господина Ноде в Тулон.
вспоминая о трех своих сварливых женах и несметном числе принесенных ему
ими детей, просил надбавки "за запах", который будет исходить от гробов во
время пути.
несмотря на взятую на себя печальную обязанность, договорился с
египтянином, что надбавит к назначенной сумме еще столько же, если аллах
подскажет тому то же, что и его обоняние.
суденышка, негры-матросы поставили паруса, а посланник Франции в Папской
области господин Ноаль еще долго стоял на берегу Тибра, почти у самого его
устья, наблюдая, как становятся все меньше и меньше косой и
четырехугольный, оба паруса фелюги.
господин посланник перестанет махать кружевным платком и сядет в карету,
чтобы с отрядом граубинденцев проводить его обратно в Рим во избежание
новых столкновений с недружелюбными Франции испанцами.
была лошадь, остальные же граубинденцы были пешими.
испанская каравелла. С фелюгой она разминулась, очевидно, далеко в море.
величества короля Испании с приказом о смещении генерала Гарсиа с поста
начальника испанского гарнизона в Папской области и переводе его в
действующую армию в районе Арраса, где ему придется вступить в военные
действия с французами.
доносчик из римской тюрьмы, потребовал к себе капитана Лопеса и объявил
тому, что тот будет сопровождать его в этот проклятый Аррас, где придется
столкнуться с противником более опасным, чем ничтожные индейцы его любимой
Мексики, готовые признать их за сынов божьих. Эти французишки скорее
сочтут их, испанцев, исчадиями ада, куда рады будут их всех отправить.
решив взять с собой своего верного капрала Карраско. Все-таки тот умел,
когда надо, использовать свою шпагу не только против быков.
этом со слов доносчиков генералу Гарсиа, но того даже это сообщение мало
утешило, хотя подтверждало успех проведенной по его приказу операции
против заговорщиков.
волнах, и побаивался приступов морской болезни. Толстенький,
благообразный, склонный, как истый француз, к юмору, он как бы
противостоял самому себе, ибо расположен был к домашнему уюту, покою, а
никак не к приключениям собственных героев, что теперь ему предстояло
претерпеть самому.
правоверный египтянин, почтительно приблизился к сопровождавшему печальный
груз французу.
как некогда стоявший на этой же палубе молодой бакалавр Пьер Ферма,
прославивший Францию своими математическими открытиями. Ему виделись
нависшие тучи над бегущими с бычьей яростью седогривыми холмами, грозящими
разнести в щепы суденышко.
фелюге тоже французов (Пьера Ферма с отцом и Рене Декарта), с ухмылкой
поглядел на полного француза, направляясь к нему с затаенной надеждой, и
на недурном французском языке с поклоном обратился к нему, единственному
своему живому пассажиру:
увеличит он его щедрость, чтобы сравнялась она с милостью, каковую по
Корану надлежит проявить к несчастному моряку, изнемогающему от трех
старых и сварливых жен, от требований детей, столь же наглых, сколь и
неблагодарных, не считая милых просьб толпы внуков!
ты свои невзгоды?
договоренности: сам аллах услышал не только мои мольбы, но и ощущения
моего носа, вынужденного мириться с почитаемыми мною гробами, еще не
преданными земле.
испанские корабли достаточно далеко.
от вахты у руля, и вместе с ним приподнял крышку ближнего гроба.
глаза и оперся на локоть.
хвалившийся, что был тореадором, но даже я подумал, что он сразил вас.
парус. Крышку подняли без него, но из гроба никто не встал. Пришлось Ноде,
монаху и шкиперу втроем поднять оттуда молодого человека без чувств и
перенести его в единственную каюту.
сделанную мной еще в доме посланника перевязку. Надо ее менять. Видно,
недаром я писал в темнице медицинский трактат.
Бержераком.
непослушный мой нос, которому ничего не удалось учуять, то сам аллах велит
заплатить за послушный мой язык, которому есть что рассказать.
произнес излишнего, как твой нос не учуял необычного.
рейде каравелл, шхун, бригов, барок и гордо проплывала мимо мелких по
сравнению с нею рыбачьих лодок, заполнявших подступы к набережной Тулона.
Многие из них были вытащены на берег, лишь задеваемые набегающей пенной
волной. Египетская фелюга завершила наконец свое плавание, проскользнув в
открытом море мимо всех испанских кораблей, и покойно застыла теперь,
закрепленная к медному кольцу мола просмоленным канатом.
египтянина, отправился за телегой для перевозки раненого на постоялый
двор, прежде чем отправиться в более далекий путь.
поисках найма матросов, подвыпивших после плавания моряков, хрипло
предлагающих заманчивую любовь женщин, назойливых продавцов овощей и
фруктов. Он пробирался между ящиками, тюками, плетеными корзинами или
сваленными в беспорядке грузами, вдыхая всевозможные запахи: смолы,
ворвани, чеснока, человеческого пота, живой и жареной рыбы, душистых
апельсинов, дурманящих цветов, разрезанных дынь и арбузов. Он был оглушен
разноязычным говором, его истолкали, намяли ему бока, не раз наступили на
любимые мозоли, прежде чем он достиг знакомого трактира "Пьяный шкипер".
можно было, лишь имея невероятный запас изощренных ругательств, которыми
виртуозно владел нанявшийся усатый возница из бывших солдат, хлестая
кнутом не только свою клячу, но и толпу, мешающую проехать.
телегу и проделал, лежа в таком экипаже, путь по Тулону из порта до
трактира "Пьяный шкипер", где ему пришлось задержаться, пока его
лекарь-монах не дал наконец согласия отправиться всем вместе в далекий
путь. К этому времени предприимчивый Ноде уже сыскал нужную карету.
пребывания во Франции Кампанеллы построенный на пепелище поместья Мовьер
Земляной Андрей
Бажанов Олег
Бажанов Олег
Вронский Константин
Шилова Юлия