Чтение 40–й страницы книги ~Машина смерти~

анаморфированные [искаженные в одном или нескольких

измерениях] видения. Подняв взор, он засек бахрому

изогнутых прутьев. Чуть пониже обнаружил розовую полку, в

которую было заделано еще какое-то количество таких же

прутьев. Рядом с полкой, будто невообразимо огромный нос,

торчал какой-то комковатый пористый предмет. А потом он

увидел, что этот предмет и есть нос, самый настоящий нос,

хотя и совершенно необыкновенный. И тогда Мармадьюк самым

коренным образом поменял ход своих рассуждений.

Центральная проблема, как ему показалось, сейчас

заключалась в том, чтобы понять, чьими глазами он смотрит.

Ведь очень многое, если не все, будет зависеть от его

точки зрения".

(Из главы "Ученик Воплощения", входящей

в "Манускрипт из Девятого Измерения")

Наступил полдень. Падербуш временами, казалось, дремал в кресле,
временами был настолько возбужден, что, казалось, вот-вот неожиданно
набросится на Герсена. В один из таких периодов Герсен счел необходимым
предупредить его.

- Я настоятельно требую терпения с вашей стороны. Во-первых, сами
понимаете, у меня оружие... - Он поднял лучемет так, чтобы он был виден
Падербушу, - ...а во-вторых, даже если бы его у меня не было, вы все равно
ничего не смогли бы мне сделать.

- Вы в этом уверены? - надменно скучающим тоном спросил Падербуш. -
Мы с вами примерно одинакового роста и веса. Давайте попробуем
разок-другой побороться, тогда и увидим, кто чего стоит.

- Спасибо за предложение - но только не сейчас. Ради чего выматывать
друг друга? Вскоре мы с вами плотно перекусим, поэтому давайте-ка лучше
расслабимся.

- Как хотите.

Раздалось легкое постукиванье в дверь.

- Кто там? - спросил Герсен, став у стены рядом с косяком.

- Атер Кэймон, мажордом, - донесся приглушенный массивной дверью
голос. - Откройте, будьте любезны, дверь.

Герсен приоткрыл дверь. Мажордом прошел внутрь.

- Князь желает видеть вас у себя. Немедленно. Он прослышал о мнении
барона Эрла Кастильяну и настоятельно просит отпустить узника на свободу.
Он не желает давать повод Кокору Хеккусу для придирок.

- Я и сам решительным образом настроен со временем предоставить
полную свободу этому человеку - ответил Герсен. - А пока что он согласился
пользоваться гостеприимством Сиона Трамбле в течение, пожалуй, двух
недель.

- Как это благородно с его стороны, - сухо заметил мажордом, - если
учесть, что Великий Князь настолько пренебрег своими обязанностями
радушного хозяина, что забыл предложить вот это самое гостеприимство. Вы
согласны последовать за мною в апартаменты князя Сиона Трамбле?

- С удовольствием. Только что мне делать с моим гостем? Я не решаюсь
оставить его здесь одного, как и не намерен ходить с ним всюду под руку.

- Верните его в темницу, - сердито бросил мажордом. - Для таких, как
он, вполне достаточно и такого гостеприимства.

- Великий Князь будет категорически против этого, - заявил Герсен. -
Ведь вы сами только что сказали мне, что он высказал пожелание, чтобы я
отпустил этого человека.

Мажордом несколько смешался.

- Совершенно верно.

- Принесите, пожалуйста, мои извинения князю, и спросите не
соблаговолит ли он встретиться со мною здесь.

Мажордом пробурчал что-то, беспомощно всплеснул руками, бросил
сердитый взгляд в сторону Падербуша и вышел.

Герсен сел напротив Падербуша.

- Скажите, - спросил он, - вам знаком некий Зеуман Отуал?

- Я слышал, как упоминалось это имя.

- Он - один из приспешников Кокора Хеккуса. У вас с ним много общего.

- Очень даже может быть - по всей вероятности, вследствие нашей
близости к Кокору Хеккусу... А в чем заключается это общее?

- В манере держать голову, определенном наборе отработанных жестов, в
том, что я мог бы назвать особым душевным настроем, свойственным в равной
степени вам обоим. Все это очень странно. В самом деле.

Падербуш в ответ только церемонно кивнул, но больше ничего не сказал.
Через несколько минут к двери подошла Алюз Ифигения, Герсен тотчас же
пропустил ее внутрь. Переведя взгляд с Герсена на Падербуша, она удивленно
спросила:

- Почему этот человек здесь?

- Он считает несправедливым одиночное заточение в темнице, поскольку
все его преступления сводятся лишь к десятку-другому убийств.

Падербуш по-волчьи оскалился.

- Я - Падербуш, Младший Рыцарь замка Падер. Никто в моем роду не был
настолько труслив, чтобы отобрать одну или пару жизней, не подвергая
смертельной опасности собственную.

Алюз Ифигения отвернулась от него и снова обратилась к Герсену.

- Каррай не вызывает у меня прежней радостной приподнятости. Что-то
изменилось. Чего-то не достает. Наверное, во мне самой... Мне хочется
вернуться в Драззан, к себе домой.

- А я-то считал, что в вашу честь планировалось устроить пышное
празднество.

Алюз Ифигения пожала плечами.

- Наверное, об этом уже позабыто. Сион Трамбле сердится на меня -
или, по крайней мере, не столь учтив, как раньше. - Она на мгновенье
скосила взгляд в сторону. - Может быть, он ревнует.

- Ревнует? С чего бы это ему ревновать?

- Ведь как-никак, но я и вы провели много времени, оставаясь наедине
друг с другом. Одного этого достаточно для того, чтобы возбудить
подозрения - и ревность.

- Занятно, - произнес Герсен.

Алюз Ифигения взметнула брови.

- Неужели я потеряла всю свою красоту? И разве не является совершенно
нелепым даже намек на возможность каких-то особых взаимоотношений между
нами?

- Я с вами совершенно согласен. И мы просто обязаны избавить Сиона
Трамбле от страданий, которые причиняет ему это недоразумение.

Он вызвал пажа и послал его испросить аудиенцию у Сиона Трамбле.

Паж вскоре вернулся и объявил, что князь не желает кого-либо видеть.

- Вернитесь к князю, - сказал Герсен, - и передайте Сиону Трамбле вот
что: завтра я должен отбыть отсюда. В самом неблагоприятном случае я
отправлюсь к северу от Скар Сакау в форте и каким-нибудь образом сам отыщу
свой космический корабль. А также уведомите князя о том, что принцесса
Ифигения намерена сопровождать меня. Сообщив князю обо всем этом,
справьтесь у него, желает ли он повидаться со мною?

Алюз Ифигения повернулась к Герсену.

- Вы в самом деле имеете в виду взять меня с собой?

- Если у вас есть желание вернуться в Ойкумену.

- А как же тогда Кокор Хеккус? Я считала...

- Мелочь, о которой и вспоминать-то не стоит.

- Значит, вы просто шутите, - уныло произнесла Алюз Ифигения.

- Нет, это серьезно. Вы пойдете со мной?

Она заколебалась в нерешительности, затем кивнула.

- Да. А почему бы и нет? Ваша жизнь - реальна. Моя же - как и всех на
Фамбере - далека от реальности. Это всего лишь оживший миф. Фрагменты
какой-то древней диорамы. Меня душит это двумерное пространство Фамбера.

- Очень хорошо. Мы покинем его в самом скором времени.

Алюз Ифигения взглянула на Падербуша.

- А как поступить с ним? - с дрожью в голосе спросила она. - Вы
освободите его или оставите это на усмотрение Сиона Трамбле?

- Нет. Он отправится вместе с нами.

Алюз Ифигения обомлела в изумлении.

- С... нами?

- Да. Но он будет с нами совсем немного времени.

Падербуш поднялся, потянулся.

- Мне наскучил этот разговор. Я с вами никуда не пойду.

- В самом деле? Даже не дальше Аглабата, чтобы встретиться с Кокором
Хеккусом?

- Я отправляюсь в Аглабат один - и прямо сейчас.

В три прыжка он пересек комнату, выбежал в сад, перемахнул через
стенку и исчез.

Алюз Ифигения бросилась в сад, к самой стене, затем вернулась к
Герсену.

- Зовите стражу! Он не может уйти далеко, эти сады являются лишь
частью внутреннего двора. Поторопитесь!

Герсен же, казалось, вовсе не был склонен выказывать какую-либо
спешку. Алюз Ифигения потянула его за руку.

- Неужели вы хотите, чтобы он сбежал?

- Нет, - неожиданно воодушевившись, произнес Герсен. - Ему никак не
спастись. Мы уведомим о его побеге Сиона Трамбле, который лучше нас знает,
как изловить его. Идемте.

Войдя в коридор, Герсен приказал пажу:

- Немедленно отведите нас в апартаменты Сиона Трамбле. Живо! Бегом!

Паж провел их по коридору в круглый вестибюль, затем повел дальше по
другому, устланному красными коврами коридору и остановился перед широкой
белой дверью, которую охраняли двое стражей в одинаковых белых одеждах и