ценные вещи.
доставалась; несмотря на то, что я, как уже говорилось, стала теперь
совершенно бесчувственной, вид этого сокровища взволновал меня до глубины
души; я отчетливо представляла себе бедную безутешную даму, которая и без
того так много потеряла и, наверное, думает, что спасла хоть серебро и
драгоценности; как она будет поражена, узнав, что ее обманули, что женщина,
забравшая детей и вещи, приходила вовсе не по поручению Дамы с соседней
улицы и дети были приведены к той даме без всякого приглашения.
взволновала и глубоко потрясла, так что даже слезы выступили из глаз, но,
несмотря на сознание всей его жестокости и бесчеловечности, я не могла найти
в себе решимости вернуть похищенное. Угрызения совести затихли и скоро
изгладились из памяти.
прежнего, однако недавно принятое решение оставить свое постыдное ремесло,
когда мне удастся еще немного поживиться, поколебалось, мне захотелось еще и
еще; корыстолюбие росло с каждой удачей, и я уже не думала отказываться от
прежнего образа жизни, хотя без этого нельзя было безопасно и спокойно
располагать награбленным; еще чуточку, еще чуточку - вот какая мысль
продолжала владеть мною.
всякие сомнения, и все мои помыслы сводились к одному: может быть, мне
посчастливится еще раз, самый последний раз. Но хотя этот последний
счастливый случай довольно скоро подвернулся, однако каждая удача только
подливала масла в огонь и поощряла меня продолжать свой промысел, так что я
не чувствовала никакого желания бросить его.
продолжать заставили меня забыть об осторожности, я и попала в западню, где
мне суждено было получить последнее воздаяние за эту постыдную жизнь. Но это
потом, а покамест мне выпало еще несколько удачных приключений.
постигшим нашу повешенную товарку, ибо та столько знала о старухе, что и ее
могли послать на виселицу.
успокоилась и, может быть, даже была рада, что ее товарку повесили, потому
что та могла добиться прощения ценой выдачи своих друзей; однако гибель этой
женщины, а также то обстоятельство, что она никого не выдала, тронули мою
пестунью, и она искренне оплакивала погибшую. Я утешала ее как могла, и в
благодарность она сильно помогла мне заслужить ту же участь.
быть более осторожной, и, в частности, я всячески избегала воровать в
лавках, особенно мануфактурных, так как мануфактурщики народ дошлый и глаза
у них зоркие. Я постреляла раза два у кружевниц и модисток, выбрав лавку,
недавно открытую двумя молодыми женщинами, непривычными к торговле. Я
утащила у них кусок плетеного кружева, стоивший шесть или семь фунтов, и
моток ниток. Но это было лишь раз; вторая попытка могла бы кончиться
неудачей.
особенно если владельцы были люди неопытные. Такие торговцы могут не
сомневаться, что на первых порах к ним раза два-три наведаются. Чтобы
избежать этого, требуется совсем уж исключительная зоркость.
ничего крупного не подвертывалось, я стала даже серьезно подумывать о том,
чтобы бросить ремесло; но моя пестунья, не желавшая меня терять и
возлагавшая на меня большие надежды, свела меня однажды с молодой женщиной и
парнем, выдававшим себя за ее мужа, хотя, как оказалось впоследствии, то не
были муж и жена, а только товарищи по ремеслу, которым промышляли, и
сообщники кой в чем еще. Словом, они вместе воровали, вместе спали, вместе
были схвачены и вместе повешены.
вовлекли меня в два или три дела, из которых я убедилась, что это грубые и
неловкие воры, преуспевавшие лишь благодаря своей наглости и крайней
беспечности Жертв. Поэтому я решила работать с ними впредь с большой
осторожностью; и действительно, раза три, когда они предлагали неудачные
планы, я отклоняла предложение и их отговаривала. Однажды они предложили
украсть у часовщика трое золотых часов, подглядев еще днем, где он их
прячет. У этого вора было столько всякого рода ключей, что он с уверенностью
брался открыть то место, куда часовщик положил их. Таков был наш план
действий; но когда я расспросила их подробнее, то убедилась, что они
предлагают совершить кражу со взломом, и не пожелала впутываться в такое
дело, так что они пошли без меня. Проникнув в дом, они взломали замки в той
комнате, где были спрятаны часы, однако нашли только одни золотые часы и
одни серебряные, забрали их и благополучно вышли из дома. Но всполошившаяся
семья подняла крик: "Воры!" за мужчиной была послана погоня и его поймали;
молодая женщина успела отбежать на некоторое расстояние, но, на свое
несчастье, тоже была задержана, и часы нашли при ней. Так я вторично
избежала опасности ибо оба вора были осуждены и оба повешены, как уже
имевшие приводы, даром что были молоды; как я сказала, воровали они вместе,
и спали вместе, и теперь вместе были повешены; так кончилась моя новая
попытка работать с сообщниками.
я стала проявлять гораздо большую осторожность. Но у меня появилась новая
соблазнительница, подстрекавшая меня каждый день, - я разумею мою пестунью;
и однажды представилось дело, которое она сама подготовила и потому
рассчитывала на большую долю в добыче. Старуха прослышала, что в одном
частном доме устроен склад фламандских кружев; а так как ввоз таких кружев
был запрещен, то это была хорошая пожива для любого таможенного чиновника,
который сумел бы до них добраться. Я имела подробные сведения от моей
пестуньи как о количестве кружев, так и о месте, где они были спрятаны. И
вот я отправилась к одному таможенному чиновнику и сказала, что готова
сообщить ему важные сведения, если он пообещает мне справедливую долю
вознаграждения. Предложение мое было настолько для него приемлемым, что он
тотчас согласился, взял констебля, и мы втроем отправились к тому дому. Так
как я сказала таможеннику, что могу пройти прямо к тайнику, то он
предоставил мне действовать; дыра была очень темная, и я с трудом
протиснулась в нее со свечой в руке, потом стала передавать ему куски
кружев, позаботившись при этом припрятать сколько можно на себе. Всего там
было кружев фунтов на триста, и я припрятала фунтов на пятьдесят. Кружева
эти принадлежали не хозяевам дома, а одному купцу, который им доверил товар,
поэтому они отнеслись к конфискации спокойнее, чем я ожидала.
ему передала; он указал мне дом, где я, должна была с ним встретиться, и я
явилась туда, после, того как пристроила находившийся на мне груз, о котором
он даже не подозревал. Думая, что я не знаю, какая доля премии причитается
мне, он стал со мной торговаться, в надежде, что я удовлетворюсь и двадцатью
фунтами; но я дала ему понять, что не так невежественна, как ему кажется, и
все же была рада, предложил мне уточнить сумму. Я запросила сто фунтов, он
поднял до сорока; наконец он предложил пятьдесят и я согласилась, попросив
лишь кусок кружева, стоивший, вероятно, фунтов восемь-девять, как бы для
личного употребления, и таможенник, в свою очередь, согласился. Пятьдесят
фунтов были мне выплачены в тот же вечер, этим и кончилась наша сделка;
чиновник так и не узнал, кто я и где можно обо мне справиться, так что, если
бы обнаружилось, что часть товара была похищена, он не мог бы привлечь меня
к ответственности.
считать меня с этих пор большой искусницей по части деликатных дел. Я нашла,
что последний вид работы был самым спокойным и прибыльным из тех, которыми я
промышляла, и стала заниматься исключительно розыском контрабанды;
обыкновенно, купив немного такого товара, я выдавала продавцов; но все это
было мелочью, ни разу не наклюнулось дело, похожее на то, о котором я только
что рассказала; однако я остерегалась подвергаться большому риску, как
делали другие, потому что уж очень часто они попадались.
золотых часов у одной дамы. Произошло это в давке, у входа в молитвенный
дом, и я подверглась большой опасности быть схваченной. Я уже держала часы в
руке, но, навалившись на эту даму как будто от чьего-то толчка и дернув в
это время за часы, я обнаружила, что они держатся крепко; я тотчас же их
выпустила и не своим голосом закричала, что мне наступили на ногу и что,
наверное, тут есть карманные воры, так как сейчас кто-то потянул мои часы;
ибо нужно вам сказать, что на такую работу мы всегда выходили прекрасно
одетые; на мне было отличное платье и часы за поясом, и смотрелась я такой
же барыней, как и всякая другая.
так как кто-то, сказала она, только что пытался отцепить у нее часы.
мнимой боли, круто остановилась и когда она тоже подняла шум, то находилась
уже на некотором расстоянии от меня, так как толпа отнесла ее немного
вперед, почему у нее и не возникло ни малейших подозрений на мой счет; но на
ее крик: "Держи вора!" - кто-то из стоявших рядом со мной отозвался: "Да,
да, эту даму тоже пытались обокрасть".
еще крик: "Держи вора!" и же на месте преступления был схвачен какой-то
паренек. Неудача бедняги пришлась мне на руку, так как положение мое было
очень опасным, несмотря на всю мою находчивость. Теперь толпа больше не
сомневалась, все бросились туда, и паренек был отдан на растерзание улицы.
Мне нет надобности описывать, какое это зверство, хотя воры всегда
предпочитают его отправке в Ньюгет, где они сидят часто подолгу и часто
кончают виселицей и где самое лучшее, на что они могут надеяться, это ссылка
в каторгу.
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Якубенко Николай
Трубников Александр
Лукин Евгений
Шилова Юлия