Чтение 40–й страницы книги ~Роботы и Империя~

на него не оказывалось никакого постороннего влияния, когда он делал эту
запись.

Она ушла в свою каюту, чтобы в одиночестве почитать и послушать.
Затем она вышла, как бы надломленная, но сказала твердо:

- Дэниел, ты высадишься повидать его один. Но сообщишь мне все, что
он сделает и скажет.

- Да, мадам, - ответил Дэниел.

Он перешел на корабль Бентли, и Бентли сказал:

- На эту планету роботы не допускаются, но для вас сделано
исключение, потому что это желание моего отца, а он здесь в большом
почете. Я не имею личного предубеждения против вас, но ваше присутствие
здесь должно быть очень ограниченным. Вы прямо пройдете к моему отцу, а
когда он закончит беседу с вами, вас сразу же отвезут обратно на орбиту.
Вы понимаете?

- Понимаю, сэр. Как ваш отец?

- Он умирает, - ответил Бентли, пожалуй, намеренно грубо.

- Я это понимаю, - сказал Дэниел, и голос его заметно дрогнул: не от
обычных эмоций, а потому что осознание смерти человека, хоть и неизбежной,
нарушало его позитронные связи. - Я имел в виду, долго ли ему осталось
жить?

- Он должен был умереть еще некоторое время назад, но он держится за
жизнь и отказывается умереть, пока не увидится с вами.

Они приземлились. Планета была обширной, но обитаемая ее часть
казалась маленькой и убогой. День был облачный, недавно прошел дождь.
Широкие прямые улицы были пусты, словно здешние жители не были склонны
собраться и поглазеть на робота.

Наземный кар привез их к дому, несколько большему и впечатляющему,
нежели большинство остальных. Они вошли. У внутренней двери Бентли
остановился.

- Мой отец здесь. Идите один. Он не хотел, чтобы я пошел с вами.
Идите. Вы, наверное, не узнаете его.

Дэниел вошел в темную комнату. Его глаза быстро адаптировались, и он
увидел покрытое простыней тело внутри прозрачного кокона, который был
виден только из-за его слабого блеска. В комнате стало чуть светлее, и
Дэниел отчетливо увидел лицо.

Бентли был прав. Дэниел не увидел в этом лице ничего от его бывшего
партнера. Оно было изможденным, костистое. Глаза были закрыты, и Дэниелу
показалось, что он видит мертвеца. Он никогда не видел мертвого человека,
и когда эта мысль пришла ему в голову, он покачнулся, ноги не держали его.

Но старческие глаза открылись, и Дэниел снова обрел равновесие, хотя
продолжал чувствовать слабость.

Глаза посмотрели на него, и слабая улыбка прошла по бледным
сморщенным губам.

- Дэниел, мой старый друг Дэниел.

Шепчущий звук слабо напоминал голос Илии Бейли. Из-под простыни
медленно возникла рука, и Дэниелу показалось, что он все-таки узнал Илию.

- Партнер Илия, - тихо сказал он.

- Спасибо вам, Дэниел. Спасибо, что приехали.

- Для меня было важно приехать, партнер Илия.

- Я боялся, что вам не позволят. Они - даже мой сын - считают вас
роботом.

- Я и есть робот.

- Для меня - нет, Дэниел. А вы не изменились. Я не очень ясно вижу
вас, но мне кажется, что вы такой же, каким я вас помню. Когда я в
последний раз видел вас? Тридцать один год назад?

- Да, и я за это время не изменился, так что видите, что я
действительно робот.

- Зато я изменился, и очень. Я бы не позволил вам видеть меня таким,
но я был слишком слаб, чтобы противиться желанию увидеть вас еще раз.

Голос Бейли стал чуточку сильнее, словно старик укрепился при виде
Дэниела.

- Я рад вас видеть, партнер Илия, как бы вы не изменились.

- А леди Глэдис? Как она?

- Хорошо. Она приехала со мной.

- Она не... - болезненная тревога появилась в голосе Бейли.

- Нет, она осталась на орбите. Ей объяснили, что вы не желаете ее
видеть, и она поняла.

- Это не так. Я ОЧЕНЬ хотел бы ее видеть, но ЭТОМУ искушению я сумел
противостоять. Она не изменилась?

- Она по виду такая же, какой вы видели ее в последний раз.

- Это хорошо. Но я не мог позволить ей видеть меня ТАКИМ. Я не хочу,
чтобы это стало ее последним воспоминанием обо мне. С вами дело другое.

- Потому что я робот, партнер Илия.

- Бросьте, Дэниел, - раздраженно сказал Бейли. - Вы не могли бы
больше значить для меня, если бы были человеком, - некоторое время он
лежал молча, затем продолжал: - Все эти годы я ни разу не писал ей и не
вызывал по гипервидению. Я не мог позволить себе вмешиваться в ее жизнь.
Она все еще замужем за Гремионисом?

- Да, сэр.

- И счастлива?

- Не могу судить об этом. По ее поведению нельзя предположить, что
она несчастна.

- Дети есть?

- Разрешено иметь двоих.

- Она не сердилась, что я не подавал вестей?

- По-моему, она понимала ваши мотивы.

- Она когда-нибудь упоминала обо мне?

- Почти никогда, но, по мнению Жискара, она часто думает о вас.

- А как Жискар?

- Функционирует правильно... в манере, о которой вы знаете.

- Значит, вы тоже знаете о... его способностях?

- Он говорил мне, партнер Илия.

Бейли снова замолчал. Затем пошевелился.

- Дэниел, я хотел, чтобы вы приехали, из эгоистического желания
увидеть, что вы не изменились, что дыхание лучших дней моей жизни все еще
существует, что вы помните меня и будете помнить. Но я также хотел кое-что
сказать вам.

Я скоро умру, Дэниел, и знаю, что это известие дойдет до вас. Даже
если бы вас не было здесь, если бы вы были на Авроре, вам было бы
известно. О моей смерти объявят в Галактических Новостях, - его грудь
приподнялась в слабом беззвучном смехе. - Кто бы мог подумать когда-то?

Глэдис, конечно, тоже услышит. Но она знает, что я должен умереть, и
примет это как печальный факт. Но я боялся эффекта на вас, поскольку вы,
как вы настаиваете, а я отрицаю, робот. Ради старых времен вы, возможно,
считаете своим долгом уберечь меня от смерти, а поскольку сделать это вы
не можете, это производит для вас вредный эффект. Поэтому давайте
договоримся.

Голос Бейли слабел. Дэниел сидел неподвижно, но лицо его против
обыкновения отражало эмоции - заботу и печаль. Глаза Бейли были закрыты,
так что он не видел этого.

- Моя смерть, Дэниел, не имеет значения. Среди людей ни одна
индивидуальная смерть не имеет значения. Умирая, человек оставляет после
себя свою работу, и это не умирает полностью, пока существует
человечество. Вы понимаете меня?

- Да, партнер Илия.

- Работа каждого индивидуума есть выход в целое и поэтому становится
неумирающей частью целого. Это целое - человеческие жизни прошлого,
настоящего и грядущего, ковер, существующий десятки тысячелетий, он
растет, совершенствуется и хорошеет.

И космониты - ответвление ковра, они тоже добавляют совершенство и
красоту в узор.

Индивидуальная жизнь - всего лишь одна нитка в ковре, а что такое
нитка в сравнении с целым?

Дэниел, твердо думайте о ковре и не позволяйте одной выдернутой нити
влиять на вас. В нем так много других нитей, каждая нужна, каждая
участвует...

Бейли замолчал.

Дэниел терпеливо ждал. Бейли открыл глаза, увидел Дэниела и слегка
нахмурился.

- Вы еще здесь? Вам пора идти. Я сказал вам все, что хотел сказать.

- Я не хочу уходить, партнер Илия.

- Вы должны. Я не могу больше отдалять смерть. Я устал. Страшно
устал. Я хочу умереть. Пора.

- Я не могу подождать, пока вы еще живы?

- Я не хочу этого. Если я умру на ваших глазах, это может чертовски
скверно подействовать на вас, несмотря на все мои слова. Уходите. Я
приказываю. Я позволю вам быть роботом, если вы желаете, но в этом случае
вы должны повиноваться моим приказам.

Вы не можете спасти мою жизнь и ничего не можете сделать, так что
Второй Закон тут ни к чему. Идите! - он слабо указал пальцем на дверь и
добавил: - Прощайте, друг Дэниел.

Дэниел медленно повернулся с беспрецедентным затруднением.

- Прощайте, партнер... - он сделал паузу и хрипловато закончил: -
Прощайте, друг Илия.

Бентли встретил его в другой комнате.

- Он еще жив?

- Был жив, когда я выходил.

Бентли пошел туда и тут же вернулся.

- Уже нет. Он увиделся с вами и... ушел.

Дэниел прислонился к стене. Прошло некоторое время, прежде чем он