никак не удается с собой совладать. Больше подобного не
повторится! Когда вы навестите меня в следующий раз, я
постараюсь показать себя более занимательным собеседником. Я
рассказал бы вам о моих печалях, если бы думал, что мне это
как-то поможет. Но перекладывать свое бремя на плечи другого --
какой в этом прок? Друзья разделяют наши радости, но в горестях
каждый человек одинок. Этому научаешься быстро! Так же быстро,
как постигаешь пустоту разговоров об утешении, которое способна
дать философия, и успокоении, даруемом верой, не правда ли? Я
думаю, даже вам знакомы минуты уныния.
поводу. По-моему, это только естественно.
отношении людей, подобных вам. Я бы за все богатства Креза не
пожелал вновь оказаться в вашем возрасте! Я слишком много
страдал. Все молодые люди слишком много страдают и сносят
страдания молча, как герои. У юности слишком широко открыты
глаза, отчего многое представляется ей в искаженном виде. А
фокусировка -- процесс болезненный. Ведь для юности правил не
существует. Помню, как во время одного из худших моих приступов
отчаяния, мой старый учитель дал мне совет, который после того,
как я обдумал его, принес мне определенную пользу. Собственно
говоря, я и поныне следую этому совету и помню его так ясно,
как будто учитель только что его высказал. Ну, что ж, сожалею,
что вам пора. Будь то в моей воле, я бы вас еще задержал.
Надеюсь однако, вы не забудете навестить меня в самом скором
времени. Вы удивительно подняли мое настроение! Послать Андреа,
чтобы он отыскал вам повозку?
позволяй мнениям пустых людей сбивать тебя с толку. Не плыви
туда, куда несет тебя толпа. Отдавший все на потребу ближнему,
сам остается ни с чем. Даже бриллиант может иметь слишком много
граней. Сохраняй свои грани нетронутыми, не позволяй им
истереться в соприкосновениях с пошлыми умами. Он также сказал:
Человек может защищаться кулаками или мечом, но нет лучшего
оружия, чем интеллект. Оружие выковывается в огне. В нашем
случае, таковым является страдание. Кроме того, оружие следует
сохранять незапятнанным. Если разум чист, тело само о себе
позаботится. Он сказал: Стремись к глубине, но не погружайся
слишком глубоко ни в прошлое, ибо так можно лишиться
оригинальности, ни в самого себя -- дабы не приобрести излишней
склонности к самокопанию. Углубись в мир живых существ и
постарайся соединить себя с ними цепью, которую ты выковал сам.
Как только такая связь установится, ты станешь неуязвимым.
Распространяйся вовне! Он сказал мне многое в этом роде. И
думаете, меня его речи утешили? Ни в малейшей мере. Я
рассердился. В первый миг мне показалось, что я получил
заурядный совет. Я даже счел моего учителя лицемером:
наговорить подобных слов мне мог первый встречный! Я ощутил
такое разочарование, что на следующий день пришел к нему и
прямо высказал все, что думал о его советах. И он ответил, --
вы знаете, что он мне ответил?
общих мест? Возьми любые полсотни наших пословиц -- до чего они
банальны, до чего затасканы, их и произносить-то стыдно. И тем
не менее, они объемлют сгущенный опыт целого народа, а человек,
выстроивший свою жизнь согласно содержащимся в них
наставлениям, никогда не уйдет далеко по дурной дорожке. Каким
это кажется легким! Но кто-нибудь когда-нибудь предпринимал
такую попытку? Никогда, никто! Случалось ли хоть одному
человеку достигнуть внутренней гармонии, опираясь на опыт
других людей? Ни единого раза с самого начала времен! Человек
должен сам пройти сквозь огонь."
сказал Денис. -- Должно быть, достойный был человек.
странной улыбочкой отозвался граф.
нагнал епископа, медленно двигавшегося в одном с ним
направлении.
человек.
особенно не о чем. Визит к графу пошел Денису на пользу; вскоре
он еще раз заглянет туда, хотя бы для того чтобы развеселить
одинокого старика, в последнюю минуту подарившего ему
фотографию "Локрийского фавна" снабдив ее любезной надписью.
Только не нужно ее никому показывать, сказал граф -- до поры до
времени! Правительство -- до поры до времени -- не должно
ничего знать об этой реликвии. Попозже, и может быть, очень
скоро все уладиться. Денис с благоговением уложил снимок в
карман. Он думал также и о пастели -- о лице Матильды,
казалось, сиявшем в тумане, подобно звезде... Не сразу он
вспомнил о том, что рядом с ним шагает епископ. Он почувствовал
себя обязанным сказать что-либо этому высохшему в колониях
человеку, которого он невольно сравнивал с графом -- сравнение
получалось далеко не в пользу епископа.
жаркий день, какой я здесь до сей пор видел. И ни ветерка.
поддержать, -- казалось, они удалились один от другого на
расстояние большее того, что разделяло их в день знакомства.
Каждого занимали собственные мысли. К тому же епископ был
сегодня немногословней обычного; встреча с кузиной оказалась не
очень удачной.
Поговорив немного о хранимых графом Каловеглиа античных
реликвиях, он, слово за слово, принялся рассказывать мистеру
Херду про одного из своих друзей, откопавшего в старом садовом
колодце раннюю итальянскую керамику, вернее, ее фрагменты.
Майолика, сказал Денис.
заметил епископ, мало видевший проку в глазурированной посуде и
в помешанных, которые ее собирают. Однако, почувствовав, что
настал его черед поддержать разговор, он сказал:
человек. Никогда больше ноги его не будет в суровом старом
монастыре, построенном Добрым Герцогом Альфредом. Никогда!
Впрочем, он поспешил смягчить резкость ответа, добавив, что
Герцогиня приглашала его, но он этим вечером прийти к ней не
сможет.
епископ.
обедала у госпожи Стейнлин и потом каталась на лодке, кто-то
забрался в ее дом. Видимо, это был человек, знавший, что
делает. Знавший в доме все закоулки. Да к тому же еще, человек
со вкусом. Все подделки остались нетронутыми, он унес только
подлинные предметы -- несколько драгоценных распятий и
бонбоньерок. Никто и понятия не имеет о личности вора.
Совершеннейшая загадка! Несчастья не случилось бы, если бы эту
девочку, Анджелину, которой полагалось ночевать в доме, не
вызвали поздно ночью к постели захворавшей тетки. Старушка,
судя по всему, подвержена внезапным сердечным приступам. Рано
утром она пришла к Герцогине с бесконечными извинениями и, по
счастью, подтвердила слова племянницы.
-- потому что горничная, когда я ее увидел, показалась мне
девицей довольно ветреной -- из тех, которые всегда готовы
воспользоваться отсутствием хозяйки, чтобы пофлиртовать с
дежурящим за углом полисменом. Я рад, что ее тетушка смогла
объяснить все столь удовлетворительным образом. А насчет
девушки я ошибся. Это показывает, до чего осторожным следует
быть, когда судишь о людях, не правда ли? Должен признаться,
она показалась мне истинной маленькой кокеткой.
два-три сочувственных слова, чем весьма удивил мистера Херда.
Последний всегда полагал, что молодой человек принадлежит к