чашка. Вот и все. Это - и еще номер, написанный на коже. Майлза
чрезвычайно раздражало, что проклятые цифры находятся на спине, где их
нельзя увидеть. Ему приходилось все время бороться с желанием вывернуть
шею, и рука тянулась почесать зудящий участок кожи, хотя зуд был чисто
нервного происхождения. На ощупь номер тоже не определялся.
из нескольких человек, одетых в живописные лохмотья. Что, их наконец
заметили и приветствуют? Майлзу была отчаянно нужна информация. Где-то
среди всех этих бессчетных мужчин и женщин - тот, кого он ищет... "Нет, не
бессчетных, - твердо поправил себя Майлз. - Их здесь всех пересчитали".
и упорные защитники Гарсоновской орбитальной станции. Второй батальон
Уиновеха, взятый в плен почти целиком. И Четырнадцатый отряд коммандос,
захваченный при штурме крепости Фэллоу-Кор. А в сумме - десять тысяч
двести четырнадцать человек, лучшие солдаты планеты Мэрилак. Точнее -
десять тысяч двести пятнадцать, если считать его самого. Следует ли Майлзу
считать себя самого?
крепкими, мускулистыми и выглядели не слишком дружелюбно. В их погасших
глазах застыло выражение угрюмой скуки, которую не развеял даже тот
осмотр, который они вели.
благоразумно пошли прочь. Майлз с опозданием понял, что теперь он остался
в одиночестве.
внешность. Он такой низкорослый, да в придачу еще и весь покореженный...
Правда, ноги у него в результате последней операции стали одинаковой
длины, но все равно слишком коротки, чтобы убежать от этой пятерки. Да и
куда здесь бежать? Майлз вычеркнул бегство из списка вариантов.
парням. По крайней мере, это более достойно, чем искать спасения в
бегстве, а результат будет один.
Нельзя сказать, что ему это удалось.
полковника Гая Тремонта?
выражение чувств. Начало, зацепка. Майлз сосредоточился на фыркнувшем:
ожидать.
списка вариантов.
прикусил язык. Майлз рухнул на землю, уронив циновку и чашку. Пинали босой
ногой. Слава Богу, на этот раз боевых сапог ни на ком нет. По третьему
закону Ньютона, ноге нападающего должно быть так же больно, как и его
спине. Вот и замечательно. Может, они собьют себе костяшки пальцев, пока
будут его колотить до полусмерти...
из баб.
предохранением головы от случайных пинков, так что особо за одежду и не
цеплялся. Максимум того, что он может себе здесь позволить - это сломанное
ребро. В самом-то начале! А хуже всего перелом челюсти...
путем обнаружили слабость его костей.
ребра треснуло, и челюсть тоже чуть не раздробили - Майлз едва спас ее,
вскинув левую руку. И с запястьем случилось что-то нехорошее. На этот раз
Майлз удержался от полемики.
сколько. С силового купола струился ровный свет. Время остановилось -
наступила вечность. Ведь ад вечен, не так ли? Здесь многое, слишком многое
напоминало ад.
взгляд на приближающейся фигуре. Мужчина, такой же избитый и голый, как и
Майлз, все ребра наружу - вид голодающего. Худое, постаревшее от
пережитого лицо. Лет ему, наверное, от сорока до пятидесяти. А может -
двадцать пять.
худобы глаза его казались неестественно выпученными, и белки лихорадочно
поблескивали на темном лице. Кожа потемнела от грязи, не от щетины: у всех
пленных, мужчин и женщин, волосы были острижены накоротко, а волосяные
луковицы парализованы, чтобы остановить рост. Постоянно выбритое лицо и
стрижка под бобрик. Майлз совсем недавно и сам был подвергнут такой же
процедуре. Но тот, кто обрабатывал этого типа, видно, сильно торопился: на
его щеке осталась нетронутая парализатором полоса, и там росло несколько
десятков довольно длинных волосков, так что лицо его напоминало плохо
подстриженный газон. Если бы знать скорость роста волос, можно было бы
подсчитать, как давно находится здесь этот человек. "Слишком давно, каковы
бы ни были цифры", - мысленно вздохнул Майлз.
он осторожно подтолкнул к Майлзу. Дышал он тяжело, с хрипом - из-за
усталости, волнения или болезни... Хотя вряд ли из-за болезни, ведь здесь
всем сделаны прививки. Побег, даже с помощью смерти, - дело не настолько
простое. Майлз повернулся и с трудом приподнялся на локте, всматриваясь в
незнакомца сквозь начинающую редеть дымку боли.
вытечет.
выбирал вино, колеблясь между тем или другим оттенком букета. Пересохшие
губы больно треснули, когда он улыбнулся своему воспоминанию. Он начал
пить. Это оказалась самая обыкновенная вода, тепловатая, чуть отдающая
хлором и серой. Да уж, букет еще тот.
допил воду. Потом подался вперед, опершись на костяшки пальцев:
говорит, что их должно быть двое.
которого была обернута какая-то скрученная тряпка. Он прикрыл глаза,
беззвучно пошевелил губами, а потом продекламировал:
те два человека. И еще они оставили свои одежды, потому что хотя они и
пришли в одеждах, но вышли нагими.
собеседник смущенно кивнул.
последние капли воды. У этого парня, может, и не все дома, но, по крайней
мере, он будет получше тех пятерых. Конечно, если в его башке не прячется
где-нибудь еще пара личностей маниакального плана. Нет, в этом случае он
представился бы сразу Двумя избранными и не искал бы помощи посторонних.
"солдат". Вы это знаете?
скрыть хотя бы от него - если не от окружающих - особенности его
телосложения...
рекрутскому набору. Я даже ни разу не выстрелил. Послушайте, Сьюгар, а как
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Мичурин Артем
Акунин Борис
Лукьяненко Сергей
Перумов Ник