повелителя перекрестков и демонов, Гран Буа, владыки ночной земли, и барона
Субботы, повелителя кладбищ. Как только подарок отправится по назначению, его
получатель умрет.
хорошо, но важен конкретный результат. Вы, надеюсь, не забыли, какой прокол
вышел в прошлом месяце с тем журналистом?
не хуже, чем у "тон-тон-макутов" на Гаити.
манцинеллы, что позволяет добиваться нужных параметров с высоким уровнем
процентной вероятности, - красиво вклинился в беседу обладатель белого халата
и, приподнявшись, нажал кнопку на пульте.
пятьдесят мужчин в больничных халатах. Их движения были медленны и неуклюжи, на
лицах застыло идиотическое выражение, и напоминали они больше оживших
мертвецов.
лоботомии - им уже не до политики. Отвоевались...
бойтесь новых путей. - Он встал и выразительно посмотрел на очкастого: -
Дерзайте. Кто ищет, того всегда найдут...
сталинском доме. А в общении он оказался дядькой простым и компанейским. Принял
трепетной дланью запотевший пузырь "Абсолюта", одобрительно хмыкнул - лишней не
будет, и повлек Сарычева в комнату. После напряженного трудового дня служители
телемузы активно отдыхали - за столом помимо Трезорова размещались уже знакомый
майору оператор с подбитым носом и какой-то мужик в очках, бабочке и подтяжках,
а перед ними стояла чуть початая бутыль "Смирновской". Два уже опустошенных
флакона были задвинуты под стол.
налили штрафную.
оказавшийся каким-то там ответственным выпускающим Ивановым. - Будем.
на шее Сарычева и остервенело кричал:
телевидение - собачье, смятку, в проруби!
выпускающего положили на диванчике.
вообще-то он прав, канал наш - это большая выгребная яма, и мы скользим по
самому ее краю. Чуть оступился, и ты по уши в дерьме или с пулей в башке
валяешься в парадной...
репортеру в глаза и хрустко разломил вдоль хребта вяленого леща.
Трезоров взял из рук майора половинку истекающей жиром рыбины и подтвердил: -
Моя работа, вернее, наша. - Он указал на спящего мордой в стол оператора. - Не
совсем, правда. Монтаж наш, а вот материал - хрен, денег дали тогда немерено
всем, и нам, и туда. - Он показал измазанным в икре пальцем наверх. - Плевать,
пусть делают что хотят, все равно уже ничего не изменишь. Чем больше страха в
нашем демократическом обществе, тем лучше. Испуганным-то народишком легче
управлять. Делай с ним что хошь. Увеличивай расходы на наши славные внутренние
органы, вводи войска, чрезвычайное положение. Массы поддержат. У нас ведь как -
главное, чтоб не было войны...
успев рассказать, что платил за все деятель из мэрии по связям с
общественностью, пробормотал скороговоркой:
в холодильник - поутру холодненькая-то лучше пойдет! - майор оделся и, погасив
в комнате свет, как и просил хозяин, захлопнул за собой дверь. Общение с
телевизионщиками на пользу не пошло - его что-то кинуло в тоску. А ведь и
впрямь - главное, чтобы не было войны...
снег, и, чтобы не опоздать, Сарычев выехал в Стрельну затемно. Добравшись на
Заозерную, он затаился и стал ждать. Скоро приехал Морозов на своем "ягуаре",
загнал его в гараж и прошествовал в дом. Молодец, что не очень-то доверяет
своему поделыцику, раз засветил ему только эту хату. Знает, видать, что предают
лишь свои.
Через минуту бухнула входная дверь, скрипнула калитка, и Вячеслав Иванович
отправился служить родине. Шел снег. Без труда держась у чекистов на хвосте,
майор выкатился за ними из Стрельны, а когда выехали на прямой участок
Нижне-Петергофского шоссе, сократил дистанцию до минимума. Удерживая правой
рукой Знак, он громко выкрикнул Слово, и сейчас же "Волга", мигнув правым
поворотником и увязая колесами в глубоком снегу, съехала на обочину. Сарычев
припарковался следом, но, уже выходя из "девятки", вдруг почуял неладное - чары
подействовали только на водителя, пассажир же волшбе не поддался и сидел в
машине, затаившись, вытащив что-то смертельно опасное, скорее всего пистолет.
Майор почувствовал, как в животе у него начинает раскручиваться солнечная
энергия яр, названная так в честь Ярилы-бога и позволявшая предкам его без
вреда для себя принимать удары меча и копья. Он почувствовал, как палец
Морозова выбирает свободный ход спуска, резко распахнул дверь "Волги" и, послав
клокочущую лаву из ярла(1) в руку, твердо и решительно прижал ладонь к дулу. В
это самое мгновение чекист выстрелил.
Майор, не теряя ни секунды, перетащил его на заднее сиденье, взял за горло,
тряхнул и воззрился глазами Яромудра. Рана была пустяковой - кусок металла
срезал кожу на лбу, а вот причина полковничьей невосприимчивости к чарам
впечатляла. Оказалось, что чекист Морозов был уже несвободен - к его солнечному
сплетению тянулось нечто похожее на гигантское, угольно-черное щупальце.
Изредка по нему волнами пробегала дрожь, внутри что-то начинало пульсировать,
менять форму и качество... Откуда оно брало свое начало, уяснить не удавалось.
В целом полковник напоминал большую куклу-марионетку, управляемую из какого-то
темного далека. Однако долго любоваться на чекистский отросток времени не было.
Развернув полковника лицом к себе, майор спросил:
не сравнимый, беспредельный животный ужас начал наполнять все его чекистское
существо. Сарычев увидел, как щупальце сильно завибрировало и начало наливаться
алым цветом.
направляя полковничье внимание в нужное русло, закатил ему сильнейшую пощечину.
- Говори!
он как-то неестественно выгнулся, и сильная дрожь пробежала по его телу. - Не
знаю, я ничего не... А-а-а-о-о-о! - Ни на что не похожий крик вдруг вырвался из
его глотки, лицо приобрело синюшный оттенок, и он затих, а майор увидел, как
алое щупальце, быстро темнея, исчезает где-то неуловимо далеко. Ну вот, опять
прямо ужастик какой-то, Хичкоку и не снилось...
сплюнул и залез в "девятку" - больше здесь делать было нечего. А все же молодец
этот Шаман, уже два -ноль в его пользу... Ну да ничего, еще не вечер, цыплят по
осени считают... Жареных, пареных...
хочет есть - зверски, неудержимо, несмотря на негативные эмоции и
прогрессирующий, надо полагать, СПИД. А потому майор приобрел по пути шестьсот
граммов "Докторской", растворимое пюре дяди Бена, цветом кожи смахивавшего на
кота Лумумбу, и уже дома, пока закипал чайник, позвонил в Смольный.
услышать Михаила Борисовича Шоркина?
момент - чайник закипел, на сковородке уже шкворчала колбаса, щедро сдобренная
перцем и луком, оставался последний штрих: разбодяжить картофельные хлопья
кипятком и смешать с содержимым сковородки. Ну, это уже было дело плевое... Ел
майор, как и положено людям, себя уважающим, столовой ложкой. Затем выпил чаю с
овсяными печенюшками, кончиками пальцев вымыл немудреную посуду и, убрав
остатки харчей в холодильник, принялся собираться в путь.
бусинками умных глаз звери оккупировали бачок мусоропровода и расходиться
категорически не желали. "Да, - с горечью подумал Александр Степанович, - в
атомную войну, говорят, все, кроме них, передохнут..." Он усмехнулся и сурово
сказал грызунам:
Смольному, вспоминая по дороге, что же ему известно об этой жемчужине
архитектуры. Оказалось, немного - собор был не освящен(1), девицы благородны, а
партия - ум, честь и совесть нашей эпохи. "Да, негусто, - вздохнул Сарычев. -
Ну а еще?" Закрытые распределители и широко раззявленные пасти вождей на
трибунах. Специальная команда по сбору ценностей в блокадном Ленинграде, и сами
эти ценности, найденные на дачах у товарища Жданова. Прием просителей через
телекамеру(2) и битье на счастье эрмитажного сервиза...
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Панов Вадим
Трубников Александр
Браун Дэн
Орлов Алекс