– Не чаще, чем у вас, – съязвил в ответ дон Салазар и вновь уселся на свое рабочее место. – Сейчас отправимся в лабораторию доктора Гобит, только подождем, пока доложат о поимке стрелка. Мне просто любопытно, кто это ухитрился сюда пробраться.
Ждать долго не пришлось. Буквально через пару минут вернулся давешний полковник и доложил:
– Схватили на месте преступления. Желаете сами допросить?
– Желаю. Пока пусть стекло вставят… – Консул обернулся к Вико. – Пойдемте, дженти Гресс, спустимся в подвал, а то здесь дует. Мне, знаете ли, сквозняки не на пользу.
Запасной выход из кабинета располагался, как положено, за книжной полкой. Вниз круто уходили грубые каменные ступени. После кабинета, обставленного в позднеколониальном стиле с элементами модерна, казалось, что они угодили в эпоху мрачного средневековья.
– Здание старое. – Дон Салазар говорил слегка извиняющимся тоном. – Здесь когда-то была колониальная администрация, потом штаб ромейского экспедиционного корпуса, потом музей войны за независимость, а при Уэсте сделали бордель для высших офицеров и государственных чиновников. Но подвалы никто не трогал. Сохранены, так сказать, в первозданном виде. Вот, сейчас направо, там будет каземат, где томилась Сандра Каллери, героиня войны за независимость.
Лестница кончилась, и они вошли в длинный сводчатый коридор. Из-за угла на них с лаем набросился огромный черный пес, которого охранник едва удержал на поводке.
– Почему ваша собака до сих пор не знает начальство в лицо? – сделал замечание охраннику дон Салазар. Тот моментально побледнел, раскрыл было рот для извинений, но было уже поздно – перед консулом совершенно бесшумно открылась тяжелая стальная дверь, и за ней обнаружился роскошный, отделанный разноцветным мрамором вестибюль.
– Присаживайтесь, дженти Гресс. – Консул указал на кресло, расположенное рядом с огромным цветущим кактусом в вазоне из полированной яшмы. – Сейчас приведут. Люблю, знаете ли, сюрпризы…
Двое в серых костюмах катили перед собой кресло, наподобие инвалидного, к которому был прикован пожилой монах. Один из сопровождающих держал в руках помповое ружье, которое, судя по всему, и было орудием преступления.
– Батюшки! – изумился дон Салазар. – Отец Батист. Значит, с утра господ офицеров исповедуем, а днем упражняемся в стрельбе по живым мишеням.
– Я не в вас, дон Салазар… Я в идола поганого. Да и вы бы, сын мой, стыд поимели… Вся страна истукану в ноги валится. Архиепископ боится на улицу нос показать. Тьфу! Давайте, подвешивайте за ноги инока смиренного, бейте шомполами, только я все равно кричать буду: анафема! Всякому, кто поклонится – анафема!
– В шестой люкс его, и смотрите, там – он мне живой нужен, здоровый и злой, как собака, – распорядился дон Салазар, и монаха увезли. – Ну вот, дженти Гресс, мы и оказали неоценимую услугу новым властям. Надо зарабатывать очки, чтобы императрица не подумала, что коллегия национальной безопасности зря кушает свою манну.
– Вы хотите сдать его?
– Именно. Более того, это не просто полезно, это необходимо. Сегодня же вечером отчет о происшествии будет лежать на столе дона Пьетро. У него тут есть несколько агентов. Я их не трогаю – лучше знать, кто именно за тобой шпионит. Это вовсе не значит, что он сразу же настучит об этом императрице, но и рисковать нам ни к чему. Кстати, когда сюда доставят эту вашу Лизу Денди? Признаться, мне и самому любопытно взглянуть…
– Как только доктор Гобит будет готова. А пока пусть маис в джунглях выращивает…
Э. Н., 25 день, 9 ч. 25 м.
– В конце концов, я отвечаю за нее перед команданте и перед вашим президентом! Вы не смеете требовать, чтобы я убирался! – Сальдо Вентура ломился в вертолет, и его не смущало, что на борту красовалась желтая кошка в боксерской стойке, эмблема вооруженных сил директории.
Премьер-лейтенант Кале, одной рукой держась за поручень, а другой придерживая берет, чтобы не сдуло воздушными потоками от винта, двинул Вентуру сапогом в живот и запрыгнул на борт.
– Чао, лягушонок! – Лиза на прощанье помахала пальчиками и отправила Вентуре воздушный поцелуй. – А скоро прилетим? – обратилась она к пилоту, протиснувшись между премьер-лейтенантом и одним из капралов.
– Он не понимает по-эверийски, он – сиарец, – внятно объяснил ей Кале, и она разочарованно фыркнула.
– Послушай, – Лиза опять забыла имя премьер-лейтенанта, – а когда мы вернемся, ты оставишь мне эту форму? Хочу в ней сняться в клипе и появиться на паре приемов.
Среди бойцов спецназа обнаружилась пара искренних поклонников поп-звезды, и они подогнали ей полевую униформу так, что все выпуклости организма были бережно сохранены и не терялись в лишних складках.
– Дарю, – коротко ответил лейтенант, с ужасом думая, что ему придется всю дорогу слушать ее щебет.
– А я попрошу Дода Борди, чтобы сочинил для меня песенку «Цепные Псы – крутые парни». Это будет хит! Все девчонки Бонди-Хома и Новой Александрии будут ваши.
– Nos volvemos encima de fronte. [Мы пролетаем над линией фронта. (Сиарск.)] – сообщил пилот, и машина пошла круто вверх.
– Что такое? – забеспокоилась Лиза, прервав свою трель.
– Внизу линия фронта, – перевел премьер-лейтенат.
– Как интересно! – Лиза навалилась грудью на спину капрала, который смотрел вниз поверх пулеметного ствола. Тот озадаченно крякнул, но слегка потеснился.
Внизу ничего, кроме джунглей и нескольких торчащих из них невысоких лысых холмов, не обнаружилась.
– А где линия? – несколько разочарованно спросила Лиза.
– Замаскирована, – разъяснил премьер-лейтенант.
– А почему не стреляют? Я знаю, там, где фронт, все должны стрелять и пускать ракеты.
– У всех ракеты кончились вчера, а новых не завезли. День неудачный.
Все, что происходило вокруг, Лиза Денди воспринимала как массовку в бесконечном сериале, где она – главная героиня, и поэтому ощущение реальной опасности было ей совершенно неведомо. Рядом могло твориться все, что угодно, но согласно законам жанра, главный герой – лицо неприкосновенное. Иначе было бы непонятно, зачем кино…
Лиза переключилась на капрала, у которого ей удалось отвоевать часть места возле пулемета, и во всех подробностях пересказывала сюжет свежего боевика «Заткнись, парень!», который доблестные бойцы спецназа не могли посмотреть по причине длительного отсутствия на родине и крайней занятости.
Премьер-лейтенант, пользуясь передышкой, решил лишний раз проанализировать последние события, но вопросы размножались, как тараканы, а сколько-нибудь вразумительных ответов не было и не предвиделось. Устав спецподразделений ДБ, в отличие от армейского, позволял младшим офицерам и рядовым пытаться, если время позволяет, обжаловать приказы непосредственного начальства перед вышестоящим до их выполнения. Но выше дженти Гресса был только президент, который, по конституции, занимал пост шефа Департамента… Итак, дженти Гресс исчез. Растворился в ночи, передав распоряжения через радистку в звании младшего регистратора… А кто подтвердит, что его не уволокли сиарские гвардейцы? И кто знает, на кого радистка на самом деле работает… Хотя нет —вроде бы сотрудник Департамента, а в ДБ случайных людей не бывает, будь ты хоть премьер-советник, хоть младший регистратор… А радиограмма, хоть и закодирована одним из личных шифров дженти Гресса, если пеленгатор не соврал, была отправлена из самого логова. Нет, все-таки, лучше подстраховаться…
– Капрал Салан!
– Я! – рявкнул Салан, сидевший в штурманском кресле.
– Где мы сейчас?
– До точки высадки пятьсот тридцать миль, пролетаем в сорока милях севернее Удоросо.
– Подбери для посадки место милях в пяти от условленной точки.
– Есть, мэтр премьер-лейтенант! Только этот будет возражать. – Капрал кивнул на пилота.
– Парашют у него есть?
– Не видел.
– Тогда без парашюта.
– О-о-о-о-о! – воскликнула Лиза, когда двое капралов столкнули пилота за борт. – Он разобьется?
– Обязательно, Лиза.
– Как интересно…
266-я зарубка на лампе, конец дня
Мешок, в который затолкали Иссу, подпрыгнул и с грохотом ударился о решетку. На этот раз Сандра соорудила клетку для пленника из легированной стали, а обломки двух предыдущих горяне растащили для хозяйственных нужд.
– Ну, чего ты теперь от него хочешь? – поинтересовался Лопо, глядя на буйство Пожирателя Людей, которое продолжалось уже больше суток. – Сначала разозлила зверушку, а теперь…
– Я разозлила?! – возмутилась Сандра. – А кто у него клок шерсти выдрал? Попытка к бегству, попытка к бегству…
Исса, наконец, разорвал мешок и начал орать:
– Иссе нельзя в клетке! Иссе надо кушать! Хочу старушку!
– Вот когда уймешься, будет тебе кушать, – пообещала Сандра и сотворила банан, очень похожий на настоящий.
Но банан, судя по всему, оказался предметом, Иссе неизвестным, и он продолжал буйствовать.
– Может, закопать его? – предложил Лопо.
– А толку?
Проблема действительно казалась неразрешимой: тварь пожирала людей, а если ее убить – воскреснет и станет еще злее, если заточить – рано или поздно выберется. Не караулить же круглые сутки… Хватало и других забот.
Родонагрон, злой, как черт, за последнюю неделю трижды вторгался в пределы царства Еги, и пока богиня его не вышвырнула, разрушил три поселка горян, а человеческих жертв было немного лишь потому, что Сандра накануне облетела свои владения, и всякому встречному повелела прикоснуться к Лампе – что-то вроде профилактической прививки от безвременной кончины. А еще среди горян кто-то начал распускать слухи, что их Ега – не настоящая, а истинная Хранительница идет сейчас сквозь Варлагор, постепенно разрушая царство Родонагрона-бессмертного. Горяне как-то даже притащили на суд богини двух нестарых еще вархатов, но те ничего вразумительного сказать не могли, и лишь рассыпали угрозы, что, мол, когда придет сюда истинная богиня, самозванка поплатится за все и будет бита кожаным ремнем. Внимательно выслушав их вопли, Сандра легким порывом ветра выдворила обоих в Варлагор, причем, заставила их свалиться с неба в непосредственной близости от Твердыни, распугав многотысячную толпу вконец оголодавших Просящих.
– Может, подарить его владыке Варлагора в знак примирения, – посоветовал Лопо. – Пусть Родонагрон его и стережет.
– Заешь, я давно хотела сказать тебе одну вещь… – Она мгновенно перенесла их обоих в библиотеку, подальше от лишних ушей. – Я закончила перевод дневников Танваалронга… Мы можем вернуться домой. Прямо сейчас.
– ?
– Фавр. Я почти уверена, что он может служить ключом не только к Чаше, но и к Источнику. Вот слушай… – Она поманила пальцем со стеллажа томик в черном переплете, и тот спланировал прямо ей в руки, раскрывшись на нужной странице. – «Согласно одному из апокрифов, фавр, созданный из некого мифического Металла Силы в одном из миров, может служить ключом для перехода в оба сопредельных мира, но с его помощью нельзя вернуться обратно. Такова воля Творца, поскольку Его подмастерья могут счесть, что мир, покинутый ими, несовершенен, и не удержаться от соблазна вернуться назад, дабы улучшить его в меру своего понимания. Но существует некий предел Творения, после которого каждый из миров должен идти к совершенству собственным путем без вмешательства высших сил, в соответствии с данным ему Законом. Разумеется, здесь приведен не сам текст, а его толкование, и вполне возможно, что оно может содержать некоторые неточности…»
Томик улетел на законное место, лениво размахивая страницами. Лампа то вспыхивала, то гасла, повинуясь переменам в настроении хозяйки. Фавр лежал рядом с ней на зеленом сукне, и отблески мерцающего света пробегали по нему молчаливыми волнам…
– Не получается. – Лопо вовсе не хотел, чтобы в рукописи Танваалронга обнаружилось противоречие, но оно вдруг всплыло само собой. – Если они, эти самые подмастерья, могут в любом из миров творить фавры, то каждый из них легко вернется назад…
– Тебя это так волнует? – Сандра посмотрела на него с легким удивлением. – В конце концов, это же сказка, миф… Ладно, не буду утомлять тебя длинными цитатами, но где-то там упоминается, что творение мира начинается с создания фавра. Это возможно только в самом начале, а после того, как образуется пространство, фавров уже не наделаешь.
– Но тогда зачем подмастерья оставили здесь свой фавр? А может быть, он здесь не один. И ведь та штука, которая была аккумулятором с тарелки и стала твоей Лампой – это ведь тоже фавр. А еще есть Корона Эленги, Жезл Родонагрона. Выходит, что они делают фавров гораздо больше, чем требуется…
– Ну и подумаешь… Наверное, подмастерья хитрят, оставляют себе возможность вернуться, посмотреть, что получилось. Может быть, я и не права, но, по-моему, это все не нашего ума дело…
Снаружи раздался страшный рев, от которого задрожали стены, а оконные стекла осыпались мелкими осколками. Сандра исчезла, прихватив с собой Лампу, и Лопо бросился за ней, внезапно поняв, что именно стряслось.
Клетка, в которой совсем недавно томился Пожиратель Людей, лежала в руинах, от одного охранника осталось то, на что лучше не смотреть, а второй исчез совсем. Сандра, наверняка, бросилась в погоню за беглецом, и должна была вот-вот вернуться, таща Иссу на аркане. Только бы ей не пришлось вновь убить его, тогда Исса мог появиться вновь где угодно и когда угодно. Прошла минута, вторая, третья. Из поселка начали подтягиваться горяне, вооруженные, кто трофейной секирой, кто кухонным ножом. Давняя ненависть к Пожирателю Людей, который, случалось, опустошал целые поселки, заставляла их забыть об осторожности. Впрочем, с ними была Ега-Хранительница, которая не даст в обиду, излечит раненых, вдохнет жизнь в умирающих… Увидев обломки клетки, люди небольшими группами разбредались по окрестным перевалам, надеясь там перехватить беглеца, хоть и каждый из них знал, что никакая человеческая сила не сравнится с мощью Иссы.
– Лоподапал, Ега не настигнет Иссу… – Рядом стоял Гет-странник и озабоченно смотрел на седловину, за которой скрылся Пожиратель Людей. – Исса сливается с камнем, Исса становится тенью, Иссу лишь стрелы Эленги могут настигнуть в горах…
– Что это? – спросил Лопо, удивленный странными словами, которые Гет произнес нараспев.
– Песнь об Отмщении Иссе. Данан сочинил, молва донесла…
Суворов Виктор
Андреев Николай
Панов Вадим
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Чернецов Андрей