проявили действительно искренний интерес к самому серьезному делу
экспедиции - и удивили большинство ученых тем, как много они знают.
Возможно ли, чтобы Замбендорф действительно изменился?
вины, когда вы познакомились с серьезной наукой?
бы это было правдой, неужели вы думаете, что я вам скажу? Вы психолог. Это
вы должны мне говорить.
угодно. Это прежний Замбендорф: готов смутить любого и всегда на шаг
опережает остальных.
установить контакт с талоидами, и они вам доверяют. Это ведь лучше, чем
все время дурачить людей, верно?
сам пытается помочь себе. Талоидам предстоит еще долгий путь, но они ценят
знания и мастерство. Они хотят учиться. Они готовы работать над этим. Но
люди? Ба! Они вырастают окруженные библиотеками, университетами,
учителями, показывающими им открытия и мудрость тысячелетий, - и им не
интересно. Они предпочитают превращать свои жизни в хлам. Можно ли украсть
что-то у человека, который уже все выбросил?
будут думать. А подгонять их бесполезно. Им нужно только показать, где
вода, и подождать, пока они захотят пить. - Он указал на Осмонда Перейру и
Малькольма Уэйда. Они стояли у входа, обсуждая предположение Перейры, что
космический корабль из антиматерии, создавший своим взрывом Северный
Ледовитый океан, прилетел с Титана. - Послушайте этих двух придурков, -
негромко сказал Замбендорф. - Вы можете потратить целый год и разработать
превосходное доказательство нелепости их рассуждений. Думаете, это их
чему-то научит? Нисколько. Через неделю они придумают что-то не менее
нелепое. Так что лучше сэкономьте время для чего-то действительно
полезного. Я берегу свое для талоидов.
сознаваться в своем мошенничестве.
правда, думаете, люди чему-то научатся из ваших доказательств? - Он
покачал головой. - Тоже не научатся. Через неделю найдут что-нибудь еще...
точно как мой друг Перейра и тот второй с ним.
отвезет людей в город, ждет у выхода из грузового люка.
направились к выходу. - Но вы считаете, что ниже вашего достоинства в этом
сознаваться.
скользят окраины Генуи. Впереди и позади шли военные машины эскорта.
Повсюду у дороги талоиды наблюдали за процессией странных животных, внутри
которых находятся существа из другого мира. Некоторые выбегали вперед, в
лучи света; по-видимому, считали, что они обладают чудесной исцеляющей
силой; некоторые отшатывались или даже совсем убегали в переулки.
наблюдал из тени у городских ворот, запоминая каждую подробность. Когда
экипажи землян проехали, всадник выехал из укрытия и направился по дороге
в противоположную сторону. Дорога приведет его к границам Картогии, а
потом через Меракасинскую пустыню. У Скериллиана, Шпиона-С-Тысячью-Глаз,
будет о чем доложить своему хозяину Эскендерому, королю Кроаксии.
Картогия в самом широком месте? - спросил Тирг у Мораяка, сына Лофбайеля,
который сидел спиной к столу, усеянному картами и листками с расчетами, в
комнате, которую в доме Лофбайеля отвели Тиргу.
Мораяк. - Должно быть, это даже больше, чем тот странный шарообразный мир,
о котором говорили вы с отцом.
Вопросы, - сказал Тирг. Он взял глобус небесных существ, который подарил
ему Носящий-На-Руке-Овощ, и посмотрел на него. - На самом деле это
расстояние чуть меньше половины диаметра нашего мира, который правильно,
как мне сказали, представлен на этом шаре. - Он поставил глобус и снова
посмотрел на Мораяка. - А как насчет расстояния, в двенадцать раз
большего? Такого, в котором можно разместить рядом шесть наших миров?
Может твой мозг представить себе это?
опыт, но как представить себе расстояние не по миру, а сквозь мир? А
теперь ты хочешь, чтобы я представил себе шесть миров.
подставим в нашу модель время, тут не будет затруднений с направлениями, -
предложил Тирг. - Если ширина Картогии представлена одной яркостью, тогда
расстояние, о котором я говорю, в двенадцать на двенадцать раз большее,
будет представлено двенадцатью на двенадцать яркостей. Можешь представить
себе такое?
кивнул и в то же время нахмурился.
себе его вообразить. Мозг мой в напряжении, но думаю, такое расстояние я
себе представляю.
улыбнулся и покачал головой.
и еще в двенадцать раз, и снова в двенадцать раз?..
слова, если они потеряли всякое значение?
показал рукой. Мораяк повернулся и увидел на стене большую карту, которую
начертил Лофбайель по записям, сделанным Тиргом в разговорах с небесными
существами. В центре была изображена большая плавильная печь - небесные
существа говорили, что она такая большая, что может мгновенно расплавить
целый мир, - а вокруг по своим тропам бесконечно кружат девять миров,
некоторые их них сопровождаются собственными мирами, которые, в свою
очередь, вращаются вокруг них. Для всех было шоком открытие, что Робия -
так Клейпурр назвал мир роботов - даже не принадлежит к девяти
самостоятельным мирам, а просто один - правда, самый большой - из
семнадцати слуг, следующих по стопам гиганта. Дорнвальд заметил, что этот
гигант, несомненно, король среди миров: не зря он увенчан кольцом-короной.
Но Тирг указывал не на этого гиганта, а на третий от печи мир, внешне
очень скромный и маленький, с единственным сопровождающим его слугой. Этот
мир Лофбайель назвал Лумия, потому что на небе его сияет яркий свет.
Именно на этом мире живут небесные существа, или лумиане, как их теперь
правильней называть. Тирг медленно провел пальцем по карте. - Это
расстояние отделяет нас от мира лумиан, Мораяк, такое расстояние они
преодолели, чтобы прилететь на Робию.
потом на Тирга. - Но такое путешествие требует много дюжин дюжин жизней.
который сейчас кружит в небе, еще быстрее, чем те, что спускаются к
городу. - Тирг несколько секунд смотрел в лицо Мораяку, потом
удовлетворенно кивнул. - Мне кажется, теперь ты понимаешь, с какими
удивительными существами тебе скоро предстоит встретиться, - сказал он.
его слова всерьез, потом снова посмотрел на карту, на этот раз с новым
уважением. Тирг и Лофбайель вскоре должны были отправиться в резиденцию
Клейпурра для участия в переговорах с лумианами, и Мораяку удалось
уговорить отца взять и его с собой. Он, конечно, уже видел те странные
растения, в которых живут лумиане на окраине города - отец сказал, что
лумиане создали их, - и видел на расстоянии неуклюжие купологоловые
фигуры, которые на самом деле совсем не лумиане, а их внешние оболочки.
Лумиане надевают их на Робии, потому что должны быть все время погружены в
горячий крайне разъедающий ядовитый газ; но ведь это совсем другое, таким
не похвастаешь перед друзьями. - Каков же их мир? - задумчиво сказал он,
глядя на карту.
Тирг. - В небе его видны бесчисленные миры, они уходят в бесконечность,
потому что Лумию не закрывают плотные тучи. Этот мир так горяч, что его
поверхность покрыта океанами расплавленного льда. Метан там может
существовать только как газ. Твое тело на нем было бы гораздо тяжелее, чем
на Робии.
леса? Есть ли у лумиан стада формовочных машин, охотятся ли они на
плитосварщиков на своих равнинах? Есть ли у них дети, которые собирают
втулки и сальники под сборочными линиями или устраивают ловушки, чтобы