прислушивался к этим толкам о зарытых сокровищах, смотрел со страхом и
одновременно с почтением на этого храбреца-буканьера, ибо он подозревал, что
моряк и в самом деле был не кем иным, как буканьером. Во всех его рассказах
о дальних плаваниях звякало золото, сверкали и искрились драгоценные камни,
и это придавало цену каждой произнесенной им фразе; Вольферт отдал бы все на
свете, лишь бы пошарить в тяжелом морском сундуке, наполненном в его
воображении золотыми дарохранительницами, распятиями и пузатыми, полными
дублонов, мешочками.
наконец, самим неизвестным, который вытащил из кармана огромные часы
затейливой старинной работы, несомненно испанского происхождения, как решил
Вольферт. Он нажал пружину; пробило десять. Потребовав, по своему
обыкновению, счет и расплатившись пригоршней заморских монет, он допил оста-
ток грога и, ни с кем не прощаясь, отправился к себе в комнату. Подымаясь по
лестнице, он что-то бормотал про себя.
погрузили слова моряка. Даже звук его шагов - он ходил из угла в угол у себя
в комнате - внушал присутствующим страх. Тем не менее начатый, но не
оконченный разговор был до такой степени занимателен, что они не могли к
нему не вернуться. За увлекательною беседой они не заметили, как собралась
буря с громом и молнией, и хлынувший потоками ливень не допускал и мысли о
том, чтобы разойтись по домам, прежде чем утихнет гроза. Они уселись поэтому
теснее в кружок и принялись просить достопочтенного Пичи Прау продолжить тот
самый рассказ, в начале которого его так невежливо оборвали. Пичи охотно
согласился удовлетворить их желание; впрочем, он говорил почти шепотом,
причем порой его голос заглушали раскаты грома, и всякий раз, как
раздавались тяжелые шаги моряка, без устали ходившего над их головой по
своей комнате, он останавливался и прислушивался к ним с явным страхом.
Содержание его рассказа состоит в следующем.
обычно зовут, Сэма-Грязнуху, который рыбачит на Саунде вот уже целых
полстолетия. Так вот, как-то давным-давно этот хорошо известный вам Сэм,
бывший в те времена более энергичным молодым негром, чем кто-либо в целой
провинции, и работавший на ферме Киллиана Сюйдема, что на Лонг-Айленде,
окончив пораньше дневную работу, тихим безоблачным летним вечером удил рыбу
поблизости от Врат Дьявола.
водоворотами, он перегонял его с места на место по мере того, как подымалась
вода, перемещаясь от Курицы с Цыплятами к Свиному Заду, от Свиного Зада к
Горшку, от Горшка к Сковороде; однако, увлекшись ужением, он не заметил, как
начался отлив, и только рев стремнин и водоворотов предупредил его об
опасности. Не без усилий провел он челнок между рифами и бурунами и добрался
до Черного родника. Здесь, бросив на время якорь, он решил дожидаться, пока
снова начнется прилив и он сможет возвратиться домой. Спускалась ночь;
разбушевался ветер. Черные тучи стремительно неслись с запада, грохотавший
время от времени гром и сверкавшие вспышками молнии говорили о приближении
грозы. Сэм подгреб поэтому к подветренной стороне острова Манхеттен и, плывя
вдоль него, добрался до укромного уголка под нависшей над рекою скалой, где
и привязал свой челнок у подножия дерева, выросшего в расщелине этой скалы
и, точно полог, простиравшего над водою свои могучие ветви. Налетел шквал;
порывы ветра погнали по реке белые гребни, дождь забарабанил по листьям;
гром грохотал сильнее, чем он грохочет сейчас; молнии, казалось, лизали
барашки на бурной реке, но Сэм, укрытый от непогоды скалою и деревом, лежал,
скорчившись, у себя в лодке, покачивался на волнах и в конце концов
погрузился в сон.
то здесь, то там полыхали слабые вспышки молнии, указывая, куда именно
умчалась она. Ночь была темною и безлунною, и по уровню воды Сэм заключил,
что было близко к полуночи. Он собрался уже выбрать якорь и пуститься домой,
как увидел мерцающий на воде огонек, который быстро приближался к нему.
Через некоторое время Сэм обнаружил, что это огонек фонаря на носу лодки,
бесшумно скользившей в прибрежной тени. Она вошла в маленькую бухточку,
совсем рядом с тем местом, где нашел убежище Сэм. На берег выскочил человек
и, отыскав что-то с помощью фонаря, воскликнул:
войдя в нее снова, помог своим спутникам выгрузить на берег что-то
чрезвычайно тяжелое. Так как время от времени на них падали лучи фонаря, Сэм
увидел, что там было пять дюжих, отчаянного вида парней в красных шерстяных
колпаках и во главе их - человек в треуголке, а также, что некоторые меж
ними были вооружены тесаками или длинными морскими ножами и пистолетами. Они
говорили между собою вполголоса, и притом на каком-то чужом языке, который
Сэму был непонятен.
другу втащить тяжелую ношу на крутой и скалистый берег. Любопытство Сэма
разгорелось вовсю; итак, оставив свой челнок, он осторожно вскарабкался на
гребень скалы, под которым проходила тропа. Они остановились, чтобы
передохнуть, и их начальник принялся шарить в кустах, светя себе фонарем.
третий.
убийц, собирающихся зарыть свою жертву. Колени его подогнулись. Ветка
дерева, за которую он в волнении ухватился, перегнувшись над краем обрыва,
качнулась и затрещала.
шевелится в кустах...
Один из красных колпаков взвел курок своего пистолета и навел его прямо
туда, где притаился и замер Сэм. Он стоял неподвижно, затаив дыхание,
уверенный, что еще мгновенье - и ему крышка. К счастью для Сэма, лицо его
благодаря своему темному цвету осталось незамеченным среди листвы, и это
спасло его от неминуемой смерти.
вздумай, пожалуй, палить из своего пистолета; ты подымешь на ноги всю
округу.
двинулись дальше вдоль берега. Сэм следил за ними и видел, как они шли, как
тусклый их огонек мерцал среди мокрых кустов, и только тогда, когда они
почти исчезли из виду, решился вздохнуть свободнее. Он хотел было
возвратиться к своему челноку и убраться подальше от столь чреватого
опасностями соседства, но любопытство все же оказалось сильнее его. Он
колебался, медлил, прислушивался. Вскоре послышались глухие удары заступа.
"Они роют могилу", - сказал он себе, и у него на лбу выступили капельки
холодного пота. Каждый удар, раздававшийся среди безмолвия зарослей,
отзывался у него в сердце. Было очевидно, что они стараются работать, по
возможности не производя шума. Во всем этом заключалось столько
необыкновенного, столько таинственного. Что до Сэма, то у него была
склонность ко всяким ужасам - рассказ об убийстве был для него величайшим из
наслаждений, и он неизменно присутствовал при всех без исключения казнях. Он
не в силах был поэтому устоять пред искушением и, несмотря на опасность,
решился подкрасться поближе и еще раз взглянуть на злодеев за их работою. Он
пополз вперед, дюйм за дюймом, с величайшею осторожностью касаясь коленями
сухих листьев, дабы ни малейший шорох не выдал его присутствия. Он добрался,
наконец, до крутой скалы, отделявшей его от таинственной шайки; он видел уже
свет их фонаря, освещавший ветви деревьев на той стороне скалы. Сэм медленно
и бесшумно вскарабкался на скалу, высунул голову над ее лишенным всякой
растительности гребнем и обнаружил прямо под собою преступников, и притом до
того близко, что хотя он и боялся, как бы его не открыли, все же не мог
решиться податься назад, ибо малейшее движение могло бы выдать его с
головой. В этом положении он и замер; его круглая черная физиономия
поднималась над гребнем скалы, подобно солнцу, только что показавшемуся над
горизонтом, или круглолицей луне на циферблате башенных часов.
закладывали ее дерном. Выполнив это, они насыпали поверх сухих листьев.
взглянув наверх, они увидели над собой круглую черную голову негра; глаза
почти вылезли из орбит, белые зубы стучали, и все лицо лоснилось от
холодного пота.
Он карабкался по скалам и камням, пробирался сквозь кусты и колючки,
скатывался со склонов, как еж, взлетал на другие, как барс. И куда бы он ни
бросался, везде он слышал за собою погоню. Наконец он достиг скалистой
гряды, что тянется параллельно реке; один из красных колпаков несся за ним
по пятам. На его пути выросла крутая, точно стена, скала; казалось, что ему
отрезан путь к дальнейшему бегству, но вдруг он заметил крепкую, похожую на
веревку, лозу дикого винограда, свешивавшуюся сверху до половины скалы. Он
подпрыгнул с силой отчаяния, обеими руками схватил ее и, будучи молод и
ловок, ухитрился взобраться на вершину скалы. Он стоял, явственно выделяясь
на фоне ночного неба; красный колпак взвел курок своего пистолета и
выстрелил. Пуля просвистела у самой головы Сэма. В это роковое мгновение,
как нередко бывает в подобных случаях, его осенила счастливая мысль: он
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Бажанов Олег
Якубенко Николай
Афанасьев Роман