рог задержался там на некоторое время. Оба они дрожали, вместо
слов Принц Лир протянул к ней руки. Она сказала: -- Я помню
тебя. Я помню.
Когда Она взлетела на утес, не шелохнулся ни один камень, не
дрогнул ни один куст: Она неслась, словно тень птицы... Когда
Она обернулась. подняв переднюю ногу с раздвоенным копытцем,
солнечный свет играл на ее боках, голове и шее, нелепо хрупкой
для тяжелого рога, и все трое внизу с болью воззвали к ней. Она
повернулась и исчезла; но Молли Отрава видела, что зов каждого
попал в нее, словно стрела, и пожалела о том, что позвала, еще
более, чем хотела, чтобы та вернулась. Принц Лир сказал:
было и в тот день, когда с башни отцовского замка я увидел ее в
первый раз. -- Он взглянул вверх, и у него перехватило дыхание.
Таким был единственный вздох скорби о Короле Хаггарде.
говорилось, что это я должен обрушить замок, но я никогда не
сделал бы этого. Он не был добр со мною, но лишь потому, что я
не был тем, что нужно было ему. Его падение -- дело моих рук?
Шмендрик ответил:
бы не победила Красного Быка и не загнала бы его в море. Бык
вызвал потоп, освободивший единорогов, и они разрушили замок.
Хотели бы вы, чтобы все было иначе?
спросила:
был слишком громаден, чтобы успеть пропасть из вида. Но достиг
ли он другого берега или вода наконец утянула вниз даже его
громадную тушу, долгое время не знал никто из них; но в этом
королевстве его больше не видели.
Шмендрик, -- он покоряет, но не бьется.
Молли, произнес или скорее просвистел какое-то слово, и, будто
влекомые ветром пушинки одуванчика, все трое перенеслись на
вершину утеса. Молли не боялась. Волшебство подхватило ее так
мягко, как голос подхватывает песню. Молли чувствовала, что
сила магии может стать внезапно свирепой и опасной, но ей было
жалко, когда та оставила ее на утесе.
месте не стала бледнее. Четверо молодых людей в ржавых
нищенских доспехах изумленно бродили по исчезнувшим коридорам,
кружили в напрасных поисках того, что было большим залом.
Увидев Лира, Молли и Шмендрика, они смеясь бросились к ним.
Перед Лиром они пали на колени и дружно выкрикнули:
покраснел и попытался поднять их на ноги. -- Ну что вы! --
бормотал он. -- Ну что вы? Кто вы такие? -- Он удивленно
переводил взгляд с одного лица на другое. -- Я знаю вас... Я в
самом деле знаю вас... Но как это могло случиться?
молодых людей. -- Мы действительно воины Короля Хаггарда,
прослужившие ему столько холодных и томительных лет. Мы убежали
из замка, когда вы пропали в часах, -- ведь Красный Бык ревел и
башни дрожали, и нам было страшно. Мы знали, что свершается,
наконец, старое проклятие.
стражник, -- в точности как предсказала ведьма. Я видел, что он
медленно, как во сне, скользит с утеса, и почему он не увлек
нас с собой, я не знаю.
никогда не видел, чтобы с волной случалось такое. Это была
странная вода, призрачная, искрящаяся радужным светом, и на
мгновение мне показалось... -- Он потер глаза, поежился и
беспомощно улыбнулся: -- Я не знаю. Это было как сон.
Вы были уже стариками, когда я родился, а теперь вы моложе
меня. Что за чудо произошло с вами?
по сторонам, а молчавший до сих пор четвертый произнес:
мы сказали Леди Амальтее, что помолодеем, если она этого
захочет, и, должно быть, мы сказали правду. Где она? Мы должны
помочь ей, даже если придется встретиться лицом к лицу с
Красным Быком.
оседлайте его. -- Его голос был резок, и воины поспешили
повиноваться новому господину
искать ее.
более мягким, почти молящим тоном. -- Она дважды спасла меня от
смерти, и если она не спасет меня в третий раз, я умру. -- Он
схватил Шмендрика за руки с такой силой, что мог бы раздавить
даже кости, но волшебник не шевельнулся. И Лир сказал: -- Я не
Хаггард. Я не хочу неволить ее, я хочу провести всю жизнь,
следуя за нею, отставая на мили, лиги, может быть, годы...
возможно, ни разу не встретив ее, но я буду доволен. Это мое
право. Сказка про любого героя должна иметь счастливую
развязку, когда до этого доходит дело. Но Шмендрик ответил:
король опустошенной земли, где раньше правил не король, а
страх. Ваше истинное дело лишь началось, а как вы с ним
справитесь, вы, быть может, узнаете лишь в конце жизни, и то
если потерпите неудачу. Что же касается ее--в ее истории нет
конца, ни счастливого, ни печального. Она не может принадлежать
никому, кто смертен настолько, чтобы желать ее. -- И что совсем
странно, Шмендрик обнял и прижал к себе молодого короля. -- И
все же будьте довольны, ваше величество, -- добавил он низким
голосом. -- Никому из смертных ее красота не принадлежала
больше, чем вам, и никто другой не будет благословен и удостоен
ее воспоминанием. Вы любили ее и служили ей -- будьте довольны
этим и будьте королем.
Зеленые глаза глядели в синие; лицо, ставшее строгим и
царственным, было обращено к лицу, красимому и смелому, но не
настолько.
взгляд и пробормотал:
править несчастным народом в ненавистной мне стране. Уж от
такого правления я получу не больше радости, чем бедняга
Хаггард.
листьев вдруг появился словно из воздуха и зевнул в лицо Молли.
Она подхватила и прижала его к лицу, он запустил лапы ей в
волосы. Шмендрик улыбнулся и сказал Королю:
по-дружески до границы вашего королевства? Многое на этом пути
стоит вашего внимания, и уверяю вас, по дороге мы услышим
кое-что о единорогах.
отыскали и оседлали его, для Молли и Шмендрика коней не было.
Но когда воины вели коня к королю, увидев изумление в его
глазах, они обернулись и обнаружили позади себя еще двух коней:
вороного и гнедого, взнузданных и оседланных. Шмендрик взял
себе вороного, а гнедого отдал Молли. Сперва она испугалась.
можешь и творить? -- Ее изумление отзывалось и в шепоте короля.
"нашел" я понимаю не то, что ты. Не спрашивай меня больше. --
Он подсадил ее в седло и взлетел на коня.
не оборачивался -- ведь позади ничего не было. Через какое-то
время Король Лир сказал:
теперь нет. Вдруг сделаться королем. Неужели все это на самом
деле? Да существую ли я сам? -- Шмендрик не отвечал.
лошадей и выбирал окольные дороги. Когда Король требовал
прибавить шагу, Шмендрик напомнил ему о пеших воинах, хотя они
чудесным образом не уставали все время пути. Но Молли скоро
поняла, что волшебник делает это для того, чтобы Король