потому, что это давало мне единственную надежду когда-нибудь получить
землю. Это шанс стать самим собой, а не батрачить всю жизнь за гроши на
хозяина. Без земли у тебя нет ничего, земля - это главное.
Филипп. - Я присоединился к орлам, чтобы не умереть с голоду на несчастном
клочке, где я родился. И ты _х_о_ч_е_ш_ь_ ходить за задницей быка от
рассвета до заката, парень? Ты, должно быть, спятил.
оказалась более сильной, чем нить, соединяющая его с Горгидасом. Грек в
эту минуту был похож на солдата, который силится скрыть боль, причиняемую
ему раной. Он ни словом не возразил своему товарищу, хотя глаза у него и
сделались умоляющими. И снова Марк восхитился греком, подумав о его
страхах и сомнениях, о том, как они повлияют на принятое им решение.
чтобы задать явно напрашивающийся вопрос, но Виридовикс спросил, как
всегда, прямо:
но они оказались такими же противоречивыми, как и его душа. Он долго
молчал, чувствуя, что склоняется то на одну, то на другую сторону, и
наконец сказал:
есть реальная возможность захватить город, а без столицы он проиграет
войну с Ортайясом. Скорее всего, я отправляюсь в Намдален. Под властью
Сфранцезов Империя рухнет. Но я в любом случае не буду им служить. Даже
казды, по-моему, лучше, потому что не прячут своего лица под маской.
потом, заканчивая свою речь, сказал:
Гай, мой друг, мой учитель, я знаю, что ты будешь поступать честно и
по-человечески с теми солдатами, которые последуют за тобой.
ветерана.
Много лет назад, когда я был совсем молодым, я воевал на стороне Мария, в
то время как мой ближайший друг сражался за Суллу. Пока длилась
гражданская война, я готов был убить его, если бы смог. Но спустя
несколько лет после окончания войны мы случайно встретились в таверне и,
как прежде, пили вино до упаду. Пусть так будет и у нас с тобой
когда-нибудь.
толстокожий суслик!
обменялись взглядами, тяжело вздохнули, но не сказали ни слова.
загудит, как потревоженный улей, - решил Марк. - Утром, после завтрака,
они все узнают. Это хорошее время для раздумий, пусть они делают свой
выбор, а мы до тех пор помолчим.
расстанется надолго с друзьями, и был погружен в свою думу. Дикие крики,
доносившиеся из-за городских стен, вторгались в их мысли. Вопли в городе
производят такое впечатление, что за стенами кипит бунт, а не празднество,
горько подумал трибун и мысленно проклял Сфранцезов за то решение, которое
вынужден был принять.
них, когда те проходили мимо.
меня еще не отросла вторая голова и красных перьев на роже не появилось,
так что нечего пялиться, как на чудище!
вернулись к ужину, разговорам и игре в кости.
несовершенны, - сказал Горгидас.
настойками и мазями, шинами для переломов и повязками. Нейпос уверял, что
у грека есть все необходимые качества, чтобы выучиться видессианскому
искусству исцеления, но пока что усилия врача были бесплодны. Скаурус
подозревал, что это было одной из причин, побудившей его остаться в
Видессосе.
Скаурус не смог расслышать слов, но увидел, как грек утвердительно склонил
голову.
вперед, притянутый пряным запахом так же верно, как железный гвоздь
магнитом.
жена шевельнулась, потом медленно, чтобы не разбудить Мальрика и Дости,
поднялась с постели.
ни слова, пока трибун говорил о встрече с намдалени, и, только когда он
закончил, спросила:
трибун легко угадал напряжение, с которым она ждала ответа.
значения. Даже в темноте он увидел, как широко раскрылись ее глаза.
отрицательного ответа и готова была взорваться. Затем, забыв о спящих
детях, громко и счастливо рассмеялась, обвила руками шею Скауруса и
поцеловала его в губы.
принятым решением, и ее счастье только усилило сомнения, одолевавшие его.
Сияющая Хелвис не замечала сумрачного настроения трибуна.
практичностью переходя к делу.
срок делал грядущее событие болезненно реальным.
представлявшему жизни вне походного лагеря.
дома.
трибун.
Благодарение Фосу, он скоро узнает, что значит это слово на самом деле. И
спасибо тебе, милый, за то, что ты дашь ему эту возможность. Я так люблю
тебя за это.
похвала показалась ему незаслуженной.
глаза, выругался и резко вскочил с постели. Первой ему в голову пришла
мысль, что солдаты узнали о его решении уходить в Намдален. Он быстро
накинул плащ и вышел из палатки. Хаос в лагере легко мог превратиться в
мятеж.
своими палатками, легионеры, оживленно переговариваясь, сгрудились у
западных ворот лагеря, вглядываясь вдаль и указывая куда-то вверх, за
палисад. Солдаты стояли стеной, и трибуну понадобилось несколько минут,
чтобы пробиться в передние ряды. Но даже оказавшись там, он все же не
понял, что произошло, что так взбудоражило римлян. Кажется, ничего
особенного не видно...
крепкое скуластое лицо расплылось в улыбке:
высилась насыпь Туризина, за ней были видны фортификационные укрепления
города, мощные и молчаливые, как всегда.
тихими и заброшенными казались высокие двойные стены города в первых лучах
рассвета - на них не было ни одного защитника. Марк чувствовал, что лицо
его расплывается в глупой улыбке, но поделать с этим ничего не мог. Ему
показалось, что он глотнул хорошего вина.
самому палисаду. Обычно он старался не злоупотреблять своими командирскими
правами, но сейчас был особый случай. Прямо перед ним высились Серебряные
ворота, укрепления, о которые разбивались все атаки его солдат. Теперь они
были распахнуты настежь, а зашедшие под арку три человека с факелами в
руках приплясывали от радости и возбуждения, махали руками, подзывая к
Посняков Андрей
Корнев Павел
Посняков Андрей
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия