репутации блестящего певца, но слыл прославленным подхалимом. Тоулет кивнул,
криво улыбнулся и в конце концов разразился пошлой балладой.
хор.
грохотом рухнул. Он слышал, как Рокер, перекрывая общий шум, орет его имя,
но не остановился. Хлопнув за собой дверью, он бросился бежать. Ему
необходимо было найти нору и зализать раны.
уверен, что за ним не ведется наблюдение, единственным местом, где не стояло
жучков службы безопасности. Даже Рокер не мог знать об этом, поскольку Ваун
сам обнаружил дом случайно, во время горной вылазки, а потом разыскал
подземный ход к заложенной кирпичом двери в подвале. С помощью Мэви он
превратил отвратительные руины в крохотный приют на двоих, в тайное убежище
с видом на залив, много лет назад сооруженное в природной пещере на крутом
обрыве.
конце концов он стал пользоваться им, когда хотел уединиться. Он даже
девочек редко приводил сюда, хотя в этом и состояло, вероятно,
первоначальное предназначение дома. Тут было удобно прятаться от рэндомов,
беспрестанно болтающих о власти и сексе; тут была удобная студия для
занятий, которые Ваун предпочитал не рекламировать, типа рисования или
скульптуры. Неизвестные гении, сконструировавшие его душу, не пренебрегли
художественными способностями, за что Ваун всегда был им благодарен.
неоспоримо доказал свою ценность. "Уютный беспорядок", - сказал себе Ваун и
огляделся. Россыпи книг, набросков и одежды, покрывавшие пол и мебель, были
подчеркнуто человечны, они как бы говорили: мы - лекарство против
совершенства остальной части Вэлхэла. "Логово свиньи, - возражало его
сознание, - неряшливое и мерзкое". Грязные стаканы, сосуды с засохшей
глиной... редко тут бывало настолько запущено. Постель не убрана еще со
времени полузабытого визита энергичной дамы - каслорнского архиепископа.
Ваун опустился в мягкое кресло, и ему захотелось, чтобы автор его печени
создал бы ее менее способной к переработке спирта. По-настоящему напиться он
был практически не способен. Существовали, конечно, и другие средства, но на
рассвете ему понадобится свежая голова: Рокер раскроет свой таинственный
сюприз.
сюрприз, но после половины стакана он отказался от этой бессмысленной затеи.
что было еще более бессмысленно... больше сорока лет прошло с тех пор, как
он раскрыл ее вероломство и вышвырнул ее... почти пятьдесят - с тех пор, как
он победил Братство и вернулся домой, к славе и наградам героя... почти
семьдесят с тех пор, как слабоумная девственница из Пуцайна родила
придурковатого темноволосого сына, избранного, по ее мнению, Богом для
спасения мира.
штука одноразовая. Мирам следовало бы оставаться спасенными. Раз и навсегда.
правдивым языком биологии, он стареет. Он не мог вспомнить, каков обычный
человеческий срок - а у него, наверное, другой, - но скорее всего меньше ста
лет, и гораздо меньше, если вычесть старческую дряхлость. При помощи
хорошего бустера он может этого избежать и упиваться цветущей
мужественностью еще лет сто, прежде чем наступит внезапное разложение, такое
ужасное, как то, что cлучилоcь с Тэмом.
мольберт и уже так долго, что, даже закрыв глаза, видит рисунок на обратной
стороне век. Это было искусное изображение обнаженной девушки, развалившейся
на траве и украшенной солнечным светом и лепестками цветов. Он набросал ее
одним печальным днем много недель назад и напрочь забыл закончить. Выбираясь
из кресла, Ваун обратил внимание, что у девушки золотисто-каштановые волосы.
"Не такие симпатичные, как у Фейрн", - размышлял Ваун, вытаскивая картину на
балкон. "Бессмысленная трата времени", - решил он, швырнув ее подальше. Он
посмотрел, как картина, кувыркаясь, улетает в пустоту подобно раненой птице,
и следил за ней взглядом, пока она не погрузилась в прибой.
траве, в лепестках цветов? В Братстве не было женщин. Дайс рассказал ему об
этом на корабле - мужское тело более эффективно. Женское слабее физически,
оно - объект нежелательного интереса с стороны рэндомов-мужчин, и в нем
слишком много места занимают репродуктивные органы, которые технологическим
образцам не нужны.
картиной стакан.
как стоящий в пляжном павильоне. Ваун включил его вручную и плюхнулся в
кресло.
этот секретный файл... но дела таковы, что без риска не обойтись.
который бы тут же перекувырнулся, прислонись так к нему настоящая девушка.
два гостя прибыли, и, насколько я поняла, в скором времени ожидаются еще
двести.
"Ооцарсис с Искуота".
мольберт.
противоположной стороны стола из золотого дерева, - но они не так хорошо
умеют анализировать отсутствие данных. - Некоторое время он покопался в
книге, а потом ни с того ни с сего довольно сконфуженно ухмыльнулся. - В
любом случае, это служит оправданием тому, что я записал несколько
собственных откровений.
скрывал это!
голосов и шум моторов, в людей в странных одеждах, спешащих по тенистым
переулкам.
хочу видеть. Твою улыбку. Твой - проклятие! - смех!
Скица, записано в 29416-м, наше время. Ничего необычного, кроме того, что
для трущоб все выглядит уж очень мирно. Никто не встревожен.
мне? Я бы мог помочь, нет, что ли? Поддержать тебя!
выделенные из толпы. Может быть, это были Радж с Дайсом. Или Аббат с
Приором.
то, что меня насторожило. Это сводка новостей. Фотография парня на балконе,
читающего речь. Видишь, позади него? Советник или министр? Может быть,
секретарь? Теперь вот это - посмотри на спейсера за рулем...
мольберт и забрызганный краской стол и полки. По стенам полз солнечный свет
из окна, но Ваун сосредоточился на демонстрации кадров и забыл о Рокере.
самодовольство. - Это схема. Никогда не произносить речей и не трясти
знаками отличия, всегда оставаться на заднем плане. Совсем не то, что мы
видели на Авалоне! Они не могли оставаться тайной при таком их количестве,
но ты заметил отсутствие каких-либо признаков очевидных репрессий? Столетие
тому назад, сразу же после Великой Чумы, остатки скицской культуры...
Скрипнул пол.
подушкой. Тэм исчез, Ваун развернулся - в дверях стоял лейтенант Клинок,
стоял и смотрел в смертоносный прицел. Потом он посмотрел на Вауна и поднял
брови.
"смирно", глядя поверх головы Вауна. - Я думал, что будут еще двери.
безучастен. Он казался совершенно невозмутимым, несмотря на то, что едва
избежал гибели, но Ваун видел, как розовато-лиловые глаза тайком сканируют
комнату.
встреча с остатками бренди привела к образованию крепчайшей смеси. Хуже