слова всю свою искренность и нежность. - Позволь мне взглянуть на тебя
хоть минуту, а там ты сможешь снова надеть на меня эту дурацкую повязку...
видишь ли, я сам не в силах сделать это...
шороху шелков, уселась у его головы на подушки. Эгин уже отчаялся услышать
ответ, как вдруг девушка заговорила - медленно, с жестким варварским
акцентом, но ее голос был музыкален и чист, словно песня флейты.
Эгина, комплиментом, ее прохладная ладонь скользнула к затылку Эгина и
одним ловким движением развязала узел. Еще одно движение, и глаза Эгина
были освобождены для света и тьмы. Эгин уже был готов разлепить веки, как
вдруг ему стало очень, кошмарно, по-детски страшно. Разумеется, он любил
призрак. Что он увидит теперь? Струпья, оскал желтых беззубых десен,
лишенных губ, фиолетовую сморщенную кожу, спутанные, свалявшиеся, тусклые
волосы? Но комплимент Тары, как ни странно, подействовал - быстро и
радикально. Стоп. Призрак - это не разгулявшийся труп, отлежавший свое. в
сандаловом саркофаге какого-нибудь фамильного склепа. И он как офицер
Свода должен бы об этом помнить. Да и вообще, если ему хватало смелости
заниматься любовью с бестелесным существом, то с какой, спрашивается,
стати он должен страшиться вида этого бестелесного? И его ресницы
решительно вспорхнули вверх.
В центре - ложе, на котором, не касаясь друг друга, смогли бы переночевать
четверо. Стрельчатое окошко занавешено плетенной из красного камыша
шторой. В углу - принадлежности для умывания и ночной горшок варанского
образца. Судя по виду - предмет роскоши времен Инна оке Лаги-на. Напротив
ложа - низкий столик с едой и кувшином. Никаких украшений. Никаких знаков
на стенах. И Зраков Благочестия тоже не видно. Это его новое жилище?
Но... Здесь его ждало разочарование. На подушках, которые были явственно
примяты ягодицами девушки, которая, как думалось (или гада-лось?) Эгину,
сидела здесь, обхватив колени руками, он не увидел ничего, похожего на
девушку. Быть может, лишь слабое свечение. Настолько слабое, что, наклонив
голову набок и прищурившись на манер столичного ювелира, Эгину пришлось
развеять эту фантазию. Девушки не было видно. Впрочем, всадников он тоже
не видел, в то время как Дотанагела вел с ними весьма содержательную
беседу. Была ли эта девушка той самой смешливой всадницей?
сверля взглядом пустоту.
поинтересовался Эгин, отмечая про себя ту необыкновенную легкость, с
которой смирился с тем, что у его новой любовницы нет тела, но лишь
подобие его.
будет полнолуние, - сказала Тара с милой девичьей усмешкой.
Равновесия, так там у вас вроде бы каждый видит насквозь предметы и
управляется с духами, как со своими слугами. Или лучше... как со своими
женами.
похож на звон стеклянных колоколь-цев, какие надевают ручным соколам. На
шелест садовых лилий, что трутся друг о дружку восковыми белыми бутонами.
На серебряное биение водопада. Он уже слышал его в рыбацкой деревушке, и
теперь у Эгина не было по этому поводу никаких сомнений. Как вдруг ее смех
неожиданно прервался, и Тара, снова посерьезнев, продолжала:
зеркале. У нас одно такое имеется, правда, далековато отсюда. А во-вторых,
можно изготовить такой эликсир - из трав, семени рыб и истолченного в
порошок изумруда. Этот порошок называется "покровы Говорящих". Потом я им
обмажусь с ног до головы, и ты, Эгин, меня увидишь, если уж очень сильно
хочешь.
- отвечал Эгин, меряя шагами комнату.
главное, я потом долго не смогу вернуться к тому облику, который мне
привьганей. Я сама не своя после него. Не нужно... - застенчиво и грустно
сказала Тара.
Отчего-то ему очень не хотелось, чтобы эта девушка причиняла себе боль,
исполняя его, в общем-то, праздные прихоти. - Я буду ждать. Буду
очень-очень ждать!
это творится с ним? Он боится причинить боль призраку, с которым только
что вступил в связь, превосходящую все мыслимые Обращения. Да и чего тут
вообще печься об Обращениях, когда ть1 спишь с живым и бестелесным
существом по имени Тара. О Шилол! Эгин сжал виски указательными пальцами.
Тара лежала тихо и нежно, обняв Эгина за шею. Не стонала, не билась и не
рвалась. Эгин был нетороплив, внимателен и спокоен. Впрочем, спокойствие
это было той природы, когда под ним скрывается ураган, лишь ожидающий
мгновения, когда ему будет позволено вырваться наружу. Эгин любил ее с
закрытыми глазами. Не видеть девушки, чьи твердые соски щекочут твой
напряженный живот, было свыше его разумения и понимания. Но не любить
девушку только потому, что ты не видишь ее, - это тоже было слишком.
признался себе в том, что эта ночь была самой странной и волнующей в его
жизни. Тара, как и прежде, молчала, поигрывая сапфировыми клешнями.
Занимался рассвет.
среди всех.
варанец на государственной службе, не полагал способность нравиться
женщинам ни добродетелью, ни заслугой.
Тара, щекоча его подбородок прядью своих волос. Какого они цвета? Черные,
как у большинства смегов? Рыжие? Каштановые, как у Овель?
кто, сам того не ведая, следует Путем Великого Безразличия.
плохое, разумеется. А что может быть хорошего в любом безразличии для
офицера Свода Равновесия?
и Киндина, поняла это в тот же миг, как наши кони рассекли ваш огонь. И
моей правоте есть, по меньшей мере, три доказательства, сработанные из
бренной, хотя и измененной материи.
сиять голубизной ли, зеленью ли глаза Тары. Всегда занятно узнавать о себе
такие подробности, о которых раньше и не подозревал. Раньше Эгину
казалось, что радовать такими подробностями - это прерогатива Знахарей. "У
тебя сердце не слева, а справа. А печень - слева" - вот что однажды
услышал Эгин и поверил на слово. Но тогдашнее его удивление не шло ни.в
какое сравнение с тем, как он был ошарашен теперь. Он следует Путем. И как
же это осталось незамеченным его коллегами?
спросил Эгин, но, несмотря на это, сказанное прозвучало мольбой. - Если ты
вправе, разумеется.
Киндина, а с твоих глаз - пелену невежества. Я вправе любить тебя и
приказывать другим. Я не вправе отпустить тебя, но... - Эгин заметил, что
Тара явно сболтнула лишнее и жалеет об этом, - ...я всегда отвечаю за свои
слова. Итак, Эгин, все три доказательства на виду. Первое - пряжка той
сандалии, которую я не так давно сняла с твоей правой ноги. А второе и
третье - висят на шелковом шнурке у тебя на шее!
сомнение правоту и честность Тары, но поверить в то, что он таскает на
себе три предмета, чья сущность изменена, причем таскает на глазах у
собаку съевших на таких игрушках коллег, было нелегко. Пряжка на сандалии
Арда оке Лайна была вместе с сандалиями прикарманена им почти случайно.
Его сандалии порвались, а идти босиком не хотелось. Серьги Овель тоже
попали к нему случайно, ибо знакомство с Овель во всех отношениях было
чистой случайностью. Едва ли кто-то мог заранее просчитать, что ему,
Эгину, придет охота прогуляться по Желтому Кольцу перед тем, как
завалиться спать, после вечеринки у Иланафа и подстроить эту встречу с
девушкой, и ту ночь, начавшуюся в фехтовальном зале...
Василенко Иван
Семенова Мария
Николаев Андрей
Акунин Борис
Свержин Владимир
Белогорский Евгений