Чтение 40–й страницы книги ~Загон~

сидела молодая девушка в чем-то таком же пушистом и белом. Она нетерпеливо
потрясла пультом и сказала:

- Ага.

Андрей убавил яркость и, спохватившись, что его тоже видят, невольно
обернулся. У задней стены в три ряда стояли безумные картины Вадика -
зрелище специфическое, но все же лучше, чем сальные обои.

- Здравствуйте, - сказал он.

Теперь ему не нужно было щуриться, и он мог внимательно рассмотреть
девушку. Белкин как-то упоминал, что ей семнадцать, - пожалуй, ровно на
столько она и выглядела. Поздний ребенок, стало быть. Миленькая, немного
похожая на отца. Такая же обаятельная. С короткой стрижкой и выбритым над
ушами орнаментом. Наверно, жутко избалованная.

- Ага, - сказала она.

- Вы дочь Ивана Петровича?

- Ага.

- Мне бы с папой пообщаться. Он дома?

- Папаша в блоке.

- Я связывался с участком, на работе его нет, - признался Андрей,
запоздало соображая, что, возможно, выдает какую-то тайну.

- Ага... Папаша не работает. Он там теперь живет, - безо всяких эмоций
ответила девушка. Андрей почувствовал, что врастает в кресло.

- Как?! Как это живет?.. В блоке?!

- Ага. Все? ..

- Нет, не все! Постойте!.. Где? В каком блоке?

- Для этого есть справочная, - сказала она. - Все.

- . Какая, к черту, справочная?! - заорал Андрей, но белая комната уже
пропала.

Он повторил вызов и просидел перед пустым экраном минут пять - пока эта
цаца не соизволила переключить монитор.

- Ты, дочка!.. Отца родного знать не желаешь?! Слушай, дочурка. Доступ в
справочную по терминалу, а у меня его нет. Зато у меня есть возможность
отправить тебя вслед за папой. Я не вру. Хочешь убедиться?

Андрей и сам в это верил. Сейчас - верил. На автобусе до кольцевой, потом
опять на автобусе - к дому в салатную шашечку. К Сергею Сергеевичу в
объятия... Сейчас он это сделал бы - ради Белкина, ради того, чтобы его дочь
не плевала на святое. На то, чего у Андрея никогда не было.

- Ага... - обронила девушка. - Не хочу.

- Тогда вызови справочную и все узнай. Я с тобой еще свяжусь.

Андрей сбросил адрес и судорожно набрал новый. Он должен был поставить в
известность Никиту Николаевича. Нет, профессор не блажил, когда рассказывал
о черах, у которых ИС аж за тысячу баллов. Да и сам Никита Николаевич...
разве он дурак?! Дураки совсем не такие.

Профессор не отвечал.

Андрей встал и тревожно побродил вдоль сумасшедших картин. Затем резко
повернулся к экрану, будто хотел застать кого-то врасплох. Ничего. Зеленый
фон и мигание курсора.

Он набрал номер снова. Снова молчание. Усевшись в кресло, Андрей решил
достать профессора во что бы то ни стало, но его прервал посторонний вызов.

- Это я, - сказала Белкина. - Ваш адрес в памяти остался... Я выяснила,
где отец.

- Секунду!

Андрей вскочил и, порывшись у Вадика на полках, взял какой-то толстый
грифель.

- Только у него дома никого нет. Автоответчик передал, что отец на
работе. Где работа, я тоже записала. Бибирево-36, конвер... конверт... - Она
запнулась и посмотрела в мятый листок.

Андрей отложил грифель в сторону.

- Конвертер?!

- Ага. Конвертер. Еще у автоответчика специальное послание для Белкина -
однофамильца или родственника, там не указано.

- Диктуй!

- А чего диктовать? Это я так запомнила: "Не рой яму глубже".

- Что? Может, "себе яму"? Ты не перепутала?

- Нет. Просто "яму", без "себе". "Не рой глубже" И все.

Андрей откинул голову на спинку и бездумно уставился в потолок. У него, у
чера, контроллер определил две тысячи баллов интеллект-статуса. У
дознавателя Ивана Петровича - меньше ста пятидесяти. Андрей всю жизнь мечтал
поменяться местами с кем-нибудь из нормальных людей. Но он и представить не
мог, что однажды это произойдет.

- Вы ведь где-то недалеко? - спросила девушка. - Тоже в каком-то
Бибиреве? Их так много...

- Много. И не дай тебе бог научиться их различать.

- Но вы же не из блока. Вы из... "неотложки"?..

В ее глазах впервые возник интерес, она даже скинула со лба светлую челку
- чтобы лучше видеть своего героя.

- Оттуда, - кивнул Андрей. - О моем вызове ты навсегда забудешь. А отца
забывать не смей. Навещай его.

- Ага... Каждый месяц? - осторожно осведомилась она. - Или можно реже?

- Бесполезно... - сказал Андрей. - Просить, убеждать... Все бесполезно.
Отбой.

Он выдернул монитор из Сети и, обойдя стопку загрунтованных холстов,
запер дверь. На пятнадцатый этаж он из принципа спускался в лифте, хотя по
лестнице было и проще, и быстрей.

- Ты что такой расстроенный? - спросила Эльза. - С кем разговаривал?

- Ни с кем. Никого нигде нет.

- Долго ты это... "ни с кем", - заметил Вадик.

- Еще картины твои рассматривал.

- Ну?! - оживился он.

- Шедевры, - без энтузиазма ответил Андрей. - Так... Супа я похлебал бы,
да времени мало. Мне еще съездить кой-куда. Вы остаетесь здесь! - не давая
возразить, объявил он. - Здесь безопасней.

- Ты уверен?

- Во всяком случае, пока они не поняли, что самый умный поступок и
поступок дурацкий иногда совпадают. Да!.. - сказал он Вадику. - Тебе
высовываться вообще противопоказано. Сюда полиция не придет, но это
единственное, что я могу гарантировать. Заодно и контроллер посторожишь.

- Отвечаю головой, - легко догадался Вадик. - Благодарю. Ты настоящий
друг.

Эльза обескураженно наблюдала за тем, как Андрей распихивает по карманам
оружие.

- Здорово ты нами распорядился, - сказала она. - И надолго мы тут
застряли?

- Это будет зависеть от... э-э...

Он нахмурился, но подходящего ответа так и не придумал.

- От продолжительности нашей жизни, - усмехнулся Вадик.

Андрей ласково моргнул Эльзе и вышел из квартиры. Спорить с Вадиком ему
не хотелось - Вадик мог оказаться прав.

Путь на конвертер был привычным, как утренний маршрут
"кровать-туалет-кухня". Андрей пешком добрался до станции и запрыгнул в
тамбур отъезжавшей линейки. Сидячих мест, как всегда, не было, и он остался
у дверей.

Сквозь залапанное стекло он видел мучительно просыпающееся Бибирево-6,
затем Бибирево-12 - район, выросший возле формовочного завода. Бибирево-24
было значительно чище, но и тут торчали те же блоки из четырех корпусов.

В Бибиреве-36 жилых домов не было. Все вокруг конвертера служило ему
одному: станция линейки, две автодороги и огромная территория
свалки-накопителя.

Проходя мимо помойки, Андрей испытывал странное чувство ностальгии и еще
более странное - стыда. Он вспоминал, как совсем недавно восхищался всеми
этими бумажками и баночками, и не понимал самого себя. Раньше в горах мусора
ему мерещился веселый карнавал, а теперь он не мог в них разглядеть ничего,
кроме грязи. И к тому же здесь стояла невыносимая вонь.

- Белкин?.. - спросил дежурный. - Белкин в камере. Чумаков его хвалит.
Вчера дублером отработал, а сегодня уже один. Да он на твоем месте. А ты
чего, в гости? Не положено, ты же уволен, Белкин... Ой, я и не сообразил! Вы
родственники с ним? Ладно. Но чтоб Чумаков не видел!

Андрей обменялся с дежурным рукопожатиями и направился к платформе лифта.
Спустившись в бункер, он миновал вереницу полукруглых люков и толкнул
знакомую дверь.

Иван Петрович раскачивался на маленьком стульчике и был увлечен
созерцанием вентилей. Белкин заметно сдал: его багровые щеки обвисли и
оттянули уголки губ вниз, придав им выражение вечной печали, а волосы
сделались совсем белыми и редкими, как пух.

- Доброе утро, Иван Петрович, - сказал Андрей. Белкин прекратил качаться
и оторвался от кранов.

- Все-таки пришел? - проронил он. - Зря пришел.

- Я ничего не делаю зря, Иван Петрович, - ответил Андрей, подходя к баку.

- А ты изменился, - сказал Белкин и, мельком взглянув ему в глаза, снова
уставился на вентили. - Даже говоришь по-другому. Хорошо говоришь, уверенно.
Только ты это... без Петровича обойдемся. Какой я теперь Петрович? Ваня я.
Ваня Белкин. Для Петровича у меня ИС жидковат.

- Бросьте, Иван Петрович! Вы же сами все знаете - от профессора. Да и без
него ясно...

- Что тебе ясно?

- Никакой вы не чер. У вас же семьсот пятнадцать баллов!

- Было когда-то. А в пятницу я под тест попал, внеочередной...

- Праздничный, - добавил Андрей.

- Да. Праздничный. Кто-то усомнился в моем статусе.

- И сколько вы получили?

- Ровно сто. Одна палочка и два нуля.