переплетенный в кожу, гроссбух и занесла в него настоящее имя юноши, а
также то, которым она только что окрестила его, его выбор на вечер и то,
что он расплатился золотом. Прошло пятнадцать лет, а то и более, с тех
пор, как она впервые дала одному из джентльменов, посещавших ее "Дом" имя
бога войны - Терапис. У нее была хорошая память на всех, кто засиживался в
сибаритской роскоши "Дома Сладострастия".
день.
использовал тщательно подобранные заклинания, чтобы сохранить ее красоту и
наделить ее долголетием мага, однако не было таких чар, чтобы заглушить ее
память. Девушки и их поклонники, все прошли, как бы в неясной дымке, через
ее мозг в нескончаемом парадном шествии, которое сковало ее тело под
шелковыми простынями.
беспечно вошла в будуар, неся огромный букет белых цветов, и начала
красиво укладывать их в хрустальную вазу.
успокаивающим чувством, Миртис отбросила покрывала. Девушка поставила
цветы в вазу и протянула Миртис вышитый, изумрудного цвета, дневной
пеньюар, помогая надеть его.
изысканного беспорядка в нижних комнатах, пока Миртис шла через них по
направлению к кухне. Пять уборщиц, еще одна беременная, чтобы быть на
что-то годной, еще одна с новорожденным; это означало, что в верхних
комнатах все еще насчитывалось двадцать девушек. Двадцать девушек, чье
время было полностью оплачено; в целом, очень хорошая ночь для "Дома
Сладострастия". Другие, возможно, и страдали от нового режима, но
иностранцы ожидают изысканного стиля и права выбора, что можно найти в
Санктуарии только в "Доме Сладострастия".
вина прошлой ночью. У нас осталась только дюжина бутылок... - лысеющий
мужчина вышел вперед, со списком покупок.
невозможно достать "Аурвешские" вина!
части дома. Ее повара и группа продавцов громко торговались у задней
двери, в то время как полдюжины, или около того, маленьких детей ее
работающих девушек устроили гонки вокруг массивного стола, стоящего в
центре. Все сразу же затихли, как только Миртис заняла свое место в
залитая солнцем алькове, выходящем в крошечный сад.
девушкам оставлять их, если они того хотели. С детьми-девочками проблем не
было в отношении их зарабатывания себе на жизнь; ни одна девственница не
может быть слишком безобразной. Но дети-мальчики отсылались в подмастерья
в возможно более раннем возрасте. Их зарплата шла на текущие нужды "Дома
Сладострастия".
нижние комнаты, прервала завтрак Миртис в тот момент, когда она положила
себе на хлеб толстый кусок сыра с голубыми прожилками. - Он требует
встречи с вами, мадам.
- Солдат не может "требовать" встречи со мной у парадного входа. В это
время от солдат меньше пользы, чем от торговцев. Отошли его к черному
ходу.
распластывать сыр на куске хлеба. Она съела половину бутерброда, когда,
высокий мужчина тенью заслонил ее личный альков для трапез.
даже не взглянув на него.
требовательно спросил он, не шевельнувшись.
Я пришел не справки наводить по поводу обслуживания вашими девушками.
Красных Фонарей, налагается налог в десять золотых монет, который должен
быть выплачен немедленно, тогда женщинам будет разрешено продолжать
практиковать торговлю телом при условии, что они не будут вызывать
общественного неудовольствия.
поводу заявления Зэлбара. Ее лицо и голос оставались абсолютно
бесстрастными.
смешком. - Вы не можете ожидать от каждой женщины с Улицы Красных Фонарей
десяти золотых монет. Как, вы думаете, они смогут заработать эти деньги на
ваши налоги?
предполагаем закрыть ваш публичный дом и все другие заведения, подобные
этому, на Улице. Женщины, включая вас, будут сосланы куда-нибудь, где
будут вести более продуктивный образ жизни.
и положило конец разговору. Солдат дотронулся до эфеса своей шпаги.
количество времени, чтобы собрать деньги на себя и других. Скажем, три
дня? Я вернусь вечером на третий день.
ладной тишине. Миртис вернулась к прерванному завтраку, в то время как
персонал и девушки предались истерике, задаваясь вопросами и рождая
всевозможные слухи. Она позволила им полепетать в том же духе, пока ела;
затем прошла во главу общего стола.
уплаты налога, будут предприняты соответствующие меры. Те девушки, которые
постарше, уже наверняка отложили про запас достаточное количество золота.
Я постараюсь оказать необходимую помощь новеньким. Однако, если вы
сомневаетесь во мне - в этом случае я с вами расстанусь.
и еще до тех пор, пока мы не сможем платить. Эти церберы... - говорившая
девушка ценилась больше за ум, чем за красоту.
как и стены самого Санктуария. Могу вас уверять, мы пережили вещи похуже,
чем церберы, - Миртис слегка улыбнулась сама себе, вспомнив тех, других,
кто пытался прикрыть Улицу и потерпел поражение. - Силена, остальные
придут, чтобы увидеться со мной. Посылай их наверх в будуар. Я буду ждать
там.
спускалась вниз по лестнице в нижние комнаты, а затем опять поднималась в
свой будуар. В уединении своих комнат она дала волю своему гневу, меряя
комнату шагами.
прислуживала, появилась в комнате.
приказания затаившей дыхание девочке.
видеть тебя оставляющей его. Ты понимаешь это? Если ты не сможешь его
оставить, чтобы не остаться незамеченной, возвращайся назад. Остерегайся
малейших своих подозрений.
скрепленное печатью послание за корсаж своего оборванного, больше похожего
на обноски, платья и выбежала из комнаты. Со временем Миртис ожидала, что
она станет красавицей, но пока была все еще слишком мала. Собственно
послание предназначалось Литанде, который предпочитал не входить в
непосредственные контакты. Она не очень полагалась на то, что колдун
сможет решать проблемы Улицы с церберами, но никто другой не мог понять
ее, гнев или смягчить его.
к ней первой, затем они отправятся в другие заведения. Как только весть о
налоге начнет распространяться, другие владелицы домов начнут украдкой
наносить визиты к черному ходу "Сладострастия". Они руководствовались
указаниями Миртис, и она выглянула в окно в надежде на вдохновение. Оно
так и не пришло к ней, когда стали появляться первые гостьи.
шлюх! - воскликнула Дилан, обладательница крашеных, огненно-рыжих волос,
прежде чем сесть в кресло, на которое ей указала Миртис.
сделать из нас рабынь и выслать нас в Рэнке. В какой-то мере, это
комплимент Санктуарию.