это томление наверняка напоминает ему его детские годы, когда он, вот
так же волнуясь, подглядывал за взрослыми. Его посадят на трон и станут
подводить к нему кандидаток, поочередно рассказывая о каждой,
расхваливая ее достоинства и умалчивая о недостатках. И вся процедура
пройдет чинно и достаточно мирно, если он опять не задумает что-нибудь
выкинуть.
себя восемь мантий, оставив на теле только две - верхнюю и нижнюю,
тонкую. Евнухи, разинув от изумления рты, остались сторожить брошенный
на пол ворох тяжелых одежд. Он вышел в зал, минуя трон, что было выше
понимания собравшихся на процедуру. Журчание голосов, пронесшееся по
залу, являло собой грубое нарушение этикета, однако и сам император
позволил себе неслыханное. Он вышел к своим подданным всего в двух
покровах, словно простолюдин, претендующий на знатность. Грубый,
долговязый, потерявший всяческий стыд варвар.
ее взгляда. Он бережно поцеловал ей руку, хотя ему жутко хотелось
прижаться к ней.
меня к тебе.
Просто кожа да кости! Что они сотворили с тобой!
ты же знаешь, как это бывает.
ее в ход. Он вновь склонился к рукам матери и поцеловал их с величайшей
нежностью.
хорошо. Пойдем, ты поможешь мне выбрать желтоглазую женушку.
это, наверное, не одобряется их правилами. Ступай, я присоединюсь к тебе
позже...
немедленно убраться отсюда домой, в Эндрос, вместе с Вэньи, что она
вновь позволит ему стать счастливым и безмятежным.
какая из этих дев посимпатичней и побогаче. А ты со своей стороны
высмотришь мне самую чувственную из них, причем такую, которую не
вытошнит на брачное ложе от одного вида бородатого дикаря.
под руку и перешла на столичный асанианский диалект. - Лорд Фираз, какое
счастье видеть вас здесь! Как поживают все эти молоденькие леди?..
любезностями с леди Мирейн, представлял ей каждую девушку, обстоятельно
рассказывая о ее родословной, совершенно так, как если бы юная асанианка
была породистой кобылкой, которую покупательница намеревается приобрести
для своего племенного жеребца.
очаровательные улыбки и задавала приличествующие своему положению
вопросы. Эсториан безмолвствовал. Он примечал, кто из кандидаток
украдкой бросает взгляды на его лицо и кто из них ухитряется не
поддаваться вполне простительному соблазну удовлетворить свое
любопытство. Он твердо решил воспринимать происходящее, как необходимое
зло, но не предполагал, что этого необходимого зла окажется так много.
Встречаясь с глазами Эсториана, они не опускались в испуге и не
закатывались под потолок в припадке кокетливого жеманства. Они,
казалось, дышали живой любознательностью, но их обладательница всегда
умудрялась ускользать с пути императора, равно как и застенчивая хозяйка
розовой вуали с выбившимся из-под нее соломенным локоном. Эти девушки
постоянно держались вместе, затеяв с его величеством игру, подобную
догонялкам, несмотря на то, что некое маленькое согбенное существо
опекало беглянок и пыталось направить их на истинный путь, ведущий к
брачному ложу.
Эсториан не запомнил ни слова из этой цветистой фразы. Синие и розовые
пятнышки затерялись в калейдоскопе других цветов, и он напрасно
вытягивал шею, пытаясь отыскать их.
расступалась перед ним, как масло перед раскаленным ножом, и он был
волен следовать, куда захочет. Эсториан оставил матушку и регента вести
беседу с импонирующей им обоим лимонно-лиловой скромницей и отправился
на поиски существа, способного без кокетства и трепета смотреть ему
прямо в глаза.
браку все средства хороши, и потому старая карга, бесцеремонно растолкав
группу евнухов, загнала девушек в угол, образованный двумя
полусомкнутыми колоннами, и оглянулась, как охотничий пес, ожидающий
одобрения хозяина. Эсториан ускорил шаги, сдерживая невольную улыбку.
своим телом и встал, прислонившись плечом к гладкому мрамору. Он
старался по местным представлениям о приличиях держать губы сомкнутыми -
асаниане, подобно степным котам, обнажали свои зубы, только готовясь к
бою. Одарив каждую из пленниц легким церемонным поклоном, он заговорил:
детей или похож на монстра?
лицо смеющимися глазами, промолвила:
канонам. Однако позвольте все-таки сказать, что вы - интересный мужчина.
приятный. Эсториан вскинул брови и, иронически поклонившись, сказал:
пользуетесь огромным успехом. Это снимается?
угадал, что ее интересует не их форма и даже не золотое сияние,
исходящее от его правой ладони.
яркого пылающего пятна. Длинные, немного костистые пальцы, узкие кисти,
ладони, загрубевшие от поводьев и рукоятки меча. Она выпростала из-под
платья золотистую, словно выточенную из слоновой кости ручку. Блеснули
золоченые ноготки.
Они натерли вас сажей, как только вы появились на свет, и продолжали
делать это изо дня в день, пока сажа не въелась в поры. Тогда вы стали
красивым по их представлениям. А какой вы в действительности? Нянюшка
говорит - белый как кость. Я же думаю, что коричневый. Белый цвет сажа
превратила бы в серый.
в этом сама. Потрогай меня, если хочешь.
прикоснулась к его обнаженному плечу. Сперва робко, словно привыкая,
потом потерла сильнее, пытаясь оттереть краску, потом легонько ударила
его, словно отгоняя надоедливого котенка.
хотя слова ее могли показаться обидными. Ему импонировала ее смелость,
соседствующая с наивностью и простотой манер. Он никак не ожидал
встретить такое чудо в толпе девиц, воспитанных при Высоком дворе
Асаниана.
цвета, расшитые серебром и золотом. Золото предательски просвечивало
сквозь синюю вуаль, золото глаз и золото крупных сережек. Золотые
браслеты охватывали ее запястья, угадывались на стройных лодыжках. Ее
подружка выглядела совсем по-иному: скромно и со вкусом одетая, она
застенчиво посматривала на него и тут же отводила взгляд, кутаясь в
розовые покровы. Сгорбленная дуэнья, прислонившись к стене,
неодобрительно покачивала головой, прислушиваясь к вольному разговору.
двусмысленность.
у асанианских мужчин.
вновь опустила глаза. - Не знаю, в чем большая дерзость: глядеть на вас
или говорить с вами. Я склоняюсь к тому, что глаза более нескромны. Но
мне нравится смотреть на ваше лицо. Наши мужчины очень обычны. Они все
одного цвета и мягкие словно пух.
проницательный ум. Она вновь подняла голову и уже не опускала ее в
продолжение всего разговора. Ее глаза были мягче, чем у подруги,
янтарные, как смола из лесов Куриона.