письмо, то скорее благодаря своему везению, а не закономерности. Потом
Джим подумал о Жиле. Несмотря на взрывной характер рыцаря и
прямолинейность, которая была свойственна и Брайену, и почти всем людям, с
которыми Джиму довелось встречаться в этом мире, у Жиля оказался очень
приятный характер.
пусть даже чрезмерной, порывистости, он, как и остальные обитатели этого
времени, был очень открытым, прямым и, пожалуй, простодушным человеком. В
этом они все были похожи на детей. Они могли внезапно почувствовать себя
безоблачно счастливыми, а в следующий момент - глубоко несчастными и,
почти сразу, - разъяренными, а потом вдруг снова прийти в прекрасное
расположение духа.
событий. Сюрпризы ждали его на каждом повороте. И дело не только в этом.
Жиль рассматривал все именно как неожиданность. С его точки зрения, могло
случиться все что угодно.
постороннем, ему в голову внезапно приходил ответ на какой-то вопрос,
решить который раньше ему не удавалось. Будто кто-то на периферии его
рассудка все время тщательно пережевывал проблему и, наконец, выдавал
решение.
Каролинуса заставить его идти в магии своим собственным путем.
размышления. Магия - это не наука, а искусство. Она превращается в науку,
когда прочно входит в повседневный обиход и становится доступной каждому.
В этом - суть истории о сшивании шкур в одежду, приведенной в пример
Каролинусом в его лекции.
объяснял очень многое. Например, то, что в мире, по сути, нет какой-то
единой магии, единого заклинания для любой ситуации. Каждый маг имеет
доступ к водоему энергии, выделяемой Департаментом Аудиторства, и
конструирует магические решения каких угодно проблем. В распоряжении магов
нет ничего, кроме чистой энергии.
попробовал придумать определение, которое включало бы в себя и писателей,
и художников, и актеров, и музыкантов, и композиторов, и скульпторов -
всех, кто мог собраться под крылом этого слова.
похожий на составление формул на доске внутри головы, как предложил
Каролинус для превращения из человека в дракона и обратно.
это процесс, а какой бы процесс художник ни осуществлял, он должен
следовать определенному алгоритму.
подобно человеку каменного века, стоящему на холме, наблюдающему за
птицами, парящими в небе, и мечтающему о том, чтобы самому полететь. Это
пример действия простого, направленного воображения. Затем сырая
болванка-фантазия должна перейти в нечто, где, собственно, и начинается
искусство: в концептуализацию, которая гораздо более специфична, чем общий
порыв, родившийся из воображения.
которых фантазия может стать реальностью, подобно тому, как рисунок
орнитоптера Леонардо да Винчи стал попыткой создать принцип действия
машины, которая позволит человеку летать. Потом эта попытка уточнялась
несколькими поколениями в экспериментах, пока, наконец, она не обрела
ясного и видимого воплощения, которое и есть окончательное решение.
концептуализация и овеществление выработанного решения - основаны на тех
самых дарованиях, которые в средневековье людям типа Брайена и Жиля только
мешают жить. Жизнь в средние века располагала людей не к размышлениям о
возможностях изменения мира вокруг них, а, скорее, учила принимать его
таким, как он есть, мириться с ним. Чем лучше они справлялись с этим,
воспринимая только то, что можно увидеть собственными глазами, тем больше
у них было шансов удачно вписаться в структурные рамки их общества.
звался у них магией.
этой магии превратилось в научную и технологическую реальность, было легче
идти по этому пути, чем, скажем, его друзьям, при всей их храбрости и
прочих положительных качествах.
источнику драконьего духа. Он чувствовал, что ему нужно пролететь еще
немножко вперед, а потом спуститься на землю.
редкие деревья - лесом назвать это было трудно - с Полянкой посередине, в
центре которой располагалось некое подобие замка.
увеличение и смог отчетливо разглядеть, что постройка, оказавшаяся
действительно замком, находилась в довольно плачевном состоянии.
Крепостной ров, окружавший здание, высох, и, хотя издалека крыша казалась
целой, крепостная стена в нескольких местах обрушилась. Джим начал плавно
спускаться к замку.
приближался к поверхности земли, тем слабее становился ветер. Он спускался
вниз, не прилагая никаких усилий: парил на расправленных крыльях, легко
несущих вес его тела. Резко взмахнув крыльями у самой земли, он с глухим
шумом приземлился на краю высохшего рва разрушенного замка. Мост
сохранился, как ни странно, лучше всего; он был опущен и вел к массивным
двустворчатым дверям; одна из створок приоткрылась и зияла узкой темной
щелью.
солнце, освещавшее все вокруг, и маленькие росточки травы, пробивающиеся
то тут, то там сквозь голую землю, в нависшей тишине вокруг разрушенного
замка ощущалось что-то зловещее. Драконий дух доносился изнутри замка.
когда они передвигаются на задних лапах. Перенося весь вес с одной лапы на
другую, гулко бухая в абсолютной тишине, Джим подошел к высоким дверям и
постучал. Двери были огромных размеров: в полтора раза выше Джима и в два
раза шире.
лишь парой узких окон, более походивших на бойницы, по одному с каждой
стороны двустворчатой двери.
замке кто-то есть. Он чувствовал его, ее или их. Минуту спустя, так и не
получив ответа и устав от ожидания, Джим крикнул:
такого же, как вы, дракона? Выходите! Выходите, где бы вы ни прятались.
детстве, когда играл в прятки со сверстниками.
перед ним упал кусок белой материи футов сорок длиной: он крепился где-то
наверху и колыхался, как будто им кто-то размахивал в разные стороны.
голос дракона. - Если тебе дорога жизнь, убирайся!
колышущаяся белая материя, которую явно дергали где-то наверху, напомнили
Джиму его детство и праздник Хеллоуин [канун Дня Всех Святых, праздник
дохристианского происхождения; по кельтским поверьям, ночь Хеллоуина -
время, когда все злые силы находятся на свободе]. Он чуть не рассмеялся.
- Джим повысил голос. Точно воспроизвести голос хозяина ему не удалось, но
разница была невелика.
Убирайся!
паспорт для передачи французскому дракону, достойному доверия.
тоне:
головой, потом оно продвинулось к дальней стене зала и, в конце концов,
спустилось вниз. Джим ждал.
дракона. И, наконец, показались не один, а сразу два дракона. Один намного
меньше другого. Оба худосочные. Тот, что крупнее, видимо, когда-то был
таких же размеров, как Джим, но сказывался возраст, и шкура сморщилась и
обвисла, обтянув громадные кости.
глубокий скрежещущий бас.
бочки, когда он кричал из-под потолка. Небось, внутри у него так же пусто,
как в бочке. Определение "мешок с костями" подходило ему как нельзя лучше.
Он, должно быть, годился Смрголу если не в отцы, то в старшие братья,
однако Смргол был добродушным драконом, а этот выглядел дряхлым и злобным.
дракону.
Шилова Юлия
Влодавец Леонид
Маккэфри Энн
Никитин Юрий
Каменистый Артем
Суворов Виктор