Чтение 40–й страницы книги ~Яблоко Немезиды~

Бекки. Она преданно смотрела на инспектора. Ее симпатичное личико излучало
такое чувство благодарности, что Коун не смог отказать себе в удовольствии
потрепать Бекки по щекам. Она вела себя как нашкодивший щенок после
взбучки. Коуну стало смешно. Бекки, уловив смену настроения, кокетливо
улыбнулась и, закинув руки за голову, начала поправлять прическу. "А у нее
красивые руки", - подумал Коун. И перевел взгляд на божка, стоявшего на
столе. Потом посмотрел на часы.

Бекки заметила это и встала. Коун проводил ее до дверей, вернулся к
столу. О Бекки он тут же забыл. В кармане лежала пленка, с которой нужно
было срочно сделать отпечатки. Отдавать ее в лабораторию Коун не
собирался. В полиции никто не должен знать, что у него в руках. Пожалуй,
лучше всего прибегнуть к помощи Фримена. Он подумал и позвонил в
"Экспресс".

- Я освобожусь через час, - сообщил журналист. - Кстати, есть
любопытные новости.

- У меня тоже, - сказал Коун. - Но нам лучше встретиться в "Экспрессе".

- Жду, - лаконично произнес Фримен.

Коун положил божка в карман. Прошел по коридору до кабинета Грегори,
постоял перед дверью, зашел.

- Привет, старина. - Грегори оторвался от дела, которое изучал, и
вопросительно взглянул на Коуна.

- Я получил информацию о банде Эльвиры, - сказал Коун.

- Занятно. Тебя все еще волнует это? Эльвирой ведь интересовалась СБ.
Дело вышло из нашей компетенции.

- Салон амулетов приобрел нового хозяина. Он ставит торговлю на широкую
ногу. Не исключено, что дружки Эльвиры сделают попытку с ним связаться.
Кстати, кражи в музеях продолжаются. Того и гляди...

- Ты придаешь этому чересчур большое значение. Но мы можем послать
Грейвса. У тебя есть адрес?

- В Рио Грейвса не пошлешь, - усмехнулся Коун. - Я хочу попросить тебя
связаться с тамошней полицией. А Грейвс пусть пока сходит на почту.
Кинг-стрит, 21. Ему там нужно порыться в корешках квитанций на
отправленные телеграммы. - И Коун рассказал Грегори о том, что ему
сообщила Бекки. Про статуэтку он не сказал ни слова. Статуэтка к делу
банды торговцев амулетами не имела отношения.

- А почему ты сам?.. - начал Грегори.

- Наклевывается одно дельце, - уклончиво ответил Коун. - Требуется мое
личное присутствие.

- Ну что ж. Постараюсь тебе помочь...

Редакция "Экспресса" встретила Коуна стуком пишущих машинок и
телетайпов. Фримен ждал его. Взял под руку и повел по застекленному
коридору мимо многочисленных дверей с табличками. Возле одной остановился,
сказал: "Здесь можно спокойно поболтать". Они вошли в небольшую комнату,
где маленький остроносый человек что-то печатал. "Роби, - сказал Фримен
ласково, - будь добр, дай нам возможность потолковать". Остроносый поднял
тоскующий взгляд на вошедших, произнес нечто непонятное, выдернул из
машинки листок и хлопнул дверью. Фримен засмеялся.

- Самый покладистый парень. Литературный обозреватель. Ему выделили эту
комнатку, чтобы мог работать в тишине. Он даже ночует тут. Говорят,
ненормальный, не выносит шума, боится людей. Но пишет толково, вот и
держат. Вообще-то в каждой редакции есть свой идиотик. Но черт с ним. Я
тут узнал такое, что закачаешься. Оказывается, Бредли незадолго до гибели
был в "Экспрессе". Предлагал какой-то разоблачительный материал. Обещал
принести, да так и не пришел.

- Вот он, - сказал Коун, доставая пленку.

Фримен развернул рулончик.

- Похоже на странички, - заметил он, рассматривая пленку, - а текст
непонятен. Где вы ее достали?

- Бекки принесла. - Коун коротко рассказал об утренних событиях.

- Отдать в лабораторию? - спросил Фримен.

- Пожалуй. Только без объяснений.

Фримен вышел. Вернулся он через десять минут.

- Сделано. Фотограф сам принесет отпечатки. Мы успеем покурить.

- Удалось вам интервью с министром?

- А ну его к дьяволу.

- Что так?

- Старый ипохондрик оказался умнее, чем я думал. Он принял меня,
усадил, но только не ответил на вопросы. Он попросту молчал. Постукивал
пальцами по столу и поглядывал рассеянно по сторонам, пока я лез из кожи.
Потом ласково улыбнулся и предложил мне чашечку кофе. Еще немного, и он
погладил бы меня по голове. Ясно, что дело нечисто. А вот поди укуси...

- Мне представляется, - задумчиво произнес Коун, - что и Мелтон, и
Кирпи - жертвы собственного любопытства.

- Пленка?

- Да. Для шефа смерть Бредли тоже была неожиданностью. Когда Эльвира
затеяла свою игру с шахом, Кирпи что-то почуял. Он и Мелтон насторожились,
ибо возникла реальная угроза их бизнесу с наркотиками.

- С наркотиками?

- Ну да. Я, между прочим, тоже брал интервью. Хоть и не у министра.

Фримен поднял брови. Коун рассказал ему о разговоре с Броуди.

- Так, - произнес журналист. - Значит, мы вступаем в область
недозволенного.

- Я почувствовал это давно, - заметил Коун.

- Это больше чем скандал, - задумчиво сказал Фримен. - "Экспресс" едва
ли возьмется за такую задачу. Шеф полиции - и торговля наркотиками. Да.
Ситуация.

- Плюс пленка. Еще неизвестно, что там.

- Н-да. Выходит, Эльвира хотела кого-то шантажировать. А Кирпи и
Мелтон...

- Пытались вырвать пленку из рук Эльвиры, - докончил Коун.

- А их благополучно отправили на тот свет. Служба безопасности
закамуфлировала все это под красный цвет. Кто же стоит за кулисами?

Коун взглянул на часы.

- Скоро мы об этом узнаем. Но независимо от результата надо думать, что
делать дальше.

- Бороться, - лаконично ответил Фримен.

- Вдвоем? - усмехнулся Коун.

Фримен не ответил. Пристально поглядел на Коуна и похлопал его по
плечу. Инспектор снова улыбнулся.

- Честное слово, Фримен, - сказал он, - честное слово, я начинаю
подозревать нечто такое, что вам, возможно, не понравится.

- Что именно?

- Вы для меня большая загадка, чем все дело Бредли. А ведь я вас давно
знаю. Почему вы ушли в "Экспресс"?

- Я же вам говорил.

Коун погрозил пальцем.

- Ну ладно, - сказал он. - Значит, бороться?

- Сначала посмотрим: с кем? - сказал Фримен, набирая номер. - Эдди, -
крикнул он в трубку. - Ты скоро? Идешь? Ну, давай, мы в комнате Роби.

Эдди оказался невысоким толстяком с сердитым лицом. Он раскинул веером
перед Коуном и Фрименом пачку фотографий и тут же полез в карман за
платком. Пока он чихал за спиной, Коун и журналист перебирали снимки. Они
были одинаковыми. На каждой фотографии явственно виднелась страничка
какой-то книги на незнакомом языке.

- Что за черт? - проворчал Коун.

- Ты ничего не напутал, Эдди? - спросил Фримен.

Эдди чихнул в последний раз и презрительно взглянул на Фримена.

- Хорошо, хорошо, Эдди, - заторопился Фримен. - Беру свои слова назад.
А тебе спасибо.

Эдди ушел. Коун и Фримен переглянулись. Первым не выдержал Фримен. Он
захохотал. Коун растерянно перебирал снимки, потом швырнул всю пачку в
угол и сердито сказал:

- Между прочим, мне совсем не весело.

Фримен вытер выступившие слезы.

- Не могу, - наконец сказал он. - Это же черт знает что. Откуда оно
могло взяться?

- Это-то ясно, - сказал Коун. - Непонятно, зачем оно сделано.

На пленке, которую принесла Коуну Бекки, многократно повторялась одна и
та же страничка "Извлечений из Корана". Только одна страничка. На всех
кадрах.

До куба-кристалла, в котором размещался салон амулетов, Коун дошел
пешком. Бекки, как и в первый раз, встретила его у дверей лучезарной
улыбкой. Скелеты стояли на месте. Возле них, свернувшись клубком, спали
две змеи.

- Они без зубов, - сказала Бекки. - И все время спят. Под постаментом
много электрических лампочек. А они любят тепло.

- Ты одна?

- О да, господин Питер. Змеи не в счет.

- Ты во что-нибудь веришь, Бекки?

- Я не понимаю, господин Питер.

- Ты ходишь в церковь? Ты христианка? Католичка?

- Господин Питер, как всегда, шутит. Конечно, я католичка. По
воскресеньям я хожу в церковь.

- А с нечистой силой ты в каких отношениях?

- Господин Питер - большой шутник.

- У тебя есть мать? Отец?

- Мать. И маленькая сестренка.

- Ты любишь их?