ловкости и прыгучести поубавится. Конечно, если они, желая прикончить
нас, будут действовать согласованно, то нам несдобровать. Когда я
говорю о согласованности, я имею в виду, что кошки разделаются с нами
поодиночке, сначала со мной, затем и с Ного, или наоборот. По милости
Ного, мы разделены пространством метров на тридцать, это очень
устраивает кошек. Надо сделать так, чтобы кошки тоже разделились.
Позиции у нас вроде удобные - мы "возвышаемся" над кошками метров на
пять-шесть. Если сейчас мы одновременно с туземцем начнем швырять в
кошек булыжники, да еще поднимем дикий шум, будем свистеть и кричать,
возможны два исхода: кошки уйдут - это предпочтительный исход. В
противном случае они нападут на нас, но для этого должны будут
разделиться. Насчет Ного я спокоен - если две бросятся на него, уж
одной-то он раскроит голову сразу же. Он даже камни приготовил. Вторая
может его царапнуть, большего Ного, надо думать, не позволит кошке.
барьера по краю карниза. Расчет: если кошки прыгнут на меня, они
вместе с барьером рухнут вниз, при этом, поскольку камни увесистые,
могут и серьезно пострадать. Конечно, все может обернуться и
по-другому, но не изнывать же на солнцепеке до потери сознания! Я
крикнул туземцу, чтобы он тоже готовился; я видел, что мои хлопоты его
заинтриговали, и он, кажется, понял их смысл. Во всяком случае,
несколько увесистых глыб Ного около себя пристроил.
расселине, это сидение на скале выпарили из меня всю влагу. Облизываю
шершавые губы и мечтаю о глотке воды, которого лишен из-за подлых
кровожадных тварей. Бросаю на них ненавидящие взгляды и отмечаю, что
одной кошки не хватает. Неужели ушла? Может, и остальные последуют за
ней? Э-э, не тут-то было - одна из тварей забралась в выеденное брюхо
быка, только хвост наружу торчит. У кошек грузно отвисают животы, а
они все рвут и рвут куски. Покалеченные повизгивают, - им, бедным,
больно, особенно той, что не может распоряжаться задними лапами. Ей
можно посочувствовать. При первом же удобном случае она может
рассчитывать на меня. Я пристраиваю под руку тяжелую дубину туземца.
Пожалуй, надо начинать:
хочется все внимание кошек на себе сосредоточивать. Одно дело, когда
камни и крики полетят со всех сторон, и совсем другое, когда с одной
стороны.
знать, что делать, испугаются. Ного сильный, он бросит большой камень
- и попадет пятнистой по голове.
гулкой груди. Глядя на кошек, он начал плеваться и громко ругать их.
Одна из пятнистых сразу же оскорбилась, наверное, та, что загнала
туземца на скалу. Она, моргая, несколько мгновений смотрела на него,
потом лениво и сыто потянулась и только после этого направилась к
туземцу. Шла и думала, наверное, что за нахал дерзнул вторично отвлечь
ее от серьезного дела. Ного подождал, пока она подойдет поближе, и
швырнул в нее несколько камней. Один или два камня попали в цель,
кошка подпрыгнула на месте. Ее ленивое любопытство сменилось неистовой
яростью, и она взвилась вверх с решительным намерением растерзать
Ного. Ее решительность напоролась на меткость туземца, который ударил
ее прицельно. Кошка тяжело упала к подножию скалы и замотала головой.
Если бы Ного в этот момент бросил в нее камень потяжелее, мы бы сейчас
прыгали от радости. Туземец почему-то выжидал. Кошка пришла в себя,
вскочила на ноги и увернулась от камня, запоздало брошенного туземцем.
Похоже, кошка поняла, что лихим наскоком туземца не возьмешь,
необходимы осторожность и увертливость. Ее поведение заинтересовало
вторую здоровую кошку, которая до сих пор основное внимание уделяла
мясу.
места и злобно посматривает на туземца, мешающего ей насыщаться.
Кажется, пора начинать. Я взял в руку камень, высунулся над барьером и
закричал. Все кошки, как по команде, повернули ко мне запачканные
кровью морды. Я швырнул камень - и попал. Кошка, которая до сих пор не
изъявляла особого желания вмешиваться в изменившуюся ситуацию,
буквально взорвалась. Она в два прыжка преодолела расстояние между
местом пиршества зверей и моей скалой. Третьим прыжком она бросила
свое гибкое тело в мою сторону. Я сделал шаг назад и поднял дубину. В
тот миг, когда разъяренная морда зверя показалась над барьером, я
вложил в удар всю свою силу. Сползая, зверь увлек за собой камни.
Грохот, визг, пыль... Прижимаясь спиной к скале, замечаю, что кошка,
забравшаяся в брюхо толстокожего, мчится на меня. Ногой сталкиваю с
карниза оставшиеся камни - они летят навстречу кошке. Я не видел,
угодил ли хоть один камень в эту кошку, но она на какое-то мгновенье
помедлила с прыжком. А когда прыгнула, я уже был готов встретить ее
дубиной. Удар был такой, что я сорвался со скалы вниз. Сила удара
передалась через дубину в руку. Я услышал хруст и вой. Какой-то
камень, сорвавшись вслед за мной, ударил меня в голову. Пылью
запорошило мне глаза. Я в страхе обхватил голову руками, ожидая самого
худшего. Я понял, что обречен, - сейчас, в следующую секунду все кошки
набросятся на меня... И тут раздался торжествующий крик Ного:
раскроенной головой. Огромные когти судорожно рвут собственную шкуру,
конвульсивно отшвыривают камни, которыми завалена площадка.
увидел кошку, которая нападала на Ного. Я поднял дубину,
полузаваленную камнями, готовый к любым неожиданностям:
Испугалась силы Ного и убежала!
убили! Теперь уйдем отсюда!
через нее? А если она в это время взмахнет своей когтистой лапой? Видя
мои колебания, Ного подошел к ней, взялся за мелко дергающийся хвост и
с силой отбросил ее в дальний угол площадки. Полумертвая кошка
взмахнула лапой. Ного мгновенно отшатнулся. Когти прошли в нескольких
сантиметрах от его лица. Две покалеченные в самом начале кошки молча
лежали у трупа травоядного, прижимаясь к земле, словно боялись, что мы
увидим их. Ного продолжал прыгать и махать руками, вопя на весь мир о
том, какие мы великие охотники. Вдруг одна из кошек, та, у которой
перебита передняя лапа, поднялась и, хромая, пошла на туземца.
зверя по голове. Еще одна агонизирующая кошка! Вторая, с перебитым
задом, не шевелилась, только следила за нами желтыми злыми глазами.
Туземец опять взялся за камень, но передумал и повернулся ко мне:
настроения у него не занимала много времени. Торопя меня, он подошел к
растерзанному травоядному и оторвал от кровавых останков кусок.
Вопросительно посмотрел на меня. Я мотнул головой, показывая, что
брезгую недоедками.
сумерек надо было подыскать место для ночлега, желательно - с
водопоем. Надо было уйти подальше еще и на тот случай, если запах
крови привлечет сюда других хищников. Мы, там, где позволяло ущелье,
пытались бежать, потому что солнце клонилось к закату. Ного снова
смотрел на меня другими глазами. Что бы он ни напевал о великих
охотниках, но теперь он причислял к ним и меня. Теперь ему следовало
бы извещать окрестности о том, что Ного и Гррегор - великие охотники.
Мы управились с крупными хищниками. С тех пор я никогда больше не
встречался с такими кошками. Они хоть и похожи на рысей, но были
крупнее и наглее, так что не встречался больше я с ними к моему
искреннему удовольствию.
подножию гряды. До полудня следующего дня мы блуждали среди крутых и
глубоких ущелий, прыгали по камням. Казалось, что дикому нагромождению
скал нет конца и края. А когда вышли на открытое место, валились от
усталости. До сумерек можно было еще пройти какое-то расстояние, но
здесь, в небольшой котловине, мы увидели небольшое озеро. Его окружал
зеленый пояс, из-за которого при нашем приближении поднялись белые
птицы. В зарослях мы набрели на открытые гнезда. В одних шевелились
крупные птенцы, в других лежали яйца. После четырехдневного
кактусового рациона лично меня обрадовала высококалорийная пища. По
следам вокруг озера и протоптанным тропинкам было видно, что к водопою
приходит немало крупных животных. Можно было поохотиться из засады. Но
перспектива удачной охоты не привлекала даже неутомимого Ного,
настолько тяжелым был день.
хребта, примыкавшую к озеру. Вход в ущелье, когда начало темнеть, мы
завалили камнями. У водопоев, особенно немногочисленных в этом
каменистом краю, всегда бродит немало хищников.