спросила, глядя на лужайку:
план. Еще в Хелстоне, когда мы впервые встретились с Юстиком и Джорджем
Годолфином. .
Так все и получилось, только вместо корабля в наши сети попал сам капитан.
на первом суку, и местные жители наконец-то вздохнут спокойно, верно,
Герцогиня?
отчетливо проговоривший:
и отправится на виселицу. Они слишком задержались в Нэвроне -- он и трое
других бандитов -- и не успели сесть на корабль. Капитан, очевидно, велел
команде заранее приготовить его к отплытию, пока он будет орудовать в доме.
Не знаю уж, как им это удалось, но они его приготовили. И когда Юстик со
своими людьми прибыл на оговоренное место, судно было уже на середине реки,
а трое матросов вплавь добирались до него. Капитан остался на берегу,
прикрывая их отступление. Он стоял у воды, спокойный и невозмутимый, как сам
дьявол, и отбивался одновременно от двух наших часовых, то и дело
оборачиваясь к плывущим и посылая им вдогонку какие-то команды на своем
тарабарском наречии. Несколько лодок тут же пустились за ними в погоню, как
было задумано, но и корабль и разбойники успели удрать. Судно летело на всех
парусах, подгоняемое сильным отливом и крепким попутным ветром, а капитан
смотрел им вслед и, по словам Юстика, хохотал во все горло.
впадении в море, свист ветра в мачтах , точь-в-точь такой же, как
в тот раз, когда она стояла на его палубе. Да и все остальное было таким же,
все матросы были на месте: и Пьер Блан, и Эдмон Вакье, и другие члены
команды... Только капитана не было с ними. Он остался на берегу, а они
уплывали в море, потому что таков был его приказ. Именно этот приказ он и
прокричал им вслед, отбиваясь от наседающих врагов. Он спас команду и
корабль, а сам оказался в плену, но она знала, что, в какую бы темницу его
ни заточили, какую бы охрану к нему ни приставили, его живой и деятельный ум
обязательно найдет выход и поможет ему вырваться на свободу. И чем больше
она об этом думала, тем дальше отступал ее страх, тем смелей и уверенней она
становилась.
которым укутал ее Гарри.
башню и приставил надежных часовых. А через двое суток, когда прибудет
конвой, мы отправим его в Экзетер или Бристоль.
захотят облегчить работу слугам его величества и вздернут его в ближайшее
воскресенье на радость местным жителям.
которой несколько дней назад прощалась с французом, и спросила:
сквозь пальцы.
сейчас очень кстати: более рискованной и безрассудной затеи, чем его
освобождение, трудно было себе представить.
тебя такой странный вид. Наверное, ты расстроилась из-за Роки? Мне кажется,
его смерть сильно потрясла тебя.
чувствую себя совершенно нормально. Ты напрасно беспокоишься.
возьми, чтобы ты была счастлива.
руку.
разжигали огня, и задумалась, глядя в то место, где когда-то танцевали языки
пламени. Гарри, позабыв, что в доме траур, завопил во все горло:
мной в Хэмпшир! А ну-ка, собачки, вперед бегом, кто быстрей?
сославшись на усталость, поднялась к себе. У Гарри, слава Богу, хватило
такта не задавать лишних вопросов.
предстоящей беседы с Годолфином. Неожиданно в дверь постучали. Сердце у нее
упало. Неужели Гарри? Нет, не может быть, он так искренне сокрушался, так
трогательно жалел ее... Боже мой, только не сегодня! Она притаилась,
надеясь, что, не получив ответа, он уйдет. Стук повторился. Затем ручка
медленно повернулась, и в комнату вошла Пру, в ночной рубашке и со свечой в
руке. Глаза у нее были красные и распухшие от слез.
поговорить с вами.
объясни, что случилось. Ты что-нибудь разбила? Не бойся, я не буду тебя
ругать.
опасаясь, что Гарри находится где-то поблизости. И наконец прошептала сквозь
слезы:
виновата!
сержусь. Что ты хотела мне рассказать? Говори, я слушаю.
относился ко мне и к детям, пока вы болели, -- заботился о нас, старался во
всем угождать. А когда дети засыпали и я садилась за шитье, он приходил и
рассказывал мне о разных странах, в которых он побывал. Ах, миледи, он так
хорошо рассказывал!
послушала бы его рассказы.
связан с этими иностранцами, с этими ужасными пиратами, о которых все только
и говорили. Он был всегда такой добрый, такой обходительный, особенно со
мной.
остальным господам. Но я так испугалась в ту ночь, когда произошли все эти
ужасные события и господа выламывали двери, а сэра Рокингема убили. К тому
же Уильям совсем ослабел от боли, он был такой бледный, такой несчастный, в
лице ни кровинки, ну просто как привидение, я и не смогла, миледи, я не
решилась его выдать. Я понимаю, если господа узнают, они высекут меня и
посадят в тюрьму, но Уильям просил непременно передать вам, вот я и передаю.
чем ты говоришь?
руку, и голова у него была разбита. Я подобрала его и отвела в детскую. Он
сказал, что если сэр Гарри и остальные господа найдут его, то ему
несдобровать, потому что он служил у французского пирата, который в эту ночь
напал на Нэврон. И тогда, сударыня, вместо того, чтобы обо всем доложить
вам, я промыла и перевязала его раны, а после завтрака, когда господа
отправились ловить пиратов, выпустила его через черный ход. Вот, сударыня,
теперь вы знаете все.
намереваясь заплакать. Дона наклонилась к ней и с улыбкой погладила по
плечу.
она. -- Не беспокойся, я тебя не выдам. Я тоже люблю Уильяма и не хочу,
чтобы он попал в беду. Но ты забыла сказать самое главное: где он сейчас?
попросил позвать вас, но я ответила ему, что вы больны и вас нельзя
беспокоить, потому что этой ночью убит лорд Рокингем. Тогда он немного
подумал и после того, как я еще раз перевязала его раны, сказал, что в Гвике
у него есть хороший приятель, который может его приютить, так что, если вы
захотите с ним встретиться, сударыня, он будет ждать вас там.
к себе и успокойся. Ни о чем не думай и ни с кем не говори о случившемся,
даже со мной. Веди себя как обычно: гуляй, играй с детьми, занимайся
хозяйством. Я постараюсь все уладить.
были на мокром месте -- и, выйдя от Доны, направилась в детскую.
нашелся, ее верный, преданный Уильям, он снова был рядом, и освобождение
француза казалось уже не таким безнадежным делом.