полетами которого в сумерках - огненными росчерками над гладью водохра-
нилища - и любовался по вечерам Хавжива.
непроходимыми топями и мелеющими в отлив протоками, где устроили себе
гнездовья миллионы пернатых. На берегу сохранились руины колоссальных
размеров древнего моста, изрядный его фрагмент выступал из воды у осно-
вания городского причала, возле волнолома. Следы строительной активности
былых веков встречались по всему Хайну, и обитатели этого мира давно уже
привыкли воспринимать их как естественную и неотъемлемую часть ландшаф-
та. Разве только ребенок, маша ручонкой с пирса вслед отбывающей в морс-
кое путешествие родительнице, мог подивиться, зачем это понадобилось
древним возиться со столь грандиозной постройкой, когда есть куда как
более удобные средства сообщения - корабли да флайеры. "Может статься,
тогда просто больше любили ходить пешком, - мог предположить он. - Мне
же лично по душе плавание. Или полет".
сверкали серебром в невероятной высоте над Стсе - из одних таинственных
мест, где обитали историки, они летели в другие, не менее загадочные.
Зато в гавани постоянно теснились проходящие суда, вот только нога
представителя рода Хавживы крайне редко ступала на их борт. Испокон веку
все его сородичи жили в городке Стсе - таков был раз и навсегда заведен-
ный порядок вещей. Все познания, необходимые для подобной жизни, можно
было получить на месте, не пускаясь в долгие морские странствия.
меру, на дочурку Шеллы. Как упорно цепляется она ко всем: "Поцему так?
Поцему эдак?"
варивать слова как следует.
ее всему понемножку. Девочка доводилась ему дальней родственницей,
седьмая вода на киселе, и прибыла из Этсахина вместе с матерью, отцом и
его женой. Вся загостившаяся семейка, глядя, как охотно мальчик возится
с пухлой и безмятежной глазастой крохой, как терпеливо повторяет ей "ба-
ба" да "гу-гу", чуть ли слезы умиления не проливала. И хотя собственной
сестры, а значит, и перспективы стать настоящим отцом, у Хавживы не бы-
ло, при таком пристрастии к возне с детьми он мог запросто заслужить со
временем право и честь стать приемным отцом ребенку, чья мать не имела
брата.
цам, а также играл в местную разновидность футбола. В классах он отли-
чался завидным прилежанием. И в футбольной команде считался далеко не
последним игроком, хотя и не столь ярким, как лучшая его подружка из ро-
да Потайного Кабеля по имени Йан-Йан - традиционном в ее роду для дево-
чек, так называлась юркая морская птаха. До двенадцати лет мальчики и
девочки в Стсе обучались совместно и одному и тому же. Йан-Йан считалась
лучшей нападающей в школьной команде, и на второй тайм ее, как правило,
передавали соперникам, чтобы хоть как-то уравнять игру и уйти с поля без
слез и обид. Успехи Йан-Йан отчасти объяснялись тем, что уродилась она
девочкой весьма рослой, но и в дриблинге ей тоже не было равных.
ла она Хавживу, когда они вдвоем устроились на коньке крыши ее дома,
чтобы полюбоваться церемонией первого дня Мистерии Високосных Богов,
проводящейся раз в одиннадцать лет.
ка из изношенных репродукторов, установленных на рыночной площади, доно-
силась слабо и с громкими потрескиваниями. Болтая ногами, друзья негром-
ко беседовали.
протянул мальчик.
к ткацким станкам?
Женщины не ткут. Мужчины не обжигают кирпич. Люди Иного Неба не водят
морские суда, зато занимаются ремонтом электронных устройств. Люди По-
тайного Кабеля не холостят скотину, но обслуживают генераторы. Таков из-
вечный порядок вещей - ты делаешь что-либо для других, остальные -
что-то для тебя. Одним ты вправе заняться, другим - нет.
вое в жизни самостоятельное решение - выбрать первую профессию. Йан-Йан
уже определилась - собиралась пойти в подмастерья к каменщице. А кроме
того, ее давно уже зазывали во взрослую футбольную команду.
лапках, скачущий большими прыжками. При каждом прикосновении лап к земле
вырывался яркий сноп искр. Шестеро в красном, в высоких белых масках,
вопя что было сил, неслись следом и швыряли в шар цветную фасоль горстя-
ми. Хавжива и Йан-Йан, ахнув от восторга, свесились с крыши, чтобы лучше
видеть, когда шар свернет на площадь за углом. Оба знали, что под личи-
ной этого Високосного Бога скрывается Чирт, парень из Небесного рода,
вратарь взрослой футбольной команды, знали, что он одержим божеством по
имени Царстса, или Скачущий Мяч. Бог на время вселялся в тело человека,
дабы личным присутствием почтить церемонию, и несся теперь вдоль улицы,
сопровождаемый благоговейными восклицаниями, воплями притворного и не-
поддельного ужаса и осыпаемый благодатными дарами земли.
качество маскарадного костюма бога, невероятную длину прыжков, пиротех-
нические эффекты - и также прониклись благоговением, настолько велико-
лепным оказалось зрелище. Бог уже давно пронесся мимо, а они все сидели
в мечтательной задумчивости на своей крыше под нежарким, затянутым дым-
кой солнцем. Оба они были детьми, оба постоянно жили в согласии с пов-
седневными своими богами. Сейчас же им довелось лицезреть необычного,
редкостного бога. И они попросту опасались расплескать новые впечатле-
ния. Когда им еще доведется увидеть такое? Ведь для бессмертных богов
время - ничто.
под неусыпным надзором - великое бесчестье и неизгладимый позор тому ро-
ду, дому, семье, чей отпрыск утратит невинность преждевременно, без ус-
тановленной церемонии. Девственность священна - горе тому, кто бездумно
лишится ее. Сношения между полами священны - горе тему, кто вступает в
них безрассудно. Допускалось и даже негласно поощрялось, чтобы мальчики
в определенном возрасте мастурбировали и пускались в гомосексуальные
эксперименты - но лишь до определенных пределов. На тех юношей, которые
подпадали под подозрение в устоявшейся гомосексуальной связи или попыт-
ках уединиться с какой-либо девочкой, обрушивалась настоящая педагоги-
ческая буря, им просто проходу не было от нотаций, смешков и косых
взглядов. Взрослый же за какие-либо поползновения в отношении девствен-
ника или девственницы рисковал должностью, правами собственности и мог
даже стать изгоем.
долго учили распознавать и контролировать свое половое влечение, которое
в хайнской физиологии рассматривалось как дело сугубо приватное. В ре-
зультате в Стсе практически не было случаев незапланированной беремен-
ности. Зачатие могло произойти лишь по обоюдному решению мужчины и жен-
щины. В тринадцать мальчиков начинали учить технике осмотрительного се-
мяизвержения. Наставления, предупреждения и даже угрозы, в которых зак-
лючалась подобная премудрость, мало пугали подростков. Но через год-дру-
гой наступала пора проверки потенции, своеобразного порогового ритуала.
Происходил он в столь таинственной атмосфере, окутывался такими строгос-
тями, что мальчики изрядно трусили. Пройти такую проверку было делом
чести каждого, неудача обрекала на страшный позор. И как большинство
подростков, Хавжива с тревогой ожидал финальных процедур посвящения,
скрывая страхи за маской мрачного безразличия.
цикл плодородия делает их восприимчивее к премудростям продолжения рода,
поэтому учеба, посвященная этому, была для них куда как менее обремени-
тельной. И пороговый ритуал носил характер своего рода празднества, ско-
рее славословия, нежели запугивания, и порождал в их душах не страхи, а
сладостное предвкушение. Годами женщины-педагоги, прибегая к красноречи-
вым иллюстрациям, объясняли девочкам, чего будет добиваться от них муж-
чина, как привести его в состояние полной готовности, как дать понять,
что нужно от него самой женщине. Многие девочки интересовались, нельзя
ли пока потренироваться друг с дружкой, но слышали в ответ лишь брань да
нотации. "Нет, нельзя, запрещено категорически! Вот когда пройдете пос-
вящение и станете взрослыми, - отвечали наставницы, - делайте что взду-
мается, но сперва каждой из вас следует пройти через положенную "двойную
дверь"".
собрать равное количество пятнадцатилетних мальчиков и девочек из город-
ка и окрестных селений. Чтобы составить подходящую пару, зачастую прихо-
дилось выписывать кого-либо и из более отдаленных мест. Пышно наряженные
и в непроницаемых масках притихшие участники ритуала весь день танцевали
на рыночной площади, чествуемые родней и зеваками, а к вечеру переходили
в дом, должным образом освященный для финальной церемонии. Там в тор-
жественной тишине они вкушали ритуальную трапезу, затем молчаливые слу-
жители в масках разбивали молодежь на пары и разводили по комнатам. Под
масками большинство участников этой анонимной церемонии прятали благого-
вейный трепет.
Посняков Андрей
Маккарти Кормак
Орловский Гай Юлий
Емилина Ника
Зыков Виталий
Рыбаков Вячеслав