Любовь и Смерть. Добро и Зло. Свет и Тьма. Все в одной богине... Вот в
том-то и дело. Снова боги? Такие же, как те, внизу? Самозваные,
самопровозглашенные, самовлюбленные твари.
красивую и такую необычную... женщину? Или змею? Сорхе и ту, кажется, проще
зарубить.
Вэйше. - Это необычно. И то, что вы добрались до вершины, тоже странно.
Очень давно никто не приходил сюда. Люди научились жить без помощи богов. И
разучились просить. Это хорошо. Дети выросли. Но сад мой пустует, и праздник
ушел, боюсь, что ушел навсегда. Я попросила бы вас остаться. - Она вздохнула
и глянула на Эльрика с Легендой другой парой глаз. Ярко-синих. Как осколки
неба в оправе медно-смуглой кожи. Серебряные блики в светлых волосах. - Люди
стремятся в мой сад всю жизнь. С того момента, как впервые осознают себя.
Они придумывают сказки о потерянной мечте. И верят в эти сказки. Но очень
немногие способны попасть сюда. Только те, кто умеет понять: жизнь - это
Любовь.
разговаривать с этой светловолосой смуглянкой оказалось проще, чем с томной
белокожей дивой. - Змеи тоже красивы.
уже одарила тебя когда-то...
моего дара. А ты, юноша... - И снова вспыхивают синие глаза. Синие... - Ты
позволил страшной силе взять верх над собой. Зачем? Ах да, чтобы спасти
себя. Что ж, мне жаль, но ты никогда не получишь моего дара. В тебе осколок
чужой души. И тому, другому, я подарила когда-то больше, чем под силу
вынести смертному. Да, он бессмертен. И та, кого он любит, не умрет. И
третий - ведь всегда должен быть третий, если Двуликая становится столь
щедрой - он тоже вечен. Они пренебрегли моим даром. - Она рассмеялась,
встряхнув серебром волос. - Ты не виноват в этом. Нет. Но ты позволил ему
спасти себя. И теперь я не могу сделать тебе подарок. Тот, другой, забрал
все.
словно пропетые мелодичным, ласковым голосом, вливались друг в друга,
превращались в песню на чужом языке, ускользали от понимания. Да и пусть, в
конце концов. Красивая, сумасшедшая женщина. Красивые, они все сумасшедшие.
Взять ту же Легенду.
стеклянными каплями. И улыбалась черноглазая, сверкая белизной ровных зубов.
- Вы взяли сами. Не ожидая дара. Вам дела не было до моей благосклонности.
Вы взяли. И тратите щедро, не жалея, не скупясь. Не думаете о будущем, все
здесь, в настоящем. Он умирал, чтобы спасти тебя. И ты пойдешь на смерть,
чтобы он жил. Я люблю таких, как вы, Легенда, таких, как вы с Астандо,
мудрых, нежных, спокойных и верных друг другу. В жизни и смерти. Но таких,
как Йорик, таких, как Тресса, страшных и страстных, неразумных, неуемных,
любящих друг друга и всех прочих, кто приглянулся, таких я люблю тоже. Не в
моей власти возвращать жизнь. Я умею лишь отнимать ее. И вы не останетесь. А
я даже обидеться на вас не могу. И наказать не умею. Что даровано, то не
отнять, А что не подарено, можно только подарить... - Змеиный хвост
развернулся и снова сжался в переливающуюся чешуей пружину. - Кстати, о
подарках. - Вэйше подняла тонкий пальчик с аккуратным ноготком. - У меня
есть кое-что для тебя, Легенда. Вот. Возьми. - Она достала из ничего и
протянула эльфийке маленькую шкатулку. - Это серьги. Надень их и ты
станешь... нет, не лучше, чем есть. Красивее тебя нет в мире женщин. Но
иногда ты прячешь красоту. А временами и вовсе забываешь о ней. А с моим
подарком... хм, даже тот, кто ставит тебя в тупик своим безразличием... не
устоит перед тобой. И это будет правильно. Так, как должно быть.
стремительно. Это Легенда-то? Смущается? И, главное, было бы чего смущаться!
Глядя на нее краем глаза, Эльрик твердо решил для себя, что никогда, даже
под пыткой, не расскажет своей зеленоглазой спутнице, что ее по-настоящему
сильные чувства не были для него секретом. В конце концов, у эльфов совсем
иная мораль, чем у шефанго. Эти ненормальные способны сделать проблему из
любой ерунды. Даже из естественной тяги друг к другу мужчины и женщины.
хотят остаться. Отдохните до завтра. Финрой в отлучке. Нет-нет, Эльрик, это
не мои коварные замыслы, поверь. Он придет завтра. И, может быть, вы сумеете
уговорить его ввязаться в ту глупую войну. А сейчас пойдемте, я покажу вам,
где расположиться.
Следом шла Легенда, а за ней Эльрик. Шефанго поглядывал то на эльфийку, то
на Вэйше, то на стены, где переливались в переменчивом свете солнечных лучей
непонятные, но красивые узоры. И едва не споткнулся о лежащий на ступеньках
клинок, залюбовавшись женщинами. Да-да. Он просто так себе валялся, и Вэйше,
а вслед за ней и Легенда просто наступили на лезвие, словно не заметив меча.
не у кого, не Вэйше же принадлежит клинок, поднял оружие.
ладонь. Улеглась там, как кошка в хозяйском кресле, - отложить меч просто
сил не было.
лестницу. Но понял, что куда угодно, только не на ступеньки, где ходят по
нему ногами. - Нет, не мое. Оно здесь, у вас, валялось. В смысле, он. Ну,
или она. Да вы же по нему только что прополз... прошли, я хочу сказать. И
Легенда.
здесь так принято, по оружию ногами ходить. А может... А кракен его знает,
что еще может быть на вершине Цошэн.
засмотрелась.
не вижу. Он твой.
меня. - Он шевельнул плечами, сообразил, что перевязь с клинками несет в
другой руке, и показал Вэйше ножны с торчащими из них темными рукоятками. -
Вот. А этот здесь лежал.
на ступеньках, значит, так оно и есть. Он твой.
сейчас может и вспомнить, с какими намерениями он шел к ней в дом. - Его
попросили сохранить, пока не придет владелец. Ну а владельцем, как и
положено, должен был оказаться тот, кто этот меч взять сумеет. Ты сумел.
Значит, он твой. Пойдемте, что стоять? Если тебе интересно, Эльрик, Финрой
расскажет, что знает. Но знает он немногое.
равно расстаться с ним не получилось бы. Душа переворачивалась и начинала
истошно голосить: бери, пока дают. Эльрик склонен был списывать вопли души
на бесчисленные поколения предков-пиратов. Однако списывай не списывай, а
действительно, пока дают, надо брать.
мудрость Ям Собаки.
осмелился побить шефанго?
себя в просторной светлой комнате. Перевязь с мечами уже висела на вычурном
стеклянном крюке, драгоценный клинок покоился в стеклянной же стойке. Когда
успел? - Мебель, как ты привык, низкая. Вода - там, за той дверью. Захочешь
есть - появится еда. Я бы с радостью задержалась здесь. - Она улыбнулась,
заглянув ему в лицо. Сначала черными глазами. Потом - синими, И синева эта
что-то болезненно, но сладко ворохнула на самом дне души. - Но тебе очень
скоро понадобятся все твои силы. Я склонна иногда дарить, не глядя. И не
тем, кому стоило бы. Так что отдыхай и ни о чем не заботься.
Империи женщинам, чья красота изумляет.
восхищенного мужчину.
красоту, вы готовы убивать за нее и умирать. Но при этом вы умеете найти ее
почти во всем. Трудно так жить?
зачем ему быть?
спиной. Шефанго снова огляделся, приучая себя к мысли о том, что все здесь
настоящее. После нескольких месяцев походной жизни даже избушка в лагере
Сорхе и то показалась бы роскошью. А тут... Светлые ковры, пушистые и
Самойлова Елена
Перумов Ник
Конан-Дойль Артур
Свержин Владимир
Куликов Роман
Шилова Юлия