людей бросает меня в дрожь. Они спокойно рассуждают о вещах, которых надо
стыдиться. И при этом употребляют такие слова... Нет, не говорите мне
ничего. Раньше было по-иному. "Нина, - сказал Серж. - Я ухожу. Мне тяжело,
но я должен носить это в себе". - "Что?" - спросила я. Он махнул рукой...
"Я написал", - сказал он. "Мне?" - спросила я. Он усмехнулся. "Нет, -
сказал он. - Я оставил рукопись в музее. Но я, кажется, сделал глупость.
Впрочем, это не имеет значения". Мне стало жаль Сержа. Он выглядел таким
потерянным. Я взяла его под руку, и мы долго ходили возле Манежа. Серж так
занятно рассказывал про индейцев. Он прожил среди них несколько лет. Ходил
босиком по лесу. Его кусали змеи и пантеры. Я и сейчас ужасаюсь...
Босиком... Бр-р...
лесу не было.
все и уже без особого интереса прислушивался к словам Струмилиной.
Подождав, пока поток воспоминаний иссякнет, он поглядел на часы, притворно
ойкнул и заторопился прощаться. Зинаида Ивановна проводила его до дверей,
попросила передать привет и благодарность Мухортову.
вечер в вашей семье.
провести вечер в этой семье несколько раньше, например, хотя бы в тот
день, когда к Струмилиным приходил этот липовый "кандидат наук". Но тут уж
ничего не попишешь.
пролить свет на дорогу, которой шел не пойманный пока эмиссар. Дорога вела
с берегов Амазонки через квартиру Струмилиных в Сосенск, потом в Москву, к
яме в лесу. Повсюду на этом пути были расставлены вехи: музей, труп
Беклемишева, трость, труп вора, Бергсон, Блинов. Эти вехи-звенья
составляли цепь, на конце которой находился Ридашев-Клепиков-Вернер. Он же
"кандидат наук". Беклемишевское дело обрело потрясающую ясность, за
которой, казалось, чернела пустота. Все как будто было досконально изучено
и обследовано. Но агент Хенгенау по-прежнему оставался призраком, хотя о
нем и было известно все или почти все...
кабинет, усадил и предложил сигарету. Ромашов мотнул головой.
поживает первая любовь Петьки Шилова? Настя, что ли?
не знает.
Грустно, одним словом. Надо Беркутову сказать, чтобы с музеем закруглялся.
Ничего мы в музее не найдем. Адресок обнаружился в другом месте.
продолжения рассказа. Но тот только махнул рукой.
травой поросли. Позарастали, в общем, стежки-дорожки. Остались одни
цветочки, как выражалась в свое время некая княгиня, специализировавшаяся
на индпошиве чуней из портьер. Понятно?
ванильном домике, не забыв упомянуть даже о том, как Беклемишев бродил
босиком среди диких индейцев, змей и пантер.
сигаретой в пепельницу, не попал, чертыхнулся и стал мрачно листать папку
с делом. Потом откинулся в кресле, потянулся и сказал:
сейчас, наверное, скотина. Куплю ему сыру. Он сыр уважает. А завтра на
свежую голову мы с вами кое-чем подзаймемся. Между прочим, вы у Насти этой
интересовались, например, на чем Петька Шилов спать любил? У меня вот
диван-кровать в квартире стоит. Удобная штука. Сейчас приду, раскину
бельишко и завалюсь. Приятно после такого денька в подушку уткнуться. А?
Вы что-то спросить хотите?
выхода. Нет, - подчеркнул полковник. - Петька Шилов - единственный, о ком
мы знаем, что он не только соприкасался с эмиссаром. Я уверен, был бы жив
Петька, он нам порассказал бы много интересного. Но он мертв.
мертвый заговорил.
Вы искали прямые намеки на связь Петьки с агентом. Так ведь? Кроме того,
вы не были уверены, что избранный вами путь - единственный, ведущий к
цели. Где-то в тайниках души у вас таилась мысль, что Петька - случайное
звено в цепи следствия. Признаюсь, я тоже ушел недалеко от вас. Но не
огорчайтесь. Никто не может сказать, что это ошибка следствия. Оно вполне
логично вступает в новый этап. До сих пор мы шли по следам неизвестного
эмиссара. И это закономерно. Мы многого не знали, многого не понимали.
Теперь мы видим, что этот путь исчерпан. Эмиссар затаился, залег.
Надеяться, что он проявит себя каким-нибудь новым поступком, было бы
глупо. Следовательно, надо искать, пользуясь известными фактами. Вот мы и
пойдем, но не по следам агента, а чуть-чуть наискось, чтобы пересечь их в
некой точке. Точка эта - Петька Шилов. Другой в распоряжении следствия
нет. Понятно теперь? Ну-ка на пробу скажите мне, в какой парикмахерской
предпочитал стричься Петька? Молчите? То-то. Мы обязаны изучить все его
привычки, "хобби", знать, в какой бане он мылся, какую водку любил и чем
закусывал...
что сегодня мне приснится княгиня в чунях верхом на анаконде. Никогда не
видел живую анаконду. Говорят, встречаются экземпляры до тридцати метров.
Не слышали?
вскочил в попутный троллейбус. Он был молод и еще не понимал, почему это
некоторым людям пешее хождение доставляет удовольствие.
8. ПРИЗРАКИ ОБРЕТАЮТ ПЛОТЬ
окончания ремонтных работ в его лаборатории, а физики, "оккупировавшие"
ее, мягко, но настойчиво не подпускали ученого к памятрону. Им, как
выражался лысый руководитель проекта, не все еще было ясно. С помощью
целого ряда хитроумных приспособлений физики установили, что странное
невидимое нечто возникает в камере, когда напряженность магнитного поля,
создаваемого памятроном, начинает превышать некоторую определенную
величину. Если бы, скажем, можно было проследить за этим "нечто"
визуально, то оно оказалось бы похожим на ползущую гусеницу трехметровой
толщины. Вокруг этой "гусеницы", по-видимому, образовывался ореол из поля,
в котором Маша встретилась с фантомами. Физики настолько увлеклись
загадкой, что и не помышляли уступать "поле боя" биологам. Лагутин
ругался, жаловался, требовал. Несколько раз он заговаривал с академиком
Кривоколеновым. Но тот только отмахивался.
понизим температуру, разберемся, что к чему, тогда милости просим.
далеко. Она как бы топталась на месте. Невидимое, но ощутимое тело
пульсировало. Однако за пределы камеры, расширенной во время ремонта
установки, не распространялось. Относительно поля ничего определенного
сказать было нельзя. Мнения сходились только в одном: природа его - не
магнитная. Этого было мало. Экспериментировать, не опасаясь осложнений,
было нельзя. Дирекция института категорически запретила кому бы то ни было
приближаться к камере памятрона. На дверях лагутинской лаборатории повисла
красная сургучная печать.
Ломоносов, и был Рихман. Первый открыл закон сохранения энергии. Второй
торопливо запустил змея в грозовую тучу и погиб, так и не разгадав тайну
электричества. И тем не менее мы не перестаем его уважать за научный
подвиг, совершенный наперекор обывательской пословице "не зная броду, не
суйся в воду".
институтском коридоре поболтать с сотрудницей лаборатории, в которой
работал Тужилин. Разговор вертелся возле незначительных предметов. Отдавая
дань вежливости, Лагутин поинтересовался самочувствием Василия
Алексеевича. Женщина заметила, что Тужилин по-прежнему "на высоте", хотя
очень недоволен переводом их лаборатории в другое крыло институтского
здания.
постороннем.
нашей лаборатории.
и не подозревал. Ну и ну! Как же он теперь на новом месте? Тепло хоть там?
Сертаков Виталий
Березин Федор
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Беляев Александр
Каменистый Артем