каким должно быть. Мы забываем, как легко они излечиваются, иногда, и почти
всегда не учитываем, как быстро они меняются. Эл уходит. Уходит от меня, от
своих старых товарищей, таких как Джимми Кэтлин, от Касл Рок.
третьей ступени. С детьми всегда так происходит, а для родителей это всегда
неожиданность.
Семнадцать лет еще не тот возраст, чтобы улетать.
мать и брата в идиотской аварии. Его жизнь раскололась, моя жизнь
раскололась, и мы существуем таким образом, каким мне, кажется, существуют
все отцы и сыновья, оказавшиеся в подобной ситуации и пытающиеся собрать
осколки. Нам это вполне удается, но я был бы слепцом, если бы не видел, что
все меняется. Моя жизнь здесь, Полли, в Касл Рок, его - нет, уже нет. Я
надеялся, что все еще можно вернуть, но увидев его глаза, когда предложил
перевести сюда, в колледж, понял, что былого не вернешь. Он не хочет сюда
возвращаться, Полли, потому что здесь слишком много воспоминаний. Может
быть... когда-нибудь... - теперь я не хочу на него давить. Ни к тебе, ни к
нам с тобой вместе это не имеет никакого отношения. Договорились?
почувствовал, что вот-вот расплачется и, отвернувшись, открыл створку
буфета, чтобы выиграть время и взять себя в руки. Самым простым способом
сделать это было поменять тему разговора и как можно быстрее. - Как Нетти?
состояния.
представляла себе, что она лежит на полу без сознания.
когда они подходят к телефону со сна?
позвонить, когда она была в уборной, а признаться в этом ей не хотелось.
назидательно заметил Алан.
все вымыли.
пятидесятицентовик. - Ты всегда тут деньги хранишь?
монету.
полусогнутых пальцев. Он зажал ее между средним и безымянным пальцами, и
когда повернул руку ладонью к Полли, в ней уже ничего не было. - Как
думаешь, может быть, мне броситься вслед за странствующим шапито и
попроситься на работу? Она улыбнулась.
беспокоиться по поводу Нетти?
переложив в нее монетку и, освободившись от нее, схватил посудное полотенце.
- Ты вытащила ее из дурдома, дала работу и помогла с покупкой дома. Ты
считаешь себя ответственной за нее, и я думаю, что в некотором роде так оно
и есть. Если бы ты не беспокоилась о ней, я думаю, мне бы пришлось
беспокоиться за тебя.
болезненной гримасе, что она того и гляди уронит этот стакан, хотя он уже
был почти сухой. Он сделал быстрый шаг вперед, слегка согнув колено, и
подставил руку. Движение получилось настолько грациозным, что походило на
танцевальное па. Стакан упал прямо в его подставленную ладонь не более чем в
восемнадцати дюймах от пола.
скрыть от Алана, насколько она в действительности сильна, внезапно сменились
желанием, таким страстным и неожиданным, что Полли была потрясена, даже
более того - испугана. Она тут же смутилась от собственного порыва,
устыдилась его, поскольку больно первобытна была его природа, называемая
похотью.
впечатления: стройные мужские ноги в изящном коленопреклонении, сильные и
мускулистые бедра.
тебя такое странное лицо. Тебе дурно?
Все нормально.
удивительным изяществом, какого невозможно было заподозрить в этом мужчине,
встретив его на улице. - Сейчас проверим. - Он левой рукой поставил стакан
на стол, а правую просунул меж ее ног так молниеносно, что она не успела
понять как это произошло.
движением прижал ее клитор и последний слог его имени превратился в выдох:
"аааан". В тот же момент она очутилась у него на руках. Он поднял ее легко,
как пушинку.
прикасаясь к нему только запястьями. Руки ее застыли у него за спиной, как
неуклюжая вязанка хвороста, но только эта часть ее тела теперь оставалась
неуклюжей и застывшей, все остальное существо таяло.
лопаток он с силой прижал к себе ее тело и слегка опустил, насадив на свой
палец как стебель декоративного цветка на подставку. Теперь она качалась на
его руке словно девочка на лошадке-качалке, а он помогал ей качаться, и
Полли казалось, что она парит на чудесных качелях, ногами в воздухе,
волосами в звездах.
в руках у него была не женщина, а пуховая перинка. Она откинулась назад,
почти не ощущая его руки между ног, поглощенная собственным растущим
возбуждением, но уверенная в том, что он не позволит ей упасть. Потом он
снова притянул ее к себе, поглаживая по спине одной рукой и вытворяя чудеса
другой. Что именно он делал с ней, Полли не пыталась определить, она лишь
парила на этих удивительных качелях, вверх-вниз, вверх-вниз, и неустанно,
словно в бреду, без конца повторяла его имя.
стороны. Ноги раскачивались в шести дюймах от пола (один из шлепанцев
слетел, проскользив по полу от кухни до дальней стены гостиной), голова
откинулась назад, и волосы, пушистым искрящимся потоком проливались на руку
Алана. А когда она взвилась на самую вершину удовольствия, он поцеловал ее в
белую выгнутую шею.
колени.
я отныне никогда не буду стирать эти джинсы.
чуть не до коликов, схватившись за живот. Полли сделала к нему шаг.
явственнее, определеннее. Я хочу этого мужчину, думала Полли, я его желаю,
всей душой, всем телом.
до дивана, если это не под силу, возьми меня прямо здесь, в кухне, на полу.
дама?
счастливым ощущением этого момента, летя сквозь пространство и время в его
объятиях, нежась в темноте, подвластная его силе. Она прижалась лицом к его
груди, а когда он опустил ее на диван, она притянула его к себе... и на этот
раз своими руками.
6
ванне, пока вода не стала остывать и не выгнала их оттуда. Полли повела его
в спальню и уложила к себе в постель, где они от усталости и изнеможения,
уже ничего не в состоянии были делать.
скорее, чтобы доставить удовольствие ему, а не по воле собственного
влечения. Того, что случилось, она никак не ожидала... и теперь была
счастлива. Она чувствовала, как боль в руках постепенно возобновляется, но
понимала, что сегодня заснет без помощи перкодана.