Чтение 40–й страницы книги ~Волшебные Камни Курага~

на камни.

Теперь нельзя было терять ни минуты. Он смочил Камень кровью из раны
и тут же швырнул его в ручей, шумевший в паре десятков шагов от того
места, где он стоял сейчас.

Все произошло настолько быстро, что Илльяна не только не смогла
помешать ему, но даже и не попыталась этого сделать.

Он вынул меч из ножен. Против той силы, которая стояла за Сокровищем
Курага, бороться с мечом в руках было по меньшей мере нелепо. Но он
понимал это и сам. Единственное, чего он теперь хотел, - так это достойно
встретить смерть.

Конан почувствовал, что он погружается во что-то странно тягучее и
холодное, в ледяной мед сковывающий его движения и проникающий вовнутрь,
обжигая холодом сердце...

Где-то совсем рядом хрипела Раина.

Ему вдруг захотелось лечь на землю. Он ляжет и немного полежит; Раина
же - эта подлая, коварная предательница Раина - превратится в жалкую
ледышку, а затем и вовсе сгинет. И тогда место Раины займет прекрасная
мудрая Илльяна - страстная, любвеобильная Илльяна... От него не требуется
ровным счетом ничего, - ничего, кроме одного, - он должен повиноваться
своей королеве...

Как просто. Прямо-таки до смешного просто.

- Я тебя знаю, - прохрипел из последних сил Конан. - Я тебя знаю, как
бы тебя ни звали. Но тебе меня ни за что не понять!

Он почувствовал, как к членам его возвращается жизнь. Чувство холода
не исчезало, но тело вновь было послушно ему. Он направился к Раине,
широко раскрытые глаза которой смотрели прямо на него. Та попыталась
поднять руку, но тут же застонала от боли. Кто-то мстил им, и этим
"кем-то" могли быть не только Камни, вернее, не одни только Камни.

- Бора! - закричал Конан что было сил, но крику этому так и не
суждено было покинуть его уста - он замер, не успев прозвучать.

Конан почувствовал, как кто-то схватил его за горло мертвящей
страшной хваткой. Он попытался разжать незримые пальцы этой страшной руки,
уперев подбородок в грудь и напрягши мышцы шеи. Хватка от этого не
ослабла. Конан почувствовал, что еще немного - и он задохнется...

И тут он вновь услышал шум ручья. Ему казалось, что он бредет против
течения по ледяной горной реке, вода в которой доходит ему до груди...
Напрягшись, он сумел совладать с течением и, взяв Раину за руку, потянул
ее за собой. Внезапно сопротивление движению исчезло, а вместе с ним
исчезло и ощущение холода. Теперь им - ему и Раине - было жарко. Они шли
по дну пересохшего ручья, от которого поднимались густые клубы пара.
Конану вспомнились вдруг слышанные им в детстве рассказы о вулканах.

- Бежим! - закричал он.

Раина попыталась выдернуть руку из его руки и посмотрела на него
молящим взглядом. Она все еще хотела остаться со своей госпожой. Конан до
боли сжал ей пальцы, надеясь, что боль сможет привести ее в чувство, и
потянул ее за собой на ближайший склон, круто уходивший вверх. Невесть
откуда появившийся Бора подхватил ее под другую руку, после чего она
перестала сопротивляться.

Они перевалили через холм, перебежали еще одну долину и стали
взбираться на высокую гору. Конан и сам не знал, куда они бегут, он
отчетливо понимал, что не бежать нельзя.

Где-то за холмом раздалось громкое шипение, переросшее в свист. В
небо поднялись клубы пара, подсвеченного зловещим изумрудным светом. И тут
они услышали крик Илльяны - протяжный, исполненный страдания и боли
крик...

В то же мгновенье земля у них под ногами содрогнулась.

- Бежим к оврагу! - закричал Конан.

Уже через несколько секунд они лежали на дне неглубокого оврага,
глядя на поднимающийся в небо серо-зеленый столб дыма, в котором
угадывались чудовищные формы, что тут же распадались, обращаясь во что-то
не менее чудовищное, но и столь же эфемерное.

Невыносимый грохот, от которого, казалось, должен был рухнуть
небесный свод внезапно смолк. Установилась тишина, прерываемая время от
времени звуком падающих сверху каменьев.

Один из таких камней, размером с голову человека, упал в паре шагов
от Конана. Киммериец сокрушенно покачал головой и беззлобно ругнулся. Он
посмотрел на своих спутников: Бора с интересом разглядывал столб дыма,
Раина же горько плакала.

- И с чем же вы остались? - поразился Мишрак. - Если не ошибаюсь, на
троих у вас были один кинжал, одна праща и одни штаны, верно?

- Верно. Но нам помогли, - ответил Конан. - Вначале они, конечно,
помогать нам не хотели...

- Кто это - они?

- Четыре бандита, - вмешалась в разговор Раина. - Эти бандиты
зачем-то взяли в плен пожилую женщину и ее дочь, бежавших из деревни,
уничтоженной Трансформами.

- Вы их что - освободили?

- Разумеется. Бора и я подползли к их лагерю, Раина же забралась на
соседний пригорок и немного покрасовалась на его вершине, после чего туда
отправилась пара бандитов. Одного из них уложил Бора, второго убрал я.
Третий бандит на счету Раины, умудрившейся двинуть его так, что уже не
встал. Ну а четвертого - четвертого, если мне не изменяет память, порешила
эта шустрая бабулька.

Рожи угрюмых телохранителей Мишрака растянулись в ухмылках.

- И что же было потом?

- Потом? Потом мы надели на себя их одежду и, прихватив их нехитрый
скарб, отправились в крепость. По дороге нам встретились люди Хезаля,
которые проводили нас до самой Заставы Земана. Вроде все.

- Все, да не совсем! - возразил Мишрак. - Насколько мне известно, вы
покинули Заставу Земана в спешке, прихватив с собою некую девицу по имени
Десса. Это так?

- Дело в том, что в крепости ожидали прибытия людей Ахмая. Памятуя о
том, что было во время первой нашей встречи с ними, мы решили не пытать
судьбу и унести ноги прежде, чем нам, их укоротят.

Мишрак кашлянул.

- Допустим, ты говоришь правду. Но где эта девица теперь?

- Как? Разве я не говорил вам об этом? Она у Пилы!

- У Пилы? Кстати, о Пиле. Это правда, что она купила ту таверну, в
которой все это время работала?

- Этого я сказать вам не могу: чего не знаю - того не знаю!

- И знал бы, так ведь все равно бы мне не сказал! Кого-кого, а тебя,
Конан, я насквозь вижу!

- Вы вправе говорить что угодно, но я на самом деле ничего об этом не
слышал. Пила хранит свои секреты куда лучше нас с вами!

- Ну, ладно! - вздохнул Мишрак. - Слушать тебя, конечно, интересно,
да вот только не все ты говоришь!

Конан вздрогнул от неожиданности.

- Как вы можете говорить это людям, которые только что едва не
погибли, выполняя ваше поручение?

- На это у меня есть основания, Конан. Ты не хочешь рассказать мне о
своей встрече с Якубом?

Конан вздрогнул вновь, вызвав тем самым смех Мишрака.

- Нет, нет! Ты только не подумай, что я волшебник! Просто порой я
могу услышать и то, чего человек мне прямо не говорит. Не будь у меня
этого таланта, я служил бы не здесь, а где-нибудь совсем в другом месте!

Обмануть Мишрака было действительно невозможно, и Конан решил быть
откровенным до конца.

- Прежде чем Якуб погиб, я предлагал ему уйти из этой страны вместе с
его отцом, капитаном Хаджаром. Но он ответил мне отказом.

- Как ты думаешь, а не может ли быть предателем и сам Хаджар?

- Будь он совершенно невинен, он не стал бы распространять эту
сплетню о гибели сына.

- Тонкое замечание. Но ты не думаешь, что к этой мысли его мог
подвести сам Якуб?

Конан растерялся.

У него начинало складываться впечатление, что Мишрак пытается найти
подтверждение лояльности Хаджара царю и закону.

Но разве само по себе это не абсурдно?

Зачем тогда говорить о Хаджаре?

Пусть себе живет, как и жил.

Конан пожал плечами и буркнул:

- Не знаю.

На этом аудиенция была закончена. Мишрак поблагодарил их за труд на
благо отечества, вручил им мешок с золотом и тут же куда-то исчез. Конан,
которому все это уже порядком надоело, хотел было швырнуть мешок в фонтан,
но Раина, зашипев, схватила его за руку и вывела в коридор.

- Если золото не нужно тебе, это не значит, что оно не нужно никому!

Конан, к этому времени уже забывший и думать о недавних обидах,
возразил ей, сказав, что золото нужно всем.

Покинув Квартал Шорников, они направились к лучшей гостинице Аграпура
и сняли там номер с огромной широченной кроватью.

Конан и Раина провели вместе две ночи и день. Наутро второго дня
Конан обнаружил, что в номере он остался один.