смерти Готтбаума решила дело. Старик ведь уже в морозилке, так? Это
подтвердил и представитель "Крионик Лайф Системс". Если Готтбаум изобрел
что-то вроде электронного бессмертия, как утверждает Шерон, то почему
согласился запломбироваться в дьюар с жидким азотом?
крионики, наверное, пошли на какую-то сделку и обеспечили ему прикрытие. И
с этого момента начальство отставило шутки в сторону. Если, сказали ей, ей
охота тратить личное время на разработку этой темы, то недели две пусть
так и делает, но к ним не является, пока не достанет реальных
доказательств своей версии.
радио настроено на одну из рок-станций, не дает ей заснуть и заглушает
свист ветра. Она устала, ей одиноко, ей очень хочется, чтобы рядом был
хоть кто-то живой - но лучше такой, чтоб верил ей и мог бы разделить ее
горе.
доброжелатели просто жаждали помочь ей во всем, чем угодно. Но ни одного
человека, которому она могла бы довериться, там не было, а позвонить Юми
она не осмелилась - люди Готтбаума могли прослушивать ее номер.
событий. Розалинда Френч вернулась сюда из лаборатории около часу назад, и
окна ее дома все еще сияли желтым светом. Что она там делает? Может,
заснула, оставив свет?
протерла глаза. Интересно, как Джим справился с такой утомительной
работой? Он отличался неукротимой настойчивостью, точно кошка. Мог
смотреть и ждать целыми днями, если нужно - если полагал, что это к
чему-то ведет... Но ей не хотелось думать о Джиме. Она обещала себе не
думать о нем.
за инфраскоп - как раз вовремя, чтобы увидеть, как Френч выходит из дома и
идет к машине, стоящей возле гаража.
А Френч завела машину, включила фары, задним ходом выехала на дорогу и
поехала по улице.
единственным способом остаться незамеченной было - держаться на четыре или
пять кварталов позади. Шерон вся напряглась, руки ее крепко сжимали руль,
все внимание - на два красных огонька вдалеке. По крайней мере, усталость
- как рукой сняло, об этом позаботился хлынувший в кровь адреналин.
Она боялась слишком отстать. Увеличив скорость, она домчалась до угла,
свернула и осмотрела дорогу, на которой оказалась. Длинная, прямая,
широкая - и абсолютно пустая.
притормозила и посмотрела влево-вправо. Вдали виднелся мотоцикл, и больше
ничего.
разочарования, она приказала себе успокоиться и действовать методически.
Просто взять, да испариться, Френч не могла; наверное, она свернула на
следующую улицу.
зеркальце заднего вида. Машина пошла на обгон, затем подрезала ей нос.
Шерон вскрикнула от удивления: обгоняющий вот-вот врежется в нее. Рванула
руль - но поздно. Ее крыло задело борт той машины, последовал толчок и
скрежет металла о металл. Она резко нажала на педаль тормоза; покрышки
завизжали о бетон. Машину занесло.
была дрожь. Она узнала машину Розалинды Френч. Та выпрыгнула на дорогу,
обогнула машину и пошла к ней, сжимая что-то в руке. Должно быть, поняла,
что за ней следят. Свернула, должно быть, на обочину и вырубила фары,
пропустив ее, Шерон, вперед.
рычаг, пытаясь дать задний ход. Но Френч уже подошла к машине, сжимая в
руке нечто, похожее на электронный пистолет - да, точно такой, какой
приносил Джим после оперативной работы в Малой Азии.
22-го калибра, давным-давно подаренный Джимом. Она уже несколько лет не
стреляла из него - не любила оружия. Она обещала себе: выслеживая Френч,
соблюдать сверх осторожность, держаться на приличном расстоянии - так,
чтобы не возникло нужды в оружии. Шаря под сиденьем, она вдруг вспомнила,
что дверца не заперта, потянулась к ней - и тут Френч рывком распахнула
ее.
Лицо ее было едва различимо в рассеянном, отраженном свете фар. Выглядела
она как-то потерянно: неряшлива, глаза дикие, щеки мертвенно-бледные, под
глазами-темные круги. Ветер, ероша ее волосы, уронил прядь на глаза.
Злобно отшвырнув волосы в сторону, она заорала:
напротив. В окне показался темный силуэт. Кто-то услышал скрежет металла и
визг покрышек. Может, позвать на помощь?
конце концов, у нее куда больше причин злиться.
оборудование, я видела, как ты провожала меня до дому, и видела твое фото
из архивов города. Кстати, и в этих клятых вечерних новостях тебя
показывали. - Она отвернулась. - Все улажено! - крикнула она человеку в
купальном халате, отважившемуся выйти из другого дома неподалеку. - Помощи
не нужно, никто не пострадал, спите спокойно! - Голос ее был нетверд,
точно она была в шоке. Была в ее облике какая-то дикость, словно ей нечего
терять, и спуску она не дает.
вписался в поворот.
Ярость каким-то иррациональным образом придала ей сил. - Никаких аварий.
Его убили вы.
в покое?
как...
дверцей, сорвалась с места и, визгнув покрышками, свернула за угол.
Розалинда Френч скрылась в ночи.
повернул выключатель. Бейли обнаружил, что стоит в просторном, холодном
зале под куполообразной крышей. Купол мерцал белым, испуская рассеянный,
точно облеченный в униформу, свет. Пол тоже был белым, испещренным сетью
черных линий.
неуверенно оглядываясь, не в силах переключиться. Образы Лондона военной
поры еще жили в его разуме - как и панический ужас от паралича и зрелища
исчезновения окружающего мира и памяти.
он мог судить. Однако он все еще не оправился от ошеломления, а в этой
громадной зале не было ничего, на что можно было лечь или хотя бы
прислониться. Он рухнул на колени, сел на пол, скрестил ноги и закрыл
глаза, прижав ладони ко лбу.
собой, он провел по нему пальцем. Поверхность была гладкой, холодной и
твердой, как полированный камень. Линии были около полусантиметра толщиной
и образовывали сложный узор, то там то сям перемежающийся прямоугольниками
и прочими геометрическими фигурами. Узор под мерцающим куполом, который,
казалось, был громадным, чуть не в милю диаметром, уходил вдаль.
человеческая фигура. Бейли узнал ее не сразу. Лео Готтбаум, высокий,
загадочный, руки заложены за спину, глядит вокруг по-хозяйски!
Готтбаумом хотелось говорить лицо в лицо. Появление Готтбаума пробудило в
нем противоречивые чувства: осмотрительность, ярость и страх.
утверждением, нежели вопросом.
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Флинт Эрик
Жюль Верн
Майер Стефани