улыбнулся и, с непринужденностью светского человека взяв его под руку, пошел
с ним к двери.
короля, - сказал он, когда они вышли в переднюю. - Хау повезло, если можно
назвать везением участие в таком пустячном деле. Что ж, пойдемте со мной на
Копе, будем просто зрителями, раз уж нам не дано участвовать в спектакле;
может быть, почерпнем материал если не для эпической поэмы, то хоть для
фарса.
серьезнее, чем вы.
прервал тот. - Ну, так назовем это трагедией, если это вам больше нравится.
Что касается меня, Линкольн, то мне до смерти надоели эти кривые улочки и
мрачные дома, и, так как у меня есть склонность к поэзии природы, я, будь у
меня на то власть, давно бы уже скакал по брошенным полям этих пахарей... Но
вот и Клинтон; он тоже собирается на Копе, где мы все можем получить урок
военного искусства, наблюдая, как Хау поведет свои батальоны.
правда, изяществом и непринужденностью генерала, все еще державшего Лайонела
под руку, отличалась, однако, воинственной осанкой, которой был совершенно
лишен мешковатый и неторопливый Гедж.
дворец, чтобы занять наблюдательный пост на не раз уже упоминавшемся нами
холме.
подобающей важностью пошел рядом с собратом-генералом. Лайонел
воспользовался этим, чтобы отстать от них и, следуя в некотором отдалении,
понаблюдать за настроениями местных жителей, чем остальные считали ниже
своего достоинства интересоваться. Из всех окон выглядывали бледные,
взволнованные женские лица, а не менее любопытные и более смелые
представители мужского пола заполонили крыши домов и колокольни.
стороны моря раздавался резкий звук дудки, - очевидно, войска уже начали
переправляться на соседний полуостров. Перекрывая все, слышался неумолкающий
грохот канонады, беспрерывно сотрясавший воздух с самого рассвета, так что
ухо, привыкнув к нему, стало различать более слабые звуки, о которых мы
упоминали.
распахнутые двери указывали, с какой поспешностью патриотичные бостонцы
кинулись туда, где лучше можно было наблюдать за сражением.
прибавив шагу, скоро выбрались из тесноты узких и мрачных закоулков на холм,
откуда открывался широкий, ничем не заслоненный вид на залив.
вилось ни одного дымка, и опустевшие улицы придавали ему сходство с
кладбищем; если же на главных улицах и замечались какие-то признаки жизни,
то это была чья-нибудь одинокая фигура, торопливо шагавшая среди окружающего
безлюдья, словно спеша покинуть проклятое место. В какой-нибудь тысяче
ярдов, на противоположном мысу с юго-восточной стороны полуострова, земля
уже кишела солдатами в красных мундирах и в лучах полуденного солнца ярко
сверкало оружие.
берега круто поднималась уже упомянутая нами гряда холмов высотой в
пятьдесят - шестьдесят ярдов, увенчанная скромным редутом - причиною всего
этого переполоха. Простиравшиеся справа луга безмятежно зеленели, как в дни
мира и благоденствия, хотя возбужденному воображению Лайонела
представлялось, будто над заброшенными печами для обжига кирпича да и над
всем полуостровом нависла зловещая тишина, созвучная предстоящим грозным
событиям. Далеко слева, по ту сторону реки Чарлз, из американского лагеря на
окрестные холмы высыпали тысячи людей; казалось, все население колонии
собралось здесь, чтобы присутствовать при сражении, от которого зависела
судьба нации. Бикон-Хилл возвышался среди гнетущего безмолвия Бостона, как
живая пирамида человеческих лиц, и все глаза были устремлены в одну роковую
точку. Люди с риском для жизни лепились на карнизах, куполах, церковных
шпилях, мачтах и реях, поглощенные зрелищем и позабыв обо всем. Военные суда
поднялись вверх по рекам или, точнее, по узким морским рукавам, образующим
полуостров, и неутомимо обстреливали низменный перешеек, служивший
единственной связью между окопавшимися на холме фермерами и их земляками на
материке. Меж тем как англичане батальон за батальоном высаживались на мысу,
ядра копсхпллской батареи и военных кораблей сыпались на естественный
гласис, окружающий редут, зарывались в его земляной бруствер или же,
перелетев, шлепались на пустынные склоны большого холма, возвышавшегося в
нескольких сотнях ярдов позади, а черные, дымящиеся бомбы, казалось, парили
над редутом, будто высматривая место, где взорваться.
мужественные фермеры на холме трудились не покладая рук все утро, стараясь
возможно лучше укрепить занятую с такой дерзостью позицию. Тщетно англичане
прибегали ко всем средствам, чтобы смутить упорствующего врага: заступ,
кирка и лопата продолжали делать свое дело, и среди грома канонады и града
ядер кал поднимался за валом так же неуклонно и добротно, словно
фантастические бредни Джэба Прея соответствовали действительности и
землекопы занимались обычным своим мирным трудом. Однако их бесстрашие никак
не походило на молодечество, которое отличает солдат регулярной армии, будь
они даже трусами в глубине души.
одежде, вооруженные тем оружием, которое сняли с крюка над очагом, даже без
единого развевающегося над головой знамени, чтобы их подбодрить, они стояли
насмерть, поддерживаемые только правотой своего дела и теми глубокими
нравственными принципами, которые унаследовали от своих предков и стремились
передать незапятнанными потомкам. Как стало впоследствии известно, они
вынесли все труды и опасности, не имея пищи, столь необходимой для
поддержания сил даже в часы досуга и праздности, тогда как неприятель на
мысу в ожидании прибытия последних частей в полной безопасности наслаждался
обедом, который для многих оказался последним. Роковая минута, видимо,
приближалась. Отставшие лодки с арьергардом прибыли, и батальоны англичан
пришли в движение, растекаясь вдоль берега под прикрытием холма. От полка к
полку спешили офицеры с последним приказом командующего. В этот миг на
вершине Банкер-Хилла показался отряд американцев и, быстро спустившись по
дороге, скрылся в лугах по левую руку от своего редута. За ним последовали
другие, которые по его примеру, несмотря на огонь корабельных пушек,
прорвались через узкий перешеек и поспешили присоединиться к своим товарищам
в низине. Британский генерал тут же решил предварить подход новых
подкреплений и отдал давно ожидаемый приказ приготовиться к атаке.
Глава 16
огонь противника, дав несколько залпов из легких полевых пушек, словно в
насмешку над страшной канонадой, которую поддерживали англичане.
такая же гробовая тишина, как над опустевшими улицами Чарлстона. На лугах
слева от редута подошедшие отряды повстанцев поспешно соединили две
изгороди, набросали сверху сена из стоявших вокруг копен и рассыпались вдоль
ненадежного укрытия, которое было пригодно разве только на то, чтобы скрыть
от неприятеля их слабость. За этим необычным бруствером несколько отрядов
фермеров из соседних провинций Нью-Гемпшир и Коннектикут залегли с оружием в
угрюмом ожидании. Их линия тянулась от берега до подножия гряды и обрывалась
в двух или трех сотнях шагов позади укрепления, оставив широкую, идущую
наискось брешь между изгородью и земляным бруствером, спускавшимся по склону
холма от северо-восточного угла редута. За этой незамысловатой позицией
поднималась на расстоянии нескольких сот ярдов все еще не занятая и не
укрепленная голая вершина Банкер-Хилла; реки Чарлз и Мистик, обогнув
подножие холма, так сближались здесь друг с другом, что шум их течения
сливался. Королевские фрегаты непрерывно обстреливали низменный и узкий
перешеек, а поблизости от него прятались многочисленные отряды повстанцев,
не решавшиеся миновать опасное место.
дерзко подставившие себя под жерло его пушек, остались, как уже говорилось,
без поддержки, без пищи и должны были одни, дедовским оружием защищать честь
нации. Там собрались люди всех возрастов и званий. Вначале их было тысячи
две, но к концу дня, повинуясь чувству долга и воодушевленные примером
старого охотника, который, открыто смеясь над опасностью, снова и снова
переходил перешеек, небольшие группки их земляков прорвались сквозь пушечный
огонь и успели присоединиться к товарищам перед самым финалом кровавой
схватки.
том, что это были отборнейшие солдаты, а так как лодки в течение всего дня
продолжали беспрерывно сновать между двумя полуостровами, неравенство сил
оставалось неизменным до конца боя. И вот считая себя достаточно сильным,
чтобы взять укрепления столь презираемого им противника, Хау отдал приказ
приготовиться к атаке, что и было исполнено на глазах у взволнованных
зрителей. Хотя английский генерал, выстраивая свои полки, не сомневался в
Русанов Владислав
Русанов Владислав
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Афанасьев Роман