зажимая рукой его рану. В это время до нее донесся хриплый шепот человека, в
которого она стреляла и который лежал в нескольких шагах от нее, на полу, в
луже крови:
Мервиля и умиравшего человека с мрачным лицом.
которого эта женщина убила, оказался американским гангстером, который,
по-видимому, знал ее в Америке.
определенное представление о том, что произошло. Все было делом нескольких
секунд. Если бы Мервиль остановился, он, вероятно, не был бы ранен. Но ни
Лу, ни этот американец с итальянской фамилией - Канелли - не допускали мысли
о том, что безоружного Мервиля не остановит направленное на него дуло
револьвера. Если бы Мервиль не сделал шаг вперед, Канелли не испугался бы -
потому что только человек, потерявший голову, мог стрелять не в ногу или в
плечо, а в грудь Мервиля. Зато оба выстрела Лу были сделаны с той же
беспощадной точностью и быстротой, с какой она несколько лет тому назад
стреляла в цирке. И я вспомнил слова моего американского собеседника на
Ривьере:
чтобы я в этом не ошиблась.
это приближение опасности, которую она была готова встретить - и устранить
навсегда.
постоянная угроза смерти - это опасность? Это смерть, а не опасность.
кто угрожает ее жизни или жизни человека, которого она любит. Но ради этого
человека она, я думаю, пойдет на все, и я нахожу, что это замечательно.
ее видела два раза в жизни. Как ты можешь о ней судить и почему ты так
думаешь?
знаю, что такое настоящее чувство.
операции он хотел уже вернуться домой. Но доктор находил, что это было бы
преждевременно, и, уступая его настояниям и просьбе Лу, Мервиль остался в
клинике еще на некоторое время.
неизменно присутствовала Лу. От прежней ее холодности не осталось следа, я
неоднократно слышал ее смех и никогда больше не замечал у нее того
неподвижного взгляда, который раньше производил на меня такое тягостное
впечатление. В ней не было, как и прежде, никакой экспансивности, но не
чувствовалось больше напряжения, которое было тогда, когда я встречался с
ней на Ривьере. Она принимала участие в общем разговоре, и я как-то поймал
ее чуть насмешливый взгляд, которым она смотрела на Артура, когда он стоял
спиной к ней. Заметив, что я это увидел, она улыбнулась мне и слегка пожала
плечами. Я не представлял себе, что еще некоторое время тому назад могло бы
произойти нечто подобное.
На следующее утро после этого я позвонил ему по телефону, и он мне сказал:
чего-то не хватает. Ты, по-видимому, осужден на роль нашего постоянного
собеседника.
вечер, когда он явился ко мне. У него был вид совершенно выздоровевшего
человека, но мне показалось, что его движения были несколько медленнее, чем
всегда. Я ему это сказал.
будто продолжается по инерции. Но я думаю, что скоро все будет так же, как
было раньше.
тогда я убедился в том, что - как я это и предполагал с самого начала-все
это не было простой случайностью и что вряд ли Канелли предпринял бы
путешествие из Нью-Йорка в Париж, если бы у него не было для этого никаких
побуждений, кроме надежды на успех очередного шантажа. До этого он никогда
не покидал Соединенных Штатов. Почему он вдруг отправился за океан, в
страну, о которой не имел представления и языка которой не понимал?
времени она была его любовницей. Это продолжалось очень недолго, и она ушла
от него после бурного объяснения. Он пытался удержать ее угрозами, хотя
знал, что она их не испугается. Но он никогда не мог примириться с тем, что
она его бросила. Он всегда был неподалеку от тех мест, где была Лу, и все
эти годы - как она это знала - он следил за ней. Он не делал попыток
приблизиться к ней, он ее боялся, но от мысли о ней отказаться не мог. На
что он мог, казалось бы, надеяться? Если бы ему задали этот вопрос, он,
вероятно, не сумел бы на него ответить. Но в его жизни его тяготение к Лу
было сильнее всего остального. Она это знала, и знала так же хорошо, что
если она не избавится тем или иным образом от Канелли, у нее никогда не
будет ни безопасности, ни спокойствия. И когда она решила покинуть Америку и
превратиться в Маргариту Сильвестр, она надеялась, что никто не найдет ее во
Франции - ни американская полиция, ни Канелли.
после своей поездки с Мервилем в Нью-Йорк она была убеждена, что Канелли
узнает о ее пребывании там. Это именно так и случилось.
должен был помнить, что Лу не похожа на беззащитную жертву.
Мервиль. - Лу его увидела через окно вскоре после того, как он появился, и
была готова ко всему, Мне она ничего об этом не сказала. Она говорила потом,
что если бы я не вошел в гостиную, все было бы кончено раньше, чем Канелли
успел бы что-либо понять или сделать. По ее словам, так или иначе,
перешагнув мой порог, он подписал свой смертный приговор. И я не сомневаюсь,
что это так и было бы.
опасности, что мне не угрожает ни смерть, ни инвалидность, Лу стала
неузнаваема. Я никогда ее такой не видел. Она шутит, смеется, она даже
иногда напевает. Этого раньше у нее не бывало, она все время жила как будто
в тени какой-то трагедии - не знаю, не умею это сказать. Я очень рад этому
изменению. Но мне кажется, что это не только оттого, что я выздоровел. Тут
есть что-то другое.
полной жизнью, это ее прежние чувства и воспоминания и запас неистраченной
силы, той самой, которая позволила ей пройти через все испытания и не
погибнуть. И бурная ненависть ко всему, что исковеркало ее жизнь, ненависть,
которая требовала выхода. И когда она убила Канелли, вместе с ним она как
будто убила свое прошлое - и теперь она свободна. Я не знаю, сумел ли я это
сказать так, как нужно.
Кстати, на что ты рассчитывал, когда шел на направленный на тебя револьвер?
Почему ты не остановился?
об этом не подумал, я хотел отвлечь внимание Канелли от Лу.
тебе удалось выяснить?
убедил Лу в необходимости лететь в Нью-Йорк, узнать, чем все это кончилось,
и доказать свою непричастность к убийству Миллера. В Нью-Йорке Мервиль
обратился к известному адвокату, который обещал ему навести справки обо
всем. На следующий день он его вызвал к себе и сообщил ему, что никакого
дела Лу Дэвидсон больше не существует, потому что убийца Боба Миллера был
арестован и подписал свое признание. Это была темная история, связанная с
торговлей наркотиками. Ближайший друг Миллера, на которого пало подозрение
полиции, гот самый, который сказал, что Миллера убила Лу, был вскоре
освобожден, - против него не было никаких улик. У того, кто действительно
был убийцей, оказалось неопровержимое как будто алиби: он находился в этот
день в Балтиморе, что подтвердили свидетели. Но его погубила одна
незначительная подробность: в день убийства он провел в Нью-Йорке несколько
часов с девушкой, которую он встретил на улице и которой раньше никогда не
знал. Когда он был в ее комнате, он потерял там ключ от своей нью-йоркской
квартиры, - ключ этот она потом отнесла в полицию. Вернувшись из Балтиморы в
Нью-Йорк, он заказал себе второй ключ у слесаря. Так как за ним следили, то
это тотчас же выяснилось - и остальное было просто. Канелли не имел
отношения ни к Бобу Миллеру, ни к его сообщникам или друзьям. Но когда Лу
появилась в Нью-Йорке, он, конечно, об этом узнал.
эпилог.
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Василенко Иван
Каменистый Артем
Самойлова Елена