просыпаться... И ведь через какое-то время сэр Эльринг вернется, тогда он,
Джон, вынужден будет снова вставать, на сей раз чтобы открыть двери...
машинально спрятал монету. Потом достал. Посмотрел на нее. На меня. Вновь на
монету. И молча пошел отодвигать засов. Он даже дверь передо мной распахнул
предупредительно. Что деньги с людьми делают!
обыскивал гостиницы и постоялые дворы. От чердаков до подвалов. А вечером до
отдельных умников, надо полагать, дошло, что поганый нелюдь ими гнусно
попользовался. И конечно, слухи о том, что Эльринг на самом-то деле никакой
не Эльринг, а шефанго, которого все почему-то принимали за эльфа, по городу
уже поползли.
Чтобы сжечь. А если не взять живым, то хотя бы прикончить. Чтоб опять же
сжечь. Только тело. И так везде. Всегда. Ну никакого разнообразия!
долго. Достаточно долго для того, чтобы вымерли все, кто запомнит
сегодняшнее мое перевоплощение. А то, глядишь, и вовсе домой вернусь.
потусторонне. Да. Другого определения просто не находилось. Невысокие дома
здесь не закрывали крышами неба. И вместо обычных городских запахов -
вонючей смеси духов, нечистот и человеческого пота - тут пахло окалиной,
сталью, готовностью к бою. Атмосфера эта рождала то самое трудноописуемое
чувство то ли нетерпения, то ли тревоги, а может, того и другого вместе,
которое возникает всякий раз, когда после долгого отдыха затягиваешь боевой
пояс и вдеваешь в петлю древко топора. И удивительно сильным было это
ощущение здесь, на пустой улице, где покачивались, поскрипывая под порывами
ветра с реки, кованые изображения оружия, висящие над дверьми.
косяка. Темный коридор был пуст. Ну да. Все верно - ученики ушли, и дом
Брайра сам принимает меня. Что ж, спасибо.
Странной, не желающей укладываться в сознание пустотой только что покинутого
жилья.
юного оружейника из рода Трори считались лучшими. Впрочем, сам он утверждал,
что резьба по дереву - отдых, забава. А работа - это оружие. Может быть.
пламени. Значит, горн горит. И именно из-за того, что полыхал в покинутой
мастерской жаркий, лижущий стены горна огонь, кузня показалась обитаемой.
Живой.
наковальне лежал, отражая лезвием алые блики, мой топор. Мой и не мой.
Ничего вроде бы не изменилось. Те же размеры. Та же форма клювастого лезвия.
Сталь... Ну да, не сталь теперь - лунное серебро. Но не материал давал
ощущение чуждости оружия.
весомо лечь в ладони, оружие потянуло вверх. Однако чувство мелькнуло и
ушло.
древко.
убийства, для меня топор был скорее символом жизни. Пока он со мной, я -
неуязвим. Почти неуязвим. Он помогает выжить, а не убивать.
хотел умереть. Но какое значение имело его желание, если смерть эта
послужила появлению топора? Да никакого. И от оружия несло смертью. Несло
так, что меня начало тошнить.
Даже ветер, кажется, не проникал сюда. И никогда не пробивалась сквозь
плотно подогнанные плиты трава.
глаза стража шарахалась в стороны, забывая о выполнении прямых обязанностей.
плескались о него, да отходили на утренний лов несколько рыбачьих лодок.
тараканов на чистой скатерти. А сама река, клубясь утренним туманом,
походила на сточную канаву в морозный день.
свет. И белесый туман подернулся нежной, живой поволокой. Вставало солнце.
мороси, алые лучи заплясали по бликующей воде, сплелись на сверкающих в
снастях каплях, стали драгоценной сеткой на волосах богатой красавицы и
жадно, радостно бросились к лезвию топора, тут же брызнув в стороны от
сверкающего металла.
Часть солнечного света осталась в нем, разлившись в шелковистом сиянии
лунного серебра. И ощущение смерти ушло. Какая может быть смерть там, где
живет утреннее солнце? Топор сверкал в ярком свете, посылая игривые блики
переливающимся в снастях драгоценностям. Подмигивал сочувственно
расползающемуся, окончательно потерявшему уверенность и спесь туману.
убивая, делаю это во имя жизни. Моей жизни. Для жизни себя, любимого.
Бессмертного! И почти всемогущего!..
ТРЕТИЙ. ЛИШНИЙ
Неплохой выбор, Чедаш.
меня. И у него почти получилось.
монахи и их спутники прочно связаны между собой, и даже поодиночке они мне
не по зубам.
конечно.
мозгами?
командует этой четверкой, и трогать его нельзя. Шефанго - их основная
военная сила. Он тоже полезен. Но уничтожить необходимо кого-то из них.
После
возможно, он окажется полезным.
Эльрик де Фокс
по дороге тени наших скакунов съежились, норовя забиться под копыта.
Прибавить скорости мы все равно не могли - летели во весь опор, так что
оставалось продолжать двигаться. А угроза, возникшая позади, не только не
отставала, но и начала неуклонно приближаться.
пытаясь разглядеть, что же там, сзади, на дороге показалась точка, довольно
быстро превратившаяся во всадника на крупном белоснежном коне.