же месте, предпоследний в поезде, под охраной китайских солдат.
переправить в Пекин и сдать сокровища на руки министру финансов.
покинул?..
Фульк Эфринель тоже вернулся из города. Под мышкой у него портфель с
образцами продукции торгового дома "Стронг Бульбуль и Кo". Надо полагать,
что он уже успел обделать кое-какие делишки. Вернулась и миссис Эфринель.
Вполне возможно, что ей удалось закупить в Ланьчжоу партию волос. Но
пришли они на вокзал порознь и сели на свои места, даже не подавая виду,
что знакомы друг с другом.
другие взяли билеты до промежуточных станций - Сиань, Тунгуань, Шаньсянь,
Тайюань. В поезде, должно быть, около сотни пассажиров. Все мои номера
налицо. Тринадцать, по-прежнему тринадцать! Как хорошо, что я не суеверен!
Катерна спросил свою жену, что ей показалось самым любопытным в Ланьчжоу.
на стенах и на деревьях. Только птицы какие-то странные.
которые при жизни умели говорить...
Катерна, - таковы уж обычаи в этой стране! [читатели должны помнить, что
Клодиус Бомбарнак, как типичный репортер, нередко отклоняется от истины и
допускает преувеличения]
24
орошаемой реками, но такой холмистой, что должна все время кружить и
огибать препятствия. Здесь нередко встречаются инженерные сооружения -
мосты и виадуки: многие из них - деревянные, и у пассажира поневоле
замирает сердце, когда дощатый настил прогибается под тяжестью поезда. Не
следует забывать, что мы в Поднебесной Империи, где даже несколько тысяч
жертв железнодорожных катастроф составили бы ничтожнейший процент от
четырехсотмиллионного населения.
железной дороге.
стены, повторяя ее прихотливые изгибы. От этой колоссальной искусственной
преграды, возведенной некогда на границе Китая и Монголии, остались только
глыбы гранита и красноватого кварца, служившие ей фундаментом, кирпичные
террасы с парапетами неодинаковой высоты, старые пушки, изъеденные
ржавчиной и обросшие мхом, а также квадратные сторожевые башни с
уцелевшими кое-где зубцами. Непрерывная куртина [крепостная стена]
поднимается к облакам, спускается в долины, изгибается, выпрямляется,
исчезает вдали, сливаясь с неровностями почвы.
заметить лишь несколько высоких пагод. В десять часов мы прибываем в
Сиань, где стоим сорок пять минут. Было темно, и я ничего не смог
разглядеть.
до Шаньсяня.
как у себя дома. Надо полагать, что у миссис Эфринель сложилось именно
такое впечатление. Правда, здесь нет ни Стрэнда [одна из центральных улиц
Лондона] с его невообразимой сутолокой, скоплением пешеходов и экипажей,
ни Темзы с бесконечными вереницами барж и паровых судов. Ничего этого
здесь нет. Но мы очутились в такой плотной завесе британского тумана, что
невозможно было разглядеть ни пагод, ни домов.
китайские машинисты хорошо знают свое дело. Их внимательность, старание и
сноровка могут быть поставлены в пример машинистам западноевропейских
дорог.
действительно не повезло нам на подступах к Тяньцзиню! Я не видел ни
ущелий, ни оврагов, среди которых вьется колея. В непроглядной мгле мы
проехали двести тридцать километров и в десять часов вечера достигли
большой станции Тайюань.
как опустилась ночь, и ночь претемная!
Хочу нанести Кинко последний визит. Мы выпьем за его здоровье и за его
будущее счастье с хорошенькой румынкой. Он проехал "зайцем", я-то знаю об
этом, а вот если бы узнала Компания Великого Трансазиатского пути... Нет,
она не узнает!..
внимание привлекает не вагон с сокровищами, а головной багажный. Почему-то
они оглядывают его с особенным любопытством.
наблюдают за машинистом и кочегаром, двумя молодыми китайцами, только что
принявшими состав. Быть может, господина Фарускиара интересуют люди,
которым доверена транспортировка императорской казны, а вместе с нею и
добрая сотня человеческих жизней?
слоях атмосферы клубятся тучи.
я и не очень-то злоупотреблял посещениями Кинко за эти двенадцать дней
путешествия...
Захотелось немножко подышать свежим воздухом. А где будет следующая
остановка?
Нанкинская линия.
площадке перед вагоном с сокровищами. Все пассажиры, кроме китайских
жандармов, видят последние сны - последние, разумеется, на Великом
Трансазиатском пути.
именуемой служебным отделением.
покашливанием даю знать Кинко о своем приходе.
задумано, пью с моим славным румыном за здоровье Зинки Клорк. Завтра я с
ней непременно познакомлюсь.
еще только начали прокладывать. Она обрывается на пятом или шестом
километре, где строится сейчас виадук. Пан Шао говорил мне, что это будет
большое сооружение в долине Чжу. Китайские инженеры успели пока что
возвести опорные столбы, высотою около ста футов. В месте соединения
Нанкинской ветки с Великой Трансазиатской магистралью установлена уже
стрелка, позволяющая перегонять поезда на новую линию. Через три-четыре
месяца ее собираются закончить.
Кинко. Иду к выходу и вдруг слышу на задней площадке шаги.
здесь?
первый раз к молодому румыну. Ну, что ж, спрячусь еще разок! Попов даже
при свете фонаря не заметит меня за ящиками Фулька Эфринеля.
вагон, отворяют дверь, выходят на переднюю площадку...
такой час?
затевают...
поезда, голоса звучат довольно внятно.