Чтение 40–й страницы книги ~Камбер Кулдский~

заметить выражение беспокойства на лице Каллена, которого не заметил в
галерее. Он решил, что Каллен плохо выглядит вовсе не оттого, что не
высыпается.

-- Я вечером говорил с ним очень долго,--сказал Каллен.

-- И что?..

Михайлинец безнадежно покачал головой.

-- Я не знаю. Мне кажется, я убедил его, что ему придется отказаться от
сана священника, но он был безумно напуган.

-- И со мной было такое же,--подхватил Камбер, почти не думая, видя,
что Каллен не понимает его, он продолжил:--Конечно, передо мной после смерти
моих старших братьев стояла не королевская корона, а всего лишь титул графа.
И к тому же, я тогда еще не принял обета, а был всего лишь дьяконом, но я
помню свои тревоги, свое беспокойство, поиски самого себя. Ведь я считал
тогда,' что быть священником--это мое истинное призвание.

-- Да, вы должны были оставить тогда церковь, и вы сделали это,--сказал
Каллен.

В его голосе промелькнула тень зависти Камберу.

-- Возможно, хотя я мечтал о сане священника и думал, что буду хорошим
слугой церкви. Но, с другой стороны, мне нравилось, что во внешнем мире я
буду играть важную роль. И конечно, если бы я пренебрег обязательствами по
отношению к семье и пошел вашим путем, на свете не появился бы Йорам, а
значит, не было бы здесь и принца Синила.

Он искоса бросил взгляд на Каллена и с трудом удержал улыбку.

-- И перед нами не стояла бы такая трудная задача.

Затем он подумал и спросил:

-- А что еще, кроме вполне объяснимого испуга, беспокоит его сейчас?

-- Он убежден, что стоит на том пути, который предначертан ему,--жестко
ответил Каллен.--Он также убежден, что если он принесет жертву, которую мы
требуем от него, то народ не примет его. А действительно, почему народ
должен его принять?!

-- Спросите тех, кто пострадал от рук короля, будь то дерини или люди.
Халдейны никогда не были повинны в таких преступлениях. Кроме того, Синила
еще никто не видел.

Он замолчал, улыбнувшись.

-- Да, он сейчас совсем не похож на того гладко выбритого аскета, каким
был брат Бенедикт две недели назад, когда он прибыл сюда.

-- Он видел портрет Ифора?

-- Я думаю показать его, когда Синил будет перед зеркалом. И если и это
не заставит его понять, кто он и каков его долг перед предками и народом, то
я не знаю, что делать дальше.

-- Я знаю.

Генерал михайлинцев достал из кармана сложенный кусок пергамента и
протянул его Камберу.

-- Взгляните на это.

-- Что это?

-- Это список кандидаток на место будущей королевы Гвинедда.

Каллен довольно улыбнулся, а Камбер начал разворачивать лист.

-- Я знаю, что он будет сопротивляться, но мы должны заставить его
жениться. Нам нужен еще один наследник, кроме Синила, и как можно быстрее.

-- На это, как я слышал, потребуется девять месяцев,-- пробормотал
Камбер.

Он просматривал лист, а Каллен ждал, сложив руки на груди.

-- Чем скорее мы женим его, тем скорее появится наследник,--сказал
Каллен.--Я полагаю, что сделаю выбор к концу недели и женю их к Рождеству,
то есть через неделю.

-- Ясно,--сказал Камбер.--Я заметил в вашем списке свою юную подопечную
Меган де Камерон. Вы серьезно считаете ее достойной претенденткой?

-- Если у вас не будет возражений. В основном я руководствовался
абсолютно безгрешным прошлым, знатностью семьи, кроме, конечно, способности
рожать детей. Ведь ни тени скандала не должно возникнуть вокруг свадьбы,
чтобы будущий наследник был абсолютно чист в глазах людей.

-- Ну что ж, относительно Меган вам беспокоиться нечего,--сказал
Камбер.--Она молода, я думаю, что Синилу это и нужно. Кроме того, у нее
сильное чувство долга, никаких других привязанностей, она здорова, и мне
кажется, что она может полюбить Синила.

-- Это все не обязательно,--прервал Каллен.--Самое главное, найти того,
кто...

-- Нет, это обязательно, Каллен,--сказал Камбер.--Меган находится под
моей опекой, и юридически я могу приказать ей выйти за того, кого выберу я,
но я не буду делать этого. Пусть выбирает сама. Ведь не буду же я заставлять
свою дочь выходить замуж из династических соображений.

-- Ради Бога, Камбер! Хватит! Ведь я же еще не выбрал ее!

--Я...

Камбер замолчал, покачал головой и засмеялся. Засмеялся и Каллен.

-- Рождество...--наконец задумчиво произнес Камбер.-- Вы хотите сами
провести церемонию?

-- Да, если у вас нет на примете кого-нибудь получше.

-- Не вообще лучше, а лучше для Синила,--ответил Камбер.--Могу я
заняться подготовкой?

-- Пожалуйста, займитесь.

-- Благодарю.

-- Вы можете сказать мне, кого вы имеете в виду?

-- Я уверяю вас, что, если мне удастся добиться его согласия, вы
одобрите выбор.

-- Хм-м. Отлично.

Каллен посмотрел вниз, затем поднял глаза на Камбера.

-- Есть еще кое-что. Я не хотел говорить, но, думаю, вы должны знать.
Имр начал репрессии против Ордена. Камбер мгновенно стал серьезным.

-- Что случилось?

-- Штаб-квартира в Челттхэме,--грустно сказал Каллен.-- Войска Имра
заняли ее два дня назад. Они разрушили все, что смогли, и сожгли остальное.
Теперь они ломают стены, которые еще стоят, и посыпают солью поля. Говорят,
что они теперь будут разрушать по одному замку михайлинцев в неделю, пока я
не сдамся сам и не приведу всех членов Ордена. Но, конечно, об этом не может
быть и речи.

Камбер только кивнул.

-- Значит, нам придется заплатить большую цену, мой друг?--наконец
сказал Каллен.

Он с трудом вернул свой прежний бодрый тон.

-- Но никто из нас и не думал, что это будет просто. Он оглянулся на
галерею и вздохнул.

-- Я, пожалуй, подожду, пока Его Величество закончит мессу, и пошлю его
к вам после того, как мы с парикмахером поработаем с ним.

-- Пусть он пойдет к Йораму, если меня не будет в моей комнате,--сказал
Камбер.--Может, хоть это вольет в Синила немного энтузиазма.

Каллен пожал плечами. Было очевидно, что он с сомнением относится к
возможности вдохнуть энтузиазм в Синила. Он махнул рукой, прощаясь, и пошел
по коридору.

Камбер вернулся в галерею, но Синил уже кончил мессу и вышел вместе с
монахами. Со вздохом Камбер опустился к двери церкви и вошел туда. Рис ждал
его, стоя возле алтаря.

-- Ну, как он сегодня?--спросил Камбер. Рис покачал головой.

-- Он не спал всю ночь, а его руки дрожали во время службы. Я думаю, он
чувствовал, что это его последняя служба. Его отчаяние было таким сильным,
что я ощущал его в воздухе чисто физически, как дым кадильницы, окружающий
алтарь. Ты, вероятно, тоже ощутил это?

Камбер внимательно посмотрел на него.

-- Я выходил в коридор. А что произошло?

-- В общем ничего особенного,--ответил Рис. Он взглянул на алтарь,
затем на Камбера, лицо которого было очень спокойным.

-- О чем ты думаешь, Камбер? Я не могу прочесть твои мысли,--прошептал
Целитель.

Камбер медленно поднимался по алтарным ступеням.

-- Я думаю,--сказал он,--что наш Синил Халдейн, возможно, более
значительный человек, чем мы думаем.

Он протянул руку к алтарю и распространил свои чувства, стараясь ничего
не коснуться физически. Немного погодя он повернулся к Рису.

-- Рис, помоги мне, пожалуйста. Целитель приблизился к нему и встал в
ожидании, подняв в недоумении одну бровь.

-- Поддержи меня своей силой, а я попытаюсь проверить все более
внимательно,--продолжал Камбер.--Здесь есть что-то странное, чего я никогда
не встречал раньше. И если причина этому--Синил, то нас впереди ждет много
интересного и необычного.

Он закрыл глаза и протянул руки над алтарем, стараясь войти в контакт.
Рис стоял рядом. Рука его лежала на руке Камбера, как бы вливая силу в его
мозг и деля с ним ощущения, возникающие в нем. Наконец Камбер опустил руку.
Лоб его был влажным от пота, глаза слегка затуманились. Он нетвердо стоял на
ступени алтаря. Камбер заметил, что руки юноши тоже дрожат от напряжения,
которое он только что испытал.

Когда Рис осмелился заговорить, в голосе его слышался благоговейный
трепет.

-- Сколько ты смог воспринять?

-- Почти все, но, конечно, не с той интенсивностью. Ну, что ты об этом
думаешь?

Рис промолчал, а Камбер покачал головой.

-- Я тоже не могу сказать, что это. Нам нужно обсудить этот вопрос с
остальными. Но если нам удается воспринимать это даже тогда, когда Синила
нет рядом, неудивительно, что вам с Йорамом не удалось проникнуть сквозь его
защиты, когда вы похитили его из аббатства. Я даже удивляюсь, что ты смог
заставить его потерять сознание, когда мы впервые встретились с ним.