окружающую газовую планету-гигант, либо на теплый холм облаков, окутывающий
нарождающееся солнце. Затем представил себя тугосвернутой спиралью ДНК,
разворачивающейся, образующей мир, полный возможностей. Я раздваивался
бесконечно, порождая органическую жизнь. Мои детища воспроизводили не только
себе подобных, но и тех, кто нес в себе, в своих молекулах ДНК,
предвестников грядущем эволюции, образы новых форм, новых видов, в чьем
взаимодействии кроется сложность мышления, человечность человека, созидающая
сила того, кто пока таился внутри человека, в миллионе миллиардов особей,
спящих в коконе времени, сотканном Вселенной.
Парки, дочери Ночи, сестры Времен года. Я не мог видеть самих сестер, но
смутно помнил - в одном своем проявлении они были едины с Кересом, который
уносит души мертвых в Гадес, они носят те же маски валькирий, завладевших
моей душой. Я чувствовал, как нить бесконечно струится в темноту Вселенной,
сплетаясь в повторяющиеся узоры, разнящиеся в плетении, но одинаковые в
своем предназначении.
растущим и принимающим форму по чьему-то замыслу, прикрепленным к уже
бесполезной плаценте, ждущим обновления чувств и сознания, собственной
жизни, ожидающим рождения, возрождения, своего места в бесконечной их цепи.
Ибо рождение и возрождение, размножение и превращение, смерть и разложение -
все это лишь знаки препинания в предложении бытия.
знал, что меня лишат этого. Меня создавали с другой целью. Меня готовили не
для бессмертия и не для жизни в мире богов. Я мог бы стать божеством, но мне
сулили другую судьбу, другую участь. Я все еще был инструментом, оружием,
беспомощным в руках тех, кто стремился использовать меня.
мудро они поступают, не доверяясь последним.
Глава 35
Чудовищное насекомое распласталось на корнях, раскинув крылья и ноги во все
стороны. В жизни не видывал более неуклюжего и страховидного создания. Мы с
облегчением унесли ноги прочь, оставив его на произвол судьбы. Я надеялся,
что нашего спасителя не тронут, пока он лежит одурманенный, неспособный
пошевелить лапами. Пусть не по собственной воле, но он вызволил нас из беды.
Уж мне ли не знать, что негоже преуменьшать роль пешек, которые вовлечены в
события против своей воли?
ярко светящихся созданий, но внизу их огоньки были тусклыми, и дорогу нам
освещали только фонарики на шлемах. Мы не представляли, куда нужно идти, но
волшебный сундучок, как обычно, оказался на высоте. Клио пристроилась у меня
на плече, но не стала вживлять усики-нейроны в скафандр и в затылок. Вместо
этого она принялась посылать сигналы в наши переговорные устройства. Вскоре
мне удалось выяснить, куда она ведет нас.
изрыли трещины от корней деревьев, достигавшие пяти метров в глубину и
десяти - в ширину. Но при нынешнем раскладе наш вес составлял всего одну
десятую от земного, и мы с относительной легкостью преодолевали препятствия.
При желании можно было бы даже крутить сальто. Желания желаниями, а
приходилось постоянно смотреть на деревья. Пусть самые нижние ветки были
высоко над головами, но по стволам бегали разные создания. Один раз на нас
спикировали три крылатые тени, видимо, вознамерившись проверить: не сгодимся
ли мы на обед? Сюзарма держала игольник наготове. Мы, должно быть, выглядели
не слишком аппетитно, и тени пролетели мимо. В расщелинах между корнями
прятались пресмыкающиеся, но они-то нас вовсе не беспокоили.
единый организм, а деревья - попросту его ветви. Звезда - вроде колыбели для
одного исполинского растения.
видел в собственных снах. Название ничего не говорило ни тетронцу, ни
Сюзарме Лир, получившей образование попрактичнее моего.
тетронца такое признание было значительной уступкой. Думаю, он бы проникся
темой разговора, если бы не сломанная рука. Я снова чувствовал себя бодрым,
но он-то не прошел "настройку тел" у истоми. Он не был сверхчеловеком, или
нет, сверхгуманоидом. Не важно, биолог он или нет, просто разговор о чудесах
не представлял для него сиюминутного интереса. Мне оставалось в одиночестве
дилиться на многочисленные ответвления дерева, обнимающего звезду. Не
сомневаюсь, будь здесь посветлее, обнаружились бы и другие чудеса. А сумрак
напомнил мне об экспедициях на холодные уровни в то мирное время, пока Саул
Линдрак, Мирлин и Сюзарма Лир бесцеремонно не вмешались в мою судьбу.
передвигаться в условиях низкой силы тяжести. Следуя ее указаниям, мы
устремились к некоему подобию башни, стоявшей рядом с одной из свай,
соединяющей Центр с остальным макромиром. Башни имела вид четырехгранной
пирамиды с несколькими квадратными в сечении выступами и была увенчана
полукруглым куполом. Свая, уходящая в высоту, имела овальное сечение и
толщину метра четыре по большему диаметру. Купол, очевидно, был прозрачным,
но сейчас не был освещен: как и все вокруг, он выглядел темным и безмолвным.
вокруг люка наверху, не смогло бы сдержать натиска корней. Ширина его
составляла двенадцать, а глубина - пять метров. Напротив находился дверной
проем, дверь, похоже, была выломана. Наверное, под нее подложили какой-то
хитрый заряд. В образовавшийся проем мог пройти человек или робот такой же
высоты.
оружие на изготовку.
стараясь привлечь мое внимание.
словно Клио хотела спуститься. Тут-то меня и озарило.
пушек, вроде той, что истоми дали Мирлину - пристрелить механического
богомола. Внутри оболочки искусственный разум не мог существовать.
искусственный разум перестает действовать. Наверное, именно это чуть не
погубило Девятку в первый раз, когда она хотела установить контакт с
Центром. Полагаю, поэтому враг использовал тело Тульяра-994. Сами-то они
могут прорваться сквозь защиту и отключить энергию, но программу, которая
проведет остальную работу, им не протащить. Здесь нужен мозг органического
происхождения и умные руки.
Сюзарма.
много стен. Может быть, она пошлет за нами летучие камеры, как тогда, со
слизняками. Они не слишком начинены программами.
пыталась ободрить нас. Ей придется осторожничать, чтобы не попасть в засаду,
но она не выходит из игры. Нам следует подумать, как разговаривать друг с
другом. Она должна будет направлять нас, поэтому надо придумать, как
переговариваться. Гудки и жужжание могут не подойти. Она по крайней мере
сможет сказать нам, как отключить защиту, которая не впускает ее.
Она тут же выпустила два аппарата - точь-в-точь мухи из нормального мира,
где вещи весят столько, сколько должны.
пошел за ней, Нисрин замыкал шествие.
дальнем конце находился глубокий колодец шириной метра четыре. По его стене
шла спиральная дорожка, уводившая в сердце звезды. Мы начали спускаться,
стараясь не торопиться. Здесь были еще двери, тоже с табличками, но я
посчитал, что наша цель находилась внизу. На ступеньках лежал толстый слой
пыли, на ней ясно отпечатались следы. Было трудно определить, сколько пар
ног прошло здесь, но явно больше двух. Пришлось распрощаться с надеждой, что
Тульяр и Джон Финн висят как припасы в чьем-то гнезде.
фонарика не хватало дальше чем на двенадцать метров, поэтому приходилось
терпеливо ждать конца пути - и своей судьбы. Из-за низкой силы тяжести мы