вслух:
- Я ему верю.
- Господин Хан... - начал капитан Хамер умоляющим тоном.
Актер взмахнул рукой, выказывая некоторые признаки гнева.
- Довольно! Вы покинете этот зал и останетесь поблизости в коридоре,
капитан, ты и твои люди. Я готов стерпеть некоторое неуважение со стороны
этого могучего воина, Хамер, который считает, что я предал его. Но я не
стану спорить с тобой, человеком, которого я назначил на пост только потому,
что он - брат одной из бывших шл... любовниц. Помни: оставайтесь рядом за
дверью и так уже достаточно моих Шипов покинуло дворец, чтобы помешать этим
крысам пустыни на их паршивых верблюдах внезапно атаковать ворота!
И Актер-хан снова перевел взгляд с Хамера на Конана.
- Ваше оружие? Ты же понимаешь, что я не могу позволить вам остаться
здесь наедине со мной и с оружием в руках.
- Я понимаю. Ни один чужестранец не должен приближаться к королю в его
палатах, имея при себе оружие.
- Ко-нан... - сделала еще одну попытку Испарана. Конан обратил на ее
увещевания не больше внимания, чем Актер на мольбы Хамера. Восседающий на
троне сатрап империи Турана и семнадцатилетний юноша-горец из Киммерии,
словно два могущественных властелина, пристально глядели в глаза друг другу
- пока Конан нагибался и клал на пол оба своих длинных клинка. Он некоторое
время поколебался, не отводя взгляда от глаз Актера, потом положил туда же и
оба кинжала. Хан и двенадцать замбулийцев наблюдали за ним, затаив дыхание
воздух в просторной комнате, казалось, сгустился от напряжения.
- Испарана, - сказал Конан.
- Конан... мы только что...
Он оторвал взгляд от лица Актера на достаточно долгое время, чтобы дать
ей почувствовать жар этих вулканических голубых глаз, пылающих на его
суровом лице. Она уставилась на него в ответ и попыталась выразить взглядом
разумную мольбу.
- Я безоружен, Хан Замбулы, - произнес он, не отрывая глаз от Испараны.
- Поскольку эта замбулийка отказывается, пусть она покинет зал вместе с
Хамером и его колючей командой.
Теперь ее взгляд был исполнен мрачнейшей угрозы - и она, медленно и с
неохотой, повторила действия киммерийца. Четыре меча и четыре кинжала лежали
на гладких плитах пола. Конан оставался в полусогнутом положении, готовый
подхватить длинный и короткий клинки.
Хамер снова взглянул на своего хана - с надеждой. Его люди были
наготове. Слово, знак - и они выхватят мечи и бросятся, чтобы пролить кровь
этой бывшей воровки из их города и этого громадного, рычаще-мрачного,
надменного чужестранца, от которого их хан принимал намеренное
пренебрежение. Конан, вдруг осознав, что сдерживает дыхание, выдохнул, снова
втянул в себя воздух, выпустил его ему потребовалось направлять эти
действия усилием воли.
- Капитан Хамер, - сказал Актер-хан, и мускулы Конана напряглись - как
и мускулы свирепо глядевших на него охранников, - оставь нас.
Конан заставил себя расслабиться - чуть-чуть.
- Ты пойдешь последним, капитан, - продолжал Актер-хан. - Возьмешь эти
их клинки.
Десять человек колонной промаршировали мимо Конана и Испараны все их
движения были настолько проникнуты контактом ненавидящих глаз и напряжением,
что казалось, будто они длятся целые часы. Глаза киммерийца встретились с
глазами Хамера.
- Будь так добр, отойди в сторону, Конан, - крикнул хан.
- Нет. Сначала ее клинки.
Испарана запротестовала. Конан, не отрывая взгляда от шемитского
стражника, продолжал настаивать. Теперь он стоял, выпрямившись если бы
капитан начал сейчас вытаскивать меч из ножен, внезапный бросок и
сокрушительный удар коленом и предплечьем заставили бы его распластаться на
полу. И тут бы все началось: его люди, толпясь и пихаясь, бросились бы
обратно в зал...
- Испарана! - рявкнул Конан. - Отойди! Испарана с подергивающимся лицом
повиновалась. Капитан, приблизившись на два шага, поставил ногу на ее
кинжалы и разделил их. Потом этой же ногой он один за другим отправил их в
коридор. За ними последовал ее меч. Второй ее меч. Ожидающие не отводящие от
этой сцены глаз вооруженные люди подняли их двое при этом спрятали в ножны
свои собственные клинки.
Хамер посмотрел на Конана, и их глаза встретились. Киммериец отступил
на один шаг в сторону.
- Мои кинжалы, - сказал он и проследил за тем, как шемит делает
осторожный шаг и потом толчком ноги посылает один из ножей вслед за
остальными клинками. Второй кинжал последовал за первым - раньше он
принадлежал Балтаю.
Прошла целая минута, прежде чем оба меча Конана оказались в коридоре.
Он был уверен в том, что Испарана и Хамер почувствовали в эту минуту, как
возрастает их напряжение. Для него самого это был критический момент его
собственное напряжение уменьшилось. Только он знал, что если Актер
произнесет слова предательства и Хамер начнет вытаскивать свой меч, то пах
капитана пронзит боль, а его лицо окажется разбитым всмятку. Конан ждал.
Капитан ханской охраны, опустив руку на рукоять меча и отступив на два шага,
повернулся и вопросительно взглянул на своего повелителя. Конан, слегка
позвякивая доспехами и едва слышно ступая по полу обутыми в башмаки ногами,
сделал два шага вперед, по направлению к Хамеру.
- Капитан Хамер... убирайся... вон. Прежде чем хан успел договорить
последнее слово, Конан промчался на десять шагов вправо, потом вперед и
остановился. Теперь он был на таком же расстоянии от хана, что и Хамер, и
далеко от одетых в мундиры шемитов.
Капитан - на лице которого дурные предчувствия смешивались с желанием
убить, заявлявшим о себе блеском глаз, - проследовал за своими Хилайим прочь
из зала.
- Закрой двери, - скомандовал Актер-хан.
- Мой господин Хан...
Актер-хан вскочил на ноги и ткнул пальцем:
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Афанасьев Роман
Самойлова Елена
Корнев Павел
Шилова Юлия