деле знает Неллу. Ему казалось, что он всю жизнь знает ее. Они проехали по
оживленной, шумной улице, пересекли другую такую же и наконец свернули в
пустынный переулок.
соображу сразу сколько лет.
кафе, стало быть, я знаю ее ровно двадцать лет. В ту пору она была совсем
еще девчонка и ретивая нацистка: носила коричневую куртку, форму союза
германских девушек. Но после разговора с Раймундом она сбросила ее, да так
и оставила валяться на полу. Мы быстро выбили у нее эту дурь из головы.
Это было не так уж трудно - она ведь неглупая женщина.
в магазин: надо кое-что купить для парнишки. Пообедаем у меня: дома все
готово, только подогреть. Потом будем пить кофе. До шести я к твоим
услугам, в шесть я собирался уехать за город до понедельника.
терпится расспросить его подробнее о Нелле.
восемь лет я живу в ее доме и, по-моему, достаточно хорошо знаю ее.
говорить о ней все что угодно, - я готов слушать хоть целый день.
через ветровое стекло лицо Брезгота и испугался: такое выражение лица
бывает лишь у безнадежно влюбленных. Брезгот тоже вылез из машины.
блокнотов, бумаги и почтовых весов были выставлены и игрушки.
Я ничего не смыслю в детях, да, признаться, и не люблю их.
как с ними обращаться, - сказал Альберт.
он относится к ребенку. Отодвинув в сторону кипу газет на прилавке, он
стал рассматривать коробку с пластилином. Альберт очень любил мальчика, и
ему вдруг стало страшно от промелькнувшей мысли, что Брезгот, чего
доброго, женится на Нелле и тогда он потеряет Мартина.
автомобильчики. Не обращая внимания на хозяйку магазина, которая тем
временем вышла из задней комнаты, он произнес:
слой, проверяя его упругость.
лежавшие на прилавке, потом попросил хозяйку показать ему заводные и
деревянные игрушки и наконец отложил в сторону комикс про ковбоя Кессиди.
ракеток, он забраковал несколько комплектов, попросил упаковать самый
дорогой и кинул на прилавок деньги. Хозяйка демонстрировала Альберту
резиновые надувные игрушки. Он торопился и был раздражен, - разговор с
Брезготом снова заставил его задуматься над своими отношениями с Неллой.
пахнувшего резиной. Хозяйка изо всех сил старалась надуть его, но
безуспешно, - казалось, что она прожевывает жесткий кусок жаркого.
по толстым щекам. Резиновый вентиль покрылся пузырьками слюны, но крокодил
лишь чуточку увеличился в объеме.
что выходивший из нее воздух - смесь несвежего дыхания с запахом резины -
ударил прямо в лицо Альберту.
молотки, плоскогубцы и буравы.
кармана деньги, вдруг вспомнил, что Мартину это ни к чему. Так же, как и
его отец, он был совершенно равнодушен к технике и не любил мастерить.
Альберт пересек широкий проспект и притормозил в тенистой каштановой
аллее.
еще не вернулся из школы. Альберт тотчас же заметил это: записка, которую
он утром приколол к двери, висела на прежнем месте. Он написал ее красным
карандашом. "Подожди меня с обедом - сегодня я не опоздаю". Слово
"сегодня" было дважды подчеркнуто. Альберт снял записку, отпер дверь, и
они вошли в темную прихожую, обитую зеленым шелком. Материя неплохо
сохранилась, но выцвела. Узкие мраморные полосы, делившие стены на зеленые
квадраты, кое-где покрылись желтыми пятнами. На радиаторе отопления лежал
слой пыли. Увидев самокат Мартина, косо приставленный к радиатору, Альберт
поставил его прямо, а Брезгот расправил прикрепленный к рулю трехцветный
вымпел, красно-бело-зеленый.
двумя дверями целиком отражало висевший напротив портрет. Брезгот стал
рассматривать его. Это был набросок темперой, сделанный поспешными,
грубыми мазками, но очень талантливо. Юноша в ярко-красном свитере стоял,
опустив глаза, словно читая надпись на куске голубого картона, который
держал в руке. Надпись была, как видно, сделана им самим, потому что в
другой руке он держал карандаш. В зубах его дымилась трубка...
"Домашняя лапша Бамбергера".
что кухня очень большая. Стены облицованы белым кафелем, и на нем мозаика
из маленьких черных плиток, изображающая различные символы кулинарного
искусства, - половники, кастрюли, противни, сковородки, гигантские
вертела, и среди этих узоров красуется надпись: "Путь к сердцу мужчины
лежит через его желудок".
которое было точно такой же величины, как и портрет. Брезгот задумчиво
глядел на портрет в зеркале, на кусок голубого картона с перевернутыми
желтыми буквами. Зеркало отражало его и стоящего рядом Альберта, их
усталые лица и поредевшие волосы. Посмотрев друг на друга, они улыбнулись.
временем выпьем.
потолком. У стены стояла кровать, напротив нее - рабочий стол. Стол был
огромный, но между ним и кроватью оставался еще широкий проход. У самого
окна стояла кушетка, рядом с ней шкаф, кресло и столик с телефоном.
стол.
погружены в глубокую дремотную тишину. Давно уже он не испытывал такого
наслаждения. Ему здесь было хорошо, и предстоящий разговор с Альбертом о
Нелле возбуждал в нем радостное предчувствие. Пока Альберт наполнял рюмки,
Брезгот встал, подошел к окну и распахнул его. Откуда-то издалека
послышались детские голоса и смех. По оживленным выкрикам детей можно было
сразу догадаться, что они плещутся в воде. Брезгот вернулся к столу, сел
против Альберта и пригубил налитую рюмку.
тех пор, пока ты меня не выпроводишь.
плохо скрытого отчаяния и отрешенности в его лице, которое живо напомнило
ему Шербрудера, двадцать лет тому назад застрелившегося из-за безнадежной
любви к Нелле. В то время Нелла была ответственной за вечера отдыха в
союзе германских девушек и подружилась с Шербрудером, который устраивал
такие же вечера в союзе гитлеровской молодежи. Шербрудеру только что
исполнился двадцать один год, он окончил учительскую семинарию и получил
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия