Чтение 40–й страницы книги ~Безумная звезда~

- Да, налоги - это... - продавец остановился и наморщил лоб. - Не
могу точно припомнить, так давно это было. Налоги, налоги...

- Такие покрывала? - Возможно, да.

***

- Подожди-ка, он что-то придумал, - сказал Коэн.

Недобор устало поднял глаза. В тенечке было так приятно сидеть. И
ювелир только что пришел к выводу, что, пытаясь убежать из города,
заполненного ошалевшими безумцами, он, похоже, угодил в лапы к полному
психу. Интересно, доживет ли он до того, чтобы об этом пожалеть?

Недобор от души на это надеялся.

- Да, он определенно что-то придумал, - голос ювелира источал горечь.
- Сразу видно.

- Мне кажется, он их нашел.

- Прекрасно.

- Держись за него.

- Ты что, чокнулся? - спросил Недобор.

- Я знаю эту штуковину, поверь мне. Или ты предпочтешь остаться в
компании звезднолобых? Им, наверное, будет о чем с тобой поболтать.

Коэн бочком придвинулся к Сундуку и быстро вскочил на него верхом.
Сундук не обратил на варвара никакого внимания.

- Поторопись, - сказал Коэн. - По-моему, он вот-вот отправится.

Недобор пожал плечами и осторожно забрался герою за спину.

- О-о? А каким образом он...

***

Анк-Морпорк!

Жемчужина всех городов!

Разумеется, это не совсем точное определение - он не был ни круглым,
ни блестящим, но даже злейшие враги этого города согласились бы, что
если уж сравнивать с чем-нибудь Анк-Морпорк, то только с куском какой-то
дряни, покрытым болезнетворными выделениями умирающего моллюска.

В мире есть более крупные города. В мире есть более богатые города. В
мире наверняка есть более красивые города. Но ни один город во
множественной вселенной не может соперничать с Анк-Морпорком по части
запаха.

Великие и Древнейшие, которые знали о вселенных все и вдыхали запахи
Калькутты и центрального Марспорта, единодушно согласились, что даже эти
великолепные образчики назальной поэзии - не более чем частушки в
сопоставлении с великолепными одами пахнущего Анк-Морпорка.

Можно говорить о козлах. Можно говорить о чесноке. Можно говорить о
Франции. Валяйте. Но если вы не нюхали Анк-Морпорк в жаркую погоду, то
вы не нюхали вообще ничего.

Горожане гордятся этим запахом. Они выносят стулья на улицу, чтобы
насладиться им в погожий денек. Они надувают щеки, похлопывают себя по
груди и оживленно комментируют еле заметные характерные нюансы. Они даже
поставили памятник, чтобы увековечить ту темную ночь, когда войска
одного вражеского государства попытались украдкой войти в город и успели
уже забраться на стены, когда - оцените весь ужас! - затычки у них в
носах перестали справляться с нагрузкой. Богатые купцы, проведшие много
лет за границей, посылают домой за специально закупоренными и
запечатанными бутылками местного воздуха, который вызывает у них на
глазах слезы.

Так он действует на людей.

Описать эффект, который запах Анк-Морпорка производит на заезжий нос,
можно только одним способом. При помощи аналогии.

Возьмите плед. Осыпьте его конфетти. Осветите разноцветной лампой.

А теперь возьмите хамелеона.

Посадите его на этот плед.

Внимательно посмотрите.

Видите?

Вот почему, когда лавка наконец материализовалась в Анк-Морпорке,
Ринсвинд резко выпрямился на стуле и сказал: "Приехали", Бетан
побледнела, Двацветок, совершенно лишенный обоняния, спросил:

"Правда? А откуда ты знаешь?"

Это был долгий день. Они перемерили множество стен в целом ряде
городов, потому что, согласно объяснениям продавца, магическое поле
Диска выкидывало разные фокусы и переворачивало все вверх тормашками.

Все города были покинуты жителями и находились во власти
праздношатающихся банд безумных почитателей левого уха.

- Откуда их столько? - полюбопытствовал Двацветок, улепетывая от
очередной толпы.

- Внутри каждого нормального человека сидит безумец, пытающийся
выбраться наружу, - ответил продавец. - Лично я так всегда думал. Никто
не сходит с ума быстрее, чем абсолютно нормальный человек.

- Это бессмыслица, - сказала Бетан, - а если в этом и есть какой-то
смысл, то он мне не нравится.

Звезда превзошла размерами солнце. Этой ночью ночи не предвиделось. У
противоположного горизонта солнышко Диска прилагало массу усилий, чтобы
зайти нормально. Общее впечатление, производимое красным светом, делало
город, и в обычное время не особенно красивый, похожим на картину,
нарисованную художником-фанатиком после периода неудач под названием
"пора гуталина".

Но это была родина. Ринсвинд вгляделся в пустую улицу и почувствовал
себя почти счастливым.

Заклинание на задворках сознания чуть не чокнулось со злости, но
Ринсвинд даже не заметил этого. Может, магия и вправду ослабла с
приближением звезды, а может, Заклинание сидело у него в голове так
долго, что он приобрел нечто вроде психического иммунитета. Одним
словом, он обнаружил в себе способности к сопротивлению.

- Мы в доках, - объявил он. - Вы только вдохните этот морской воздух!

- О, - сказала Бетан, прислоняясь к стенке. - Да.

- Это озон, вот что, - объяснил Ринсвинд. - Воздух с характером, не
хухры-мухры.

Он сделал глубокий вдох. Двацветок повернулся к продавцу.

- Что ж, надеюсь, ты найдешь своего чародея. Извини, что мы ничего не
купили, но, понимаешь, все мои деньги остались в Сундуке...

Продавец сунул что-то ему в руку.

- Небольшой подарок. На память. Он юркнул обратно в лавку,
колокольчик звякнул, объявление, гласящее "Возвращайтесь Завтра За
Пиявками Ложконосца, Маленькими Кровососами", одиноко брякнулась о
дверь, и магазинчик растаял в кирпичах стены, словно его никогда и не
было. Двацветок осторожно протянул руку и, не доверяя своим глазам,
потрогал стену.

- И что в мешке? - полюбопытствовал Ринсвинд.

Мешок был из толстой оберточной бумаги, с веревочными ручками.

- Если у него вдруг вырастут ноги, я не хочу иметь с ним ничего
общего, - заявила Бетан.

Двацветок заглянул в мешок и вытащил его содержимое наружу.

- И все? - удивился Ринсвинд. - Маленький домик, оклеенный
ракушками?

- Очень нужная штука, - начал обороняться Двацветок. - В нем можно
хранить сигареты.

- А без них ты просто жить не можешь, да? - спросил Ринсвинд.

- Я предпочла бы бутылочку хорошего масла для загара, - фыркнула
Бетан.

- Пошли, - скомандовал Ринсвинд и направился к центру города.

Остальные последовали за ним. Двацветку пришло в голову, что нужно
сказать слова утешения, завести легкую тактичную беседу, чтобы не дать
Бетан замкнуться в себе и хоть как-то подбодрить ее.

- Не беспокойся, - сказал он. - Не исключено, что Коэн еще жив.

- О, полагаю, он жив-живехонек, - отозвалась она, топая по мощеной
мостовой так, словно у нее были личные претензии к каждому булыжнику. -
Если бы он постоянно умирал, то не дожил бы до восьмидесяти семи лет.
Вот только здесь его нет.

- Как и моего Сундука, - вставил Двацветок. - Хотя это не одно и то
же.

- Как ты считаешь, звезда врежется в Диск?

- Нет, - уверенно заявил Двацветок.

- Почему?

- Ринсвинд считает, что этого не случится.

Бетан с изумлением посмотрела на туриста.

- Ну понимаешь, - продолжал тот, - тебе известно, как поступают с
водорослями?

Бетан, выросшая на Водоворотных Равнинах, слышала о море только в
сказках и заочно решила, что оно ей не нравится. Ее лицо выразило
недоумение.

- Их едят.

- И это тоже. Но в основном их вывешивают за дверь и определяют по
ним, когда пойдет дождь.

Бетан уже успела усвоить, что пытаться понять речи Двацветка -
бесполезно. Можно лишь бежать рядом с беседой и надеяться запрыгнуть на
нее, когда она будет заворачивать за угол.

- Понятно, - сказала она.

- Видишь ли, Ринсвинд такой же.

- Такой же, как водоросли?

- Да. Он боится всего подряд. Но сейчас он не напуган. Звезда - это
чуть ли не единственная вещь на моей памяти, которой он не боится. А