Чтение 40–й страницы книги ~Творцы заклинаний~

Она не могла им доверять. Но у нее не оставалось выбора.

В это же самое время в пространстве, отделенном от предыдущего лишь
толщиной тени, происходило следующее.

Студенты-волшебники примчались обратно в Главный зал, где Напролоум и
матушка Ветровоск все еще стояли, сцепившись в магическом виде борьбы,
который у обыкновенных людей ассоциировался бы с соревнованиями
"положи-руку-ближнего-своего" среди индейцев. Плиты под матушкиными ногами
наполовину оплавились, а стоящий позади Напролоума стол успел пустить корни
и принести богатый урожай желудей.

Один из студентов заслужил сразу несколько медалей за храбрость тем, что
осмелился потянуть Напролоума за мантию...

И теперь все столпились в узенькой комнатке, глядя на два распростертых
тела.

Напролоум созвал врачевателей тел и духа, и, когда те принялись за
работу, воздух в комнате загудел от магии.

Матушка постучала Напролоума по плечу.

- Хочу шепнуть вам на ухо одно словечко, молодой человек, - сказала она.

- Едва ли молодой, мадам, - отозвался Напролоум, - едва ли.

Он чувствовал себя опустошенным. Он не участвовал в магических дуэлях вот
уже несколько десятилетий, хотя среди студентов они получили довольно
широкое распространение. У него было мерзкое ощущение, что матушка все-таки
победила. Сражаться с ней - все равно что пытаться прихлопнуть муху у себя
на носу. Он не мог понять, что на него нашло, когда он решил вступить с ней
в поединок.

Матушка вышла в коридор, завернула за угол и, подойдя к подоконнику,
уселась, прислонив метлу к стене. Снаружи по крышам тяжело барабанил дождь,
а зигзаги молний намекали, что к городу приближается гроза овцепикских
масштабов.

- Это была довольно впечатляющая демонстрация ваших способностей, -
заметила матушка. - Пару раз вы чуть не одолели меня.

- О-о, - просветлел Напролоум. - Вы правда так считаете?

Матушка кивнула.

Напролоум похлопал себя по различным участкам мантии и наконец обнаружил
просмоленный кисет и пачку папиросной бумаги. Вытряхнув трясущимися руками
несколько крошек уже бывшего в употреблении табака в тощую самокрутку, он
провел по ней языком, который едва-едва смочил бумагу. Но тут где-то на
задворках сознания Напролоума всплыли смутные воспоминания о приличиях.

- Гм, - сказал он. - Вы не возражаете, если я закурю?

Матушка пожала плечами. Напролоум чиркнул спичкой о стенку и, прилагая
отчаянные усилия, попытался совместить огонек и конец самокрутки в одной и
той же точке пространства. Матушка мягко взяла спичку из его дрожащей руки и
помогла Напролоуму прикурить.

Волшебник втянул в себя дым, ритуально откашлялся и прислонился к стене;
тлеющий кончик его сигареты был единственным источником света в сумрачном
коридоре.

- Они ушли в Странствие, - заговорила наконец матушка.

- Знаю, - откликнулся Напролоум.

- Ваши волшебники не смогут вернуть их обратно.

- Это я тоже знаю.

- Однако они могут вернуть нечто.

- Я бы предпочел, чтобы вы об этом не упоминали.

Наступила тишина - оба думали о том, что именно может вернуться,
вселившись в живое тело. Причем по поведению Оно не будет отличаться от его
первоначального обладателя...

- Возможно, это моя вина... - начали они одновременно и изумленно
остановились.

- Вы первая, мадам, - уступил Напролоум.

- Эти ваши цигарки - они успокаивают нервы? - спросила матушка.

Напролоум открыл было рот, чтобы очень вежливо указать ей, что табак -
это привычка, право на которую принадлежит исключительно волшебникам, но
передумал и протянул матушке кисет.

Она рассказала ему о рождении Эск, о приходе старого волшебника, о посохе
и успехах Эск на магическом поприще. К тому времени как ее повествование
подошло к концу, ей удалось скрутить тугой, тонкий цилиндрик, который горел
крошечным голубым огоньком и заставлял ее глаза слезиться.

- Не знаю, насколько это поможет расстроенным нервам... - задыхаясь
просипела она.

Но Напролоум ее не слышал.

- Просто потрясающе, - отметил он. - Так, говорите, ребенок ничуть не
пострадал?

- По крайней мере, я ничего не заметила, - ответила матушка. - Посох
был... в общем, на ее стороне.

- А где этот посох сейчас?

- Она сказала, что бросила его в реку.

Старый волшебник и пожилая ведьма посмотрели друг на друга. Вспышка
молнии за окном озарила их лица.

Напролоум покачал головой.

- Река разливается, - констатировал он. - У нас один шанс на миллион.

Матушка мрачно улыбнулась - от такой улыбки волки разбегаются во все
стороны - и решительно схватила свою метлу.

- Один шанс на миллион, - заверила она, - выпадает девять раз из десяти.

Бывают грозы откровенно театральные, все сплошь зарницы и металлические
раскаты грома. Бывают грозы тропические и знойные, испытывающие склонность к
горячему ветру и шаровым молниям. Но эта гроза пришла с равнин Круглого
моря, и основная цель ее жизни заключалась в том, чтобы пролить на землю как
можно больше дождя. Это была одна из тех гроз, которые заставляют
предположить, что небо приняло сильнодействующее мочегонное. Молнии и гром
держались на заднем плане, обеспечивая подобие хора, а дождь был звездой
представления. Он перемещался по земле, отбивая чечетку.

Территория Университета спускалась к самой реке. Днем она представляла
собой парк с четко распланированной системой изгородей и гравиевых дорожек,
однако в эту глухую, сырую и ненастную ночь изгороди изменили свое
положение, а дорожки просто куда-то попрятались, чтобы остаться сухими.

Слабый волшебный свет был почти не виден среди мокрых листьев.

- А вы не можете запустить один из этих огненных шаров, которыми часто
пользуются волшебники?

- Помилосердствуйте, мадам.

- Вы уверены, что она выбрала именно эту тропку?

- Где-то здесь было подобие причала, если я совсем не заблудился.

За этими словами последовал звук, какой издает массивное тело, натыкаясь
на мокрый куст. Потом раздался громкий всплеск.

- Во всяком случае, я нашел реку. Матушка Ветровоск вгляделась в насквозь
промокшую темноту. Она слышала рев и смутно различала белые барашки
поднимающейся воды. А еще она обоняла отчетливый запах Анка, который
заставлял предложить, что несколько армий использовали эту реку сначала в
качестве писсуара, а затем - под могильник.

Напролоум, удрученно шлепая по воде, приблизился к матушке.

- Глухо, - сказал он. - Только не подумайте, мадам, что я хочу вас
обидеть, но такое половодье должно было унести его в море. А я умру от
холода.

- Больше, чем сейчас, вы уже не вымокнете. И вообще, вы неправильно
ходите под дождем.

- Простите?

- Вы съеживаетесь, вы боретесь, так нельзя. Вы должны... ну, в общем,
скользить между каплями.

И действительно, матушка выглядела лишь слегка намокшей.

- Буду иметь в виду. Идемте, мадам. Я голосую за ревущий в очаге огонь и
стаканчик чего-нибудь горячительного и не одобряемого блюстителями
нравственности.

Матушка вздохнула.

- Ну не знаю. Я, признаться, ожидала увидеть, что он торчит из ила... или
нечто вроде того. А не одну воду вокруг.

Напролоум мягко похлопал ее по плечу.

- Возможно, мы еще сможем что-нибудь сделать... - начал он, но ему
помешали вспышка молнии и очередной раскат грома.

- Я сказал, может быть, мы еще... - предпринял он новую попытку.

- Что это там такое? - перебила матушка.

- Где? - озадаченно спросил Напролоум.

- Дайте мне свет.

Волшебник с хлюпающим вздохом протянул руку. Сгусток золотистого огня
пронесся над пенящейся водой и, шипя, исчез в небытии.

- Вон! - торжествующе указала матушка.

- Это всего лишь лодка, - пояснил Напролоум. - Мальчишки используют их
летом...

Он поспешно захлюпал за полной решимости фигурой матушки.

- Надеюсь, вы не намереваетесь спускать ее на воду в такую ночь. Это
полное безумие!

Матушка шла, поскальзываясь на мокрых досках причала, который уже больше
чем наполовину скрылся под водой.

- Вы ничего не понимаете в лодках! - протестовал Напролоум.

- Значит, придется разобраться, да побыстрее, - спокойно отозвалась
матушка.

- Но я не залезал в лодку с тех пор, как был ребенком!

- А я вообще-то не просила вас плыть со мной. Острый конец должен быть
направлен вперед?

Напролоум застонал.

- Все это очень похвально, но, может, подождем до утра?

Вспышка молнии осветила матушкино лицо.