торс нависал над столиком, белоснежный пластрон равномерно опадал и вновь
вздымался на груди, лучи света от громадной, медленно вращавшейся
хрустальной люстры под высоченным потолком заставляли глубоко отблескивать
атласные лацканы его фрака. В пальцах дымила длинная сигара. Голос его,
только что прозвучавший, оказался теперь неожиданно низким и гулким, с
рокочущим "р" и широким, каким-то куполообразным "а". Теперь это был
совершенно другой человек, хотя я знал, что напротив меня сидел
по-прежнему он. На этот раз неожиданность была полной, и я замер. Хозяин
же продолжал:
не вполне еще изучил ваши вкусы, да это и не мое дело. Уасикамайок!
тунику вроде той, что была на Инке-Дремине в начале нашей встречи (только
качеством похуже), материализовался немедленно. Очень низко поклонился и в
такой позе шелестящим голосом отозвался, произнеся еще одно не знакомое
мне слово:
положил ладонь на спинку моего стула каким-то едва ли не отеческим
движением.
Я невольно обернулся: таким странным был его взгляд.
между столиками, приближалась странная процессия. То были дети, в
возрасте, насколько я мог определить, лет шести-семи. Мальчики и девочки.
Светловолосые, черные, рыжие, каштановые - на любой вкус. Черты лица
указывали на различные расы: тут были несомненные европейцы, монголоиды,
представители дальневосточных и латиноамериканских народов. Черные, карие,
голубые, зеленые глаза. Похожим было только их выражение,
свидетельствующее о страхе. Их было много. Я попытался сосчитать, но на
второй сотне сбился. Странную вереницу сопровождали несколько взрослых в
оранжевых туниках. Первый из детей уже поравнялся с Инкой-Дреминым, и тот
поднял ребенка, поцеловал в лоб и вновь опустил на пол; к последующим он
только прикасался рукой. Я медленно поворачивал голову, следя за тем,
первым. Он был уже близ противоположного выхода, когда один из оранжевых
остановил его. В руке взрослого блеснул широкий нож. Удар. Из маленькой
груди хлынула кровь. Оранжевый запустил руку в грудную клетку малыша,
вырвал сердце, поднял вверх, что-то прокричал. Другие собирали струившуюся
кровь в тазики - медные или, может быть, золотые, третьи уже оттащили
тельце в сторону, и на его месте, на запятнанном кровью полу уже стоял
другой ребенок. Я отвел глаза, рука невольно схватилась за столовый нож.
Поднял глаза на Дремина. Он улыбнулся:
В этом, кстати, есть определенная символика, вам не кажется?
Остров. Не переживайте. Это все - дела давно минувших дней, а содеянного
не вернешь, не так ли? Да ведь это и не я придумал, как вы понимаете.
Кстати, я вовсе не стараюсь вас устрашить. Случайное совпадение. Можете
посмотреть, Остров: ничего такого нет, вам просто померещилось. Это была
шутка.
происшедшем. Здесь не было более ни детей, ни оранжевых туник, ни следов
крови.
волеизъявления.
метрдотеля; на всякий случай дотронулся до черного галстука, обязательного
здесь, кончиками пальцев.
легкое. Икру, устрицы, холодную осетрину, зелень, ти-боунстейк, что еще?
Ну, фрукты, сыр, кофе... Вина я выберу сам. Вместо аперитива я бы выпил
пива. Все. Устраивает?
озабоченности.
впрочем, целиком наигранного. Потому что продиктованные мною слова еще
усилили ощущение голода, а голод плохо соседствует с заносчивостью. - Если
же мой выбор ставит вас в затруднительное положение...
сложностями.
вы располагаете?
отмахиваясь. - Тут затруднение иного характера. Проблема выбора. Икра -
какая? Иранская, астраханская, казахская или еще какая-нибудь? Устрицы -
из Остенде или?.. Какие фрукты - у них же есть имена! Кофе - какой из
шестидесяти сортов? Пиво - какой марки, если их тут сотня?
различали, кроме двух: подороже и подешевле.
хотя и не без скрытой усмешки, сказал мэтр. - Но положение обязывает. Что,
если из вин я предложу вам кахетинские сорта? Хотя, мне кажется, вы должны
предпочитать рейнские...
не подходил, и вообще огромный зал со множеством столиков был совершенно
пуст, как будто создали его специально для того, чтобы я мог спокойно
поужинать. Впрочем - все происходило в Пространстве Сна...
и служитель гастрономического культа бесшумно умчался. - А теперь, я
думаю, у нас есть несколько минут. Этого хватит для того, чтобы закончить
деловой разговор, начатый (тут он в очередной раз усмехнулся) в несколько
иной обстановке, не правда ли?
раз и ужин подают...
фраках. Каждый из них в поднятой руке нес на белом металлическом подносе
какое-то одно блюдо. Лишь замыкавший процессию бесшумно катил тележку с
винами.
другое, какие-то яства, чьи названия и состав были мне совершенно
незнакомы - Хозяин лишь негромко произносил их. Я развернул салфетку,
бросил ее на колени и начал соображать - какой вилкой и каким ножом сейчас
воспользоваться: их тут оказался целый арсенал.
Есть, конечно, очень хотелось, но ведь это всего лишь игра чувств. А вот
то, что я чрезмерно засиделся тут - это факт. И что может последовать за
столь обильным ужином, вовсе не было известно. Может быть, Дремин
приставит ко мне конвоиров, чтобы они сопровождали меня во всех
предстоящих поисках и действиях? Но в них я, с моей точки зрения,
совершенно не нуждался. А кроме того - надо было работать, искать
свидетелей, теперь, пожалуй, мне потребуется шофер Груздя Минаев. А сидя
здесь, я его никогда не обнаружу и ничего от него не услышу...
этом не звучание, а напряжение духа и четкое представление желаемого
результата. И я, на мгновения застыв с вилкой в приподнятой руке, начал,
стараясь не шевелить губами, выражать формулу. Вовсе не ту, конечно,
которую сообщил мне Дремин. Сейчас его помощь мне совершенно не
требовалась, наоборот. То, что я мысленно выговаривал, было формулой
экстремального переброса в другой, расположенный ниже слой.
вот этот крючок...
лицо ко мне. Глаза его расширились. Странно засветились. Мне стало жарко.
Я хотел убрать руку - она не повиновалась. Я был словно парализован. В
ушах зазвенело. Стены и потолок зала стремительно удалялись в разные
стороны. Человек передо мною рос, превращаясь в исполина. Рядом с ним
откуда-то возник другой. То была женщина. Я успел узнать ее. Китаянка из
давешнего приключения. Но - показалось мне - не только я, но и Дремин был
растерян. Похоже, это не входило в его программу. Должно быть, кто-то
третий неожиданно вмешался в нашу игру - третий, видевший карты обоих
игроков... Да так оно, по сути дела, и было: формулы произносишь не в
пустоту, у них есть, надо полагать, конкретный адрес - и вот оттуда
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Трубников Александр
Орлов Алекс
Шилова Юлия