просто так сидеть в легких мерках, что создавали замазанные белилами оконные
стекла, слегка покачивать ногами и ни о чем не думать. Потому что если начнешь
думать, то ни к чему хорошему это не приведет, - сказав "А", нужно будет
говорить и "Б". А дальше что? Вот именно, что ничего! Вся система мироздания
существует лишь потому, что никто не может до конца понять ее устройства.
Павлович спрыгнул с него. Он подошел к мутному зеркалу над раковиной и
придирчиво осмотрел свое лицо. Вне всяких сомнений, он выглядел так же, как и
всегда. И никакая сила воображения не была способна его изменить. Мир, в
котором ом жил, был настолько реален, что порою от этого становилось не по
себе, - действительность могла оказаться слишком уж неприглядной. Геннадий
Павлович легонько похлопал себя ладонями по щекам, выдавил нечто похожее на
улыбку и, подмигнув своему отражению, направился к выходу из умывальни.
кухню Шпетом. Через плечо Марка Захаровича было перекинуто старое кухонное
полотенце, запятнанное и обгоревшее с краю, а в руках он держал зеленую
эмалированную кастрюльку, прикрытую алюминиевой крышкой, сквозь ручку которой
была продета пробка - чтобы не горячо было брать. Одарив Геннадия Павловича ни
к чему не обязывающей улыбкой, Марк Захарович сделал шаг в сторону. И все же
разойтись им не удалось - Калихин поймал Шпета за локоть.
- все произошло само собой, как будто сработала заложенная в подсознании
программа.
встречал.
Шпета так, точно подозревал его в чем-то недобром. - Вы непременно должны были
ее увидеть.
интересом посмотрел на дверь. - Принимаете гостей в умывальне.
девушка из нашей квартиры... - Он внезапно запнулся, поймав себя на том, что не
может вспомнить имя девушки, о которой говорит. - Как же ее?..
девушка.
живет... Если еще не переехала.
комнаты Семецкого. Она живет там вместе со своей старой больной бабкой... Черт,
совершенно вылетело из головы ее имя!
девушку!
правой рукой, а левой осторожно взял Калихина за запястье.
возрасте...
Захаровича.
руками. - Но, могу вас заверить, комната, в которой, по вашему утверждению,
проживает некая безымянная молодая особа, пустует с того самого дня, как я
въехал в эту квартиру.
Павлович.
Павлович. - Я разговаривал с ней несколько минут назад!
тогда и я ее вспомню.
ничего более. Он не помнил ее фигуру, ее лицо, цвет волос, прическу, которую
она носила. Как ни старался Геннадий Павлович, он не мог припомнить даже, во
что она была одета, когда они разговаривали с ней в умывальне. Но вот саму
беседу он, как ни странно, помнил превосходно. Если бы потребовалось, он смог
бы воспроизвести ее слово в слово. Но только без упоминания имени загадочной
собеседницы.
насмешливые нотки.
Я в самом деле что-то перепутал.
диву даешься - с чего бы вдруг?
Калихин вдоль по коридору. Геннадий Павлович убеждал себя, что не стоит этого
делать, но все же не удержался и, остановившись возле двери комнаты,
расположенной напротив той, в которой проживал старик Семецкий, осторожно
потянул за ручку. Дверь была заперта, а заглянуть в комнату через узкую щелку
английского замка было невозможно. Геннадий Павлович поднял руку, чтобы
постучать, но передумал и с независимым видом продолжил свой путь.
Остановившись возле двери своей комнаты, он уже вставил ключ в замок, когда
задребезжал звонок расколотого и перетянутого синей изоляционной лентой
телефонного аппарата, стоявшего на тумбочке возле входной двери. Почти
одновременно со звонком открылось несколько дверей, и даже Марк Захарович
выглянул из кухни. Геннадий Павлович был ближе всех к телефонному аппарату, а
потому именно он и поднял трубку.
сказал, обращаясь ко всем, кто смотрел на него из-за приоткрытых дверей: - Это
меня!
каждый из обитателей большой коммунальной квартиры ждал очень важного звонка, а
потому все они были крайне недовольны тем, что Калихин занимал телефон.
женский голос из трубки. - Почему ты уже вторую неделю не приходишь к сыну?
догадываясь, что многие из соседей стоят сейчас возле своих не слишком плотно
закрытых дверей, приложив ухо к щелке. - С кем я разговариваю?
Это же я, Валентина!
сказать. Хотя, казалось, с чего бы вдруг? Он ведь знал, что у него была жена.
Но они не виделись с ней пятнадцать лет, с того самого дня, как официально
развелись. Или же виделись?.. Геннадий Павлович провел ладонью по лбу. В голове
у него все перемешалось настолько, что он уже готов был признать, что у него
были две жены.
отвечать?
ждет тебя!
Затем все тот же женский голос настороженно спросил:
вообще занимаешься?
Сегодня встречался с ребятами... Еще - сдал анализы.
как прорвало:
увидеться! И как можно скорее! Для меня это очень важно! Сегодня ты можешь?
эмоций, прорвавший заслон отчужденного равнодушия, за которым старательно
прятался Геннадий Павлович.