Чтение 40–й страницы книги ~Основатели и Империя~

Если за пределами университетского городка можно было уловить слабые
признаки жизни, то внутри него они отсутствовали. Торжественное безмолвие
заполняло его широкие аллеи.

Гости из Фонда ничего не знали о бурлящих днях и ночах кровавого
Погрома, миновавшего университет. Они ничего не знали о тех днях, когда
рухнула власть империи и студенты, неизвестно где раздобыв оружие, со всем
пылом и бесстрашием неопытных поднялись на защиту галактической
сокровищницы мудрости. Они не знали ничего о Семидневной войне, которую
вела добровольческая студенческая армия, и о перемирии, которое она
вырвала у Джилмера и его солдат, и о том, что ни один грабитель не вошел в
университет, тогда как в императорском дворце дрожали стекла от топота
солдатских сапог.

Войдя в университет, пришельцы поняли только, что в мире, очищающемся
от застарелой гнили и возрождающемся для новой жизни, университет -
музейный экспонат, который служит напоминанием о былом величии.

Они были своего рода захватчиками. Мрачная пустота отторгала их, еще
не выветрившийся академический дух восставал против присутствия
посторонних.

Библиотека размещалась в маленьком здании, которое, как айсберг, было
на три четверти скрыто от глаз. В подвалах, гораздо более обширных, чем
наземная часть, в задумчивой тишине стояли бесчисленные ряды книг. Мис
остановился перед причудливыми фресками читального зала.

Он прошептал - здесь можно было говорить только шепотом.

- Мы, кажется, прошли каталог... Я обоснуюсь здесь.

Мис раскраснелся, руки его дрожали.

- Мне не хотелось бы отрываться от работы. Торан, вам не трудно будет
приносить мне еду сюда?

- Как скажете. Мы во всем готовы помочь. Можем делать для вас
расчеты.

- Нет. Я хочу работать один.

- Вы думаете, что найдете то, что нужно?

- Знаю, что найду, - ответил Эблинг Мис со спокойной уверенностью.

Перед Тораном и Байтой впервые за год семейной жизни встала
необходимость вести хозяйство. Хозяйство у них получилось необычное: они
жили с предельной скромностью среди роскоши. Продукты они выменивали на
ферме Сентера на атомные устройства, без которых на корабле можно
обойтись.

Магнифико научился манипулировать проектором и стал зачитываться
приключенческими и сентиментальными романами, забывая о еде и сне, как
Эблинг Мис.

Сам Эблинг с головой ушел в работу. Он настоял, чтобы в отделе
психологии для него повесили гамак, и оставался там на ночь. Он побледнел,
похудел, перестал кричать и забыл любимые ругательства. Случалось, Мис не
узнавал Торана и Байту. Похожим на себя прежнего Мис становился лишь в
обществе Магнифико, который приносил ему еду и часто сидел часами, глядя
на Миса сосредоточенно и восхищенно. А старый психолог выписывал формулы,
листал, подгоняемый ссылками, одну книгу за другой, ходил из угла в угол
по комнате, обдумывая новый шаг к цели, ясной лишь ему одному.

Торан застал Байту в темноте и резким голосом окликнул:

- Байта!

Она вздрогнула и виновато спросила:

- Что такое? Я тебе нужна, Тори?

- Разумеется! Что ты здесь делаешь? Ты сама не своя с тех пор, как мы
прилетели сюда. Что случилось?

- Тори, перестань, - устало отмахнулась она.

- Перестань, перестань, - передразнил он с досадой и с внезапной
нежностью добавил. - Ну, скажи, что случилось, Бай? Я вижу, ты
тревожишься.

- Что ты! Тебе кажется, Тори. Не мучь меня постоянными придирками. Я
просто думаю.

- О чем?

- Ни о чем. Ну, о Муле, о Хэвене, о Фонде, обо всем. Думаю, найдет ли
Эблинг Мис что-нибудь о Втором Фонде и поможет ли нам этот Второй Фонд.
Есть о чем подумать. Доволен? - в голосе Байты послышалось раздражение.

- Мне кажется, тебе лучше не думать об этом. Ты нашла себе не самое
приятное и полезное занятие.

Байта поднялась с места и слабо улыбнулась:

- Хорошо. Я счастлива. Видишь, я улыбаюсь.

За дверью взволнованно закричал Магнифико:

- Госпожа!

- Что случилось? Неужели...

Байта запнулась, увидев на пороге высокого человека с суровым лицом.

- Притчер! - воскликнул Торан.

- Капитан! - ахнула Байта. - Как вы нас нашли?

Хан Притчер вошел в комнату и ответил бесстрастным, даже безжизненным
голосом:

- Я уже полковник... армии Мула.

- Армии Мула! - Торан лишился дара речи.

Некоторое время все молчали. Магнифико, никем не замеченный
прошмыгнул в комнату и спрятался у Торана за спиной.

Байта сцепила руки в замок, но они все равно дрожали.

- Вы действительно перешли на их сторону? Вы пришли нас арестовать?

- Нет, я пришел не за этим, - торопливо ответил полковник. - На ваш
счет мне не давали никаких инструкций. По отношению к вам я свободен и
хотел бы, если позволите, сохранить нашу старую дружбу.

Торан с трудом сдерживал ярость.

- Как вы нас нашли? Значит вы были на "филианском" корабле? Вы
следили за нами?

На каменном, бесстрастном лице Притчера, кажется, промелькнуло и
сразу же исчезло что-то, похожее на смущение.

- Да, я был на филианском корабле. Я встретил вас - в тот раз -
случайно.

- Случайная встреча двух кораблей в космосе почти невозможна!

- Не совсем так. Она маловероятна, поэтому мое утверждение остается в
силе. Вы сообщили филианским пограничникам - разумеется, ни такого
государства, ни нации не существует - что направляетесь в сектор Трантора,
и, поскольку Мул уже наладил связь с Неотрантором, вас там задержали.
Правда, вы успели покинуть Неотрантор до моего прибытия туда, но я
предупредил фермеров Трантора, чтобы они сообщили мне о вашем приезде. Мне
сообщили, и вот я здесь. Позвольте сесть. Поверьте, я пришел как друг.

Он сел. Торан опустил голову и погрузился в мрачные раздумья. Байта
готовила чай.

Торан поднял голову и хрипло произнес:

- Чего вы хотите, полковник? Что такое ваша дружба? Вы нас не
арестовали, зато взяли под надзор. Зовите своих людей, приказывайте!

Притчер покачал головой и терпеливо пояснил:

- Нет, Торан. Я пришел по своей воле, чтобы поговорить с вами и
убедить вас в бесполезности вашего предприятия. Если мне это не удастся, я
уйду. Больше мне ничего не нужно.

- Ничего? Отлично. Произносите свою агитационную речь и уходите. Я не
хочу чаю, Байта!

Притчер, торжественно кивнув, принял из рук Байты чашку. Отхлебнув
чаю, он пронзительно посмотрел на Торана и сказал:

- Мул на самом деле мутант. Его нельзя победить именно вследствие
уникальности его мутации.

- Почему? Что это за мутация? - спросил Торан с мрачной усмешкой. -
Надеюсь, вы нам скажете.

- Обязательно. Мулу ваша осведомленность не повредит. Видите ли, он
способен регулировать эмоциональный баланс человека. Звучит не слишком
внушительно, но, поверьте, это великая сила.

- Эмоциональный баланс? - перебила Байта. - Объясните, пожалуйста,
что это. Я не совсем понимаю.

- Я имею в виду, что Мулу ничего не стоит вдохнуть в талантливого
военачальника, скажем, полную по отношению к нему, Мулу, лояльность и веру
в неизбежность победы Мула. Он управляет волей генералов. Мула никто не
предает, его армии не отступают. Его враги становятся его союзниками.
Военный диктатор Калгана сдал Мулу свою планету и стал его наместником в
Фонде.

- А вы, - сказала Байта, - предали свое дело и стали послом Мула на
Транторе. Понятно!

- Я не закончил. Еще более умело Мул создает отрицательные эмоции:
неуверенность, отчаяние. Вспомните: в критический момент вождей Фонда, а
после и вождей Хэвена охватило отчаяние. И Фонд, и Хэвен сдались почти без
сопротивления.

- Вы хотите сказать, - с нажимом произнесла Байта, - что чувство,
которое я испытала в Хранилище, навеял мне Мул?

- То же чувство он навеял мне. И всем остальным. Наверное, на Хэвене
перед капитуляцией творилось то же самое?

Байта отвернулась.

Полковник Притчер продолжал:

- Эта сила действует и на целые миры, и на отдельных людей. Мул может
превратить каждого из вас в покорного раба, когда только пожелает.

- Как я могу удостовериться, что вы говорите правду? - медленно
проговорил Торан.

- Вы можете объяснить падение Фонда и Хэвена иначе? Вы можете найти
причину моего обращения? Подумайте. А что вы, я, вся Галактика смогли
противопоставить Мулу за все это время? Ничего.

Торан почувствовал в словах полковника вызов.

- Клянусь Галактикой, нам есть, что ему противопоставить! - выкрикнул