нездоровые с больными, крепкие с сильными... "И если кому-нибудь
вздумается ударить другого, а не указанного ему врага, он осуждается, как
трус, если только не будет доказано, что это произошло по ошибке".
вытянутой соломинке определяется победитель, но и это еще не решает исход
"войны", предстоят еще диспуты: ученых с умными, знатоков со знающими,
рассудительных с размышляющими. И эти победы ценятся втрое против военных.
После окончательно определенной победы "народ-победитель" избирает своим
королем или своего собственного короля или короля своих врагов. Выходит, и
воевать было нечего!
трактата Сирано рассыпал те удивительные вещи, которые спустя три с
половиной столетия поставят в тупик изучающих его творчество. Но он-то
знал, что все, о чем он пишет, наряду с шутками, на самом деле уже
существует на Солярии и когда-нибудь появится на Земле поумневших людей,
овладевших и зеркалами-экранами, и звукохранящими устройствами (которые
можно подвешивать к уху, как сережку, "напоминающую, - как он писал, -
разрезанную пополам жемчужину, с передвигающейся стрелкой настройки"), и
светящиеся (электрические!) колбы, и многое другое, воспринимаемое нами
(людьми будущего для Сирано) в двадцатом столетии как удивительные
предвидения.
собрать у него в замке своих друзей и прочитать свое новое произведение.
Кампанеллу: Декарт, Пьер Ферма, Гассенди. Но Декарт жил в изгнании,
появляясь в Париже лишь тайно, подвергая себя преследованиям не только
церкви.
встретились преследуемый иезуитами естествоиспытатель, философ - противник
переделанного церковниками Аристотеля и прославленный юрист, поражающий
мир своими математическими исследованиями.
Сирано Кола Лебре.
товарищей Сирано явились все скопом прямо из какой-то таверны.
печальными глазами.
Сирано.
возражал против того, что в таверне за графом, Шапеллем де Луильи увязался
оказавшийся там случайно маркиз де Шампань (на этот раз, конечно, без
графини де Ла Морлиер!).
окна светлыми перегородками проникали скупые лучи дневного светила. К
одной из этих светящихся полос и придвинули стол чтеца.
подтянутый Мольер остался стоять у стены, словно наблюдая за сценическим
действием из-за кулис.
которым сидел волнующийся автор.
сразу успокоился, читая с большим, как определил Мольер, искусством
скрытой, но яркой, разящей насмешки.
в Новую Францию с помощью банок с росой, а потом - рассуждения губернатора
Квебека, мальтийского рыцаря Монманьи о том, как грешные души, карабкаясь
по внутренней полости Земного шара, чтобы избежать адского пламени,
заставляют тем якобы, подобно беличьему колесу, вращаться Землю.
подбородком, и прекрасными брюссельскими кружевами.
подбрасываемого им же самим магнита.
юрист из Тулузы. - Вы, право же, неплохой физик, воспользовавшийся
"доказательством от противного", применяемого до сих пор лишь в
математике!
отозвался Сирано, несколько удивив слушателей.
- Хотелось бы узнать мнение уважаемого метра если не о всем упомянутом
трактате, то хотя бы об этом новом для физики методе. И что доказывает им
наш остроумный автор?
естествознания, господин маркиз, - ответил Пьер Ферма.
- заметил маркиз.
друга, - ответил Ферма.
ним? И что разумеет он под "иным светом" на Луне? - допытывался маркиз.
каких-либо мыслей, - с подчеркнутым спокойствием вставил профессор
Гассенди, обменявшись взглядами с былым своим учеником Мольером.
д'Ашперон. - Надо думать, шутник еще посмешит нас, - и он улыбнулся
автору.
задумывался и горько улыбался.
чем-то маршалам Франции или коронованным особам Европы, но... обещаю вам
сочувствие наших дам, которые оценят остроумие вашей лунной избранницы.
кто-либо из присутствующих заподозрить, что у него действительно была
инопланетная избранница!
организма, о "ничтожно малых и злобных животных", которые несут людям
болезни, и о столь же крохотных друзьях человека, стерегущих врагов у него
в крови, герцог д'Ашперон, чтобы дать отдохнуть чтецу, прервал его:
признаны нашими лекарями дерзкими и ни на чем не основанными. Если бы вы
доказали, что чума передается невидимыми нам врагами, а не зловредными
испарениями, вы стали бы спасителем человечества.
родной стране спустя двести лет великий ученый Пастер откроет мир
микробов, борьба с которыми положит конец многим эпидемиям.
обвинили в почитании колдовства, - сказал маркиз.
чудесному блюду, и не хватало в вашем трактате. Теперь им будут
зачитываться! - И маркиз даже вскочил от восторга. - Каково! Господа,
каково! Награжденные люди на его "ином свете" носят не шпагу на поясе, а
изображение... детородного органа! - И он прыснул со смеха.
Прежде чем обвинить автора в непристойности, обратим внимание на
возмущение, которое вырвалось у героя-рассказчика по поводу этого лунного
обыкновения. Прочтите нам еще раз это место.
ибо в нашем мире признаком благородства является ношение шпаги". Но
хозяин, нисколько не смутившись, ответил: "О, мой маленький человечек!
Как! Знатные люди вашей страны там стремятся выставить напоказ орудие,
которое служит признаком палача... Несчастная страна, где позорно то, что
напоминает о рождении, и почетно то, что говорит об уничтожении".
бы вашего оправдания в суде, в особенности если когда-нибудь судейские
мантии наденут дамы!
явившийся дьявол повлек с собой (вместе с автором-рассказчиком, слушавшим
богопротивные речи) прямо в ад, находящийся, как известно, в центре Земли.
И незадачливый герой рассказа на этот раз с помощью нечистой силы нежданно
вернулся на родную планету.
вряд ли пропустит столько крамольных мест.
речи, схваченный и увлеченный в ад самим дьяволом? - спросил Сирано.
доказать вашу невиновность. Но вот как отцы иезуиты? - ответил Ферма.