такое же действие, как трогательная музыка. В этом и кроется
исключительное свойство истинного актерского пафоса: каждому зрителю
кажется, что говорящий обращается только к нему.
маленькая актриса. - Ее жизнерадостность, ее веселое личико украсят всякий
дом..."
ее движениях было столько простоты и безыскусственности, что казалось, она
совершенно забыла о зрителях, затем она подсела к столу и принялась
перелистывать какие-то книги.
было почти как вздох, - я скрою свое существование от всех на свете, кроме
двух людей, и буду лишь радоваться счастью этой невинной девушки, которая
скоро станет его женой".
Он раздраженно повернулся на стуле, - ему хотелось, чтобы Керри продолжала
говорить. Он был очарован ее бледным лицом, изящной фигуркой в платье
светло-серого цвета, крученой ниткой жемчуга на шее. Казалось, Керри очень
устала и нуждается в защите. И так велика была сила иллюзии, что
взволнованный Герствуд, забыв о том, что это лишь игра, готов был встать и
броситься к ней на помощь.
удастся - тайком, не удастся - открыто".
в любви Герствуда, ставшей для него трагедией, и во всей его необычной и
сложной судьбе. Ибо Керри заранее внушила себе, что эта сцена должна быть
для нее решающей, и после первой же реплики ею овладело вдохновение. И
Герствуд и Друэ заметили, что она играет с нарастающей выразительностью.
бывшему возлюбленному.
показывает "пасмурно" или "туманно".
силах... а она..."
искупали слабость партнера.
актера и смягчая голос, пока он снова не зазвучал тихо и мелодично. - Рэй,
друг мой, ухаживание за женой - это текст, который служит темой всей
проповеди брачной жизни. Пусть не будет в вашем браке недовольства и
несчастья".
на стуле.
по сравнению с Керри.
которую Керри создала и сумела сохранить. По-видимому, она даже не
замечала, как беспомощен Пэттон. Едва ли она провела бы эту сцену хуже,
если бы ей пришлось обращаться к деревянному чурбану. Все, что нужно для
этой сцены, было заложено в ней самой, и игра остальных исполнителей не
имела для нее никакого значения.
в сети первой легкомысленной девчонки, которая вздумала поманить меня
пальцем. Во всем виноваты... вы... Почему вы покинули меня?"
удержать порыв чувств. Потом она снова повернулась к своему возлюбленному.
любовь женщине хорошей, во всех отношениях равной вам. Каким страшным
откровением являются для меня сейчас ваши слова! Объясните же мне, что
вынуждает вас постоянно противиться собственному счастью?"
показалось, будто он обращен непосредственно к нему.
говорить от имени прежней Лауры, которая навсегда умерла для вас".
храня глубокое молчание.
- продолжала Керри, с глубокой грустью глядя на возлюбленного, в отчаянии
упавшего в кресло, - прекрасна или безобразна, богата или бедна, - у нее
есть лишь одно, что она может отдать вам и в чем она может отказать вам:
ее сердце".
любовь - это сокровище, которое нельзя купить ни за какие деньги, которому
нет цены".
к нему. Ему представлялось, что он наедине с ней, и ему стоило огромного
труда сдержать слезы, которые вызывали в нем трогательные и нежные слова
любимой женщины.
для Керри тем, чем никогда не был. Он женится на ней, честное слово! Она
вполне этого заслуживает.
возлюбленного, и голос ее звучал в полной гармонии с грустной музыкой,
сопровождавшей эту сцену, - она просит от вас лишь немногого: чтобы в
вашем взоре отражалась преданность, чтобы в голосе вашем при обращении к
ней звучала нежность, чтобы вы не позволяли презрению или пренебрежению
проникать в ваше сердце, даже если она и не так быстро усваивает ваши
мысли и честолюбивые стремления. Ибо если случится, что рок разобьет ваши
замыслы и фортуна повернется к вам спиной, у вас для утешения останется
любовь... Вы смотрите на деревья и восхищаетесь их величием и силой. Но не
презирайте маленькие цветочки за то, что они не могут дать ничего, кроме
нежного аромата..."
дарит вам женщина. - Эти слова она произнесла с каким-то особым, ласковым
оттенком. - Но это единственное не подвластно даже смерти".
молодую актрису. Они почти не слыхали заключительных слов и только видели
перед собой предмет своего обожания. Керри двигалась по сцене с
трогательной грацией, исполненной силы, - это было для них откровением.
равным усердием присоединились к буре аплодисментов, вызывавших Керри.
Друэ хлопал до тех пор, пока у него не заныли руки. Потом он вскочил и
выбежал из ложи.
навстречу ей несут огромную корзину цветов, замерла в ожидании. Цветы были
от Герствуда. Керри подняла глаза на ложу, где он сидел, поймала его
взгляд и улыбнулась. Герствуд чуть не выскочил из ложи, чтобы заключить
возлюбленную в объятия. Он забыл, что ему, женатому человеку, следовало
быть крайне осторожным. Он почти забыл, что рядом с ним сидят люди,
которые хорошо его знают. Нет, эта женщина будет принадлежать ему, даже
если бы ради этого пришлось пожертвовать всем! Он не станет медлить. Пора
устранить этого Друэ. Прочь его! Он не станет ждать ни одного дня.
Коммивояжер не должен обладать Керри.
вестибюль, потом на улицу, погруженный в свои мысли. Друэ все еще не
возвращался из-за кулис. Через несколько минут пьеса должна была
окончиться. Герствуд жаждал остаться вдвоем с Керри, он проклинал судьбу,
вынуждавшую его улыбаться, раскланиваться, лицемерить, когда у него было
лишь одно желание: говорить ей о своей любви, шептать ей наедине нежные
слова. Со стоном подумал он, что все его надежды тщетны. Он не мог даже
пригласить Керри поужинать, не прибегая к притворству... Наконец Герствуд
решился пройти за кулисы, чтобы спросить Керри, как она себя чувствует.
Спектакль кончился, артисты одевались и болтали, торопясь поскорее уйти.
Друэ говорил без умолку, весь во власти своего настроения и возродившейся
страсти. Управляющий баром усилием воли взял себя в руки.
соответствовавшим его переживаниям.
значит быть любимой, что значит быть обласканной. Ею восхищались, с ней
искали знакомства. Впервые она смутно ощутила независимость, которую
приносит успех. Роли переменились, и теперь она могла смотреть на своего
поклонника сверху вниз. В сущности, она сама почти не сознавала, что это
так, и все же в ней уже заметна была мягкая и деликатная
снисходительность. Как только Керри была готова, они сели в поджидавший их
экипаж, и отправились в ресторан ужинать. И только раз, когда Герствуд,
Василенко Иван
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Березин Федор
Андреев Николай
Сертаков Виталий