накренилась вследствие оседания грунта, а затем была укреплена и оставлена
в наклонном положении]. Иначе, пожалуй, не сказать. Смиренная поза так
плохо ему удалась, что лица всех всадников одно за другим, изумленно
нахмурились, и нарядный слуга, последний в ряду, поднял свой бич, но я
во-время подскочил и принял удар на себя. Под взрыв грубого хохота я
потихоньку убеждал короля не обращать на это внимания. Он пересилил себя,
но с трудом; он, казалось, так бы и съел всех этих всадников. Я сказал:
не могли бы поделать с вооруженной бандой. Если мы хотим, чтобы наша затея
удалась, мы должны не только быть похожими на крестьян, но и вести себя,
как крестьяне.
твой совет во внимание и постараюсь им руководствоваться, насколько
возможно.
лучше, чем у него. Если вы когда-нибудь видели резвого, неосторожного,
предприимчивого ребенка, который в течение всего дня беспечно переходит от
одной шалости к другой, и его озабоченную мать, которая не отходит от него
ни на шаг, оберегая его то от опасности утонуть, то от опасности сломать
шею, - вы видели короля и меня.
"Нет, если у кого есть охота зарабатывать себе на хлеб, выдавая короля за
мужика, тот пускай и берется за это дело, а я лучше буду возить зверинец -
оно безопаснее". Первые три дня я даже не позволял ему заходить в дома. Мы
принуждены были вначале держаться пустынных дорог и пользоваться такими
постоялыми дворами, где не слишком приглядываются к людям. Да, он очень
старался, но что из того? Дело шло ничуть не лучше.
неподходящих местах. Под вечер второго дня он, представьте себе, вдруг
вытащил из-под полы кинжал!
но мне подумалось, что не худо было бы иметь при себе и оружие. А вдруг
твоя хитрость изменит тебе в трудную минуту.
любой другой человек, обнаружив у крестьянина кинжал?
выбросить кинжал, а сделать это было не легче, чем убедить ребенка
выбросить новую пеструю игрушку, которой он может убить себя. Мы молча шли
рядом и размышляли. Наконец король сказал:
предупреждаешь меня заранее, чтобы я мог отказаться от своего намерения?
конце концов дал самый естественный ответ:
превзошел его, но пророчество важнее колдовства. Мерлин пророк.
глубокого размышления я осторожно наметил план действий и сказал:
рода пророчества. Существует дар предсказывать близкие события, и
существует дар предсказывать то, что будет через века. Какой дар,
по-вашему, могущественнее?
что я буду королем.
некоторых великих пророков - сто лет.
шестьсот лет, и один, чей предел приближался к семистам двадцати.
я совершенно ясно прозреваю, что будет с этим миром через тринадцать с
половиною веков.
выскочили из орбит. Старикашка Мерлин был уничтожен. Этим людям никогда не
приходится доказывать - они верят на слово. Никому из них и в голову не
пришло бы усомниться в любом голом утверждении.
далекое и близкое, для этого мне нужно только переключиться. Но обычно я
предсказываю отдаленное будущее, потому что предсказывать ближайшее
будущее ниже моего достоинства. Это больше свойственно всяким Мерлинам -
короткохвостым пророкам, как называем их мы, собратья по профессии.
Конечно, я иногда забавляюсь и малым пророчеством, но не часто. Вы,
вероятно, помните, сколько было толков, когда вы прибыли в Долину
Святости, о том, что я за двое или трое суток предсказал день и час вашего
прибытия.
в тысячу раз больше подробностей, если бы оно должно было совершиться не
через два-три дня, а через пять столетий.
чем за пятьсот секунд.
наоборот; казалось бы, в пятьсот раз легче предсказать близкое, чем
далекое, ибо близкое так близко от нас, что и обыкновенный человек может
его предвидеть. Надо признать, что пророческий дар противоречит
вероятности, превращая самым причудливым образом трудное в легкое и легкое
в трудное.
шапка; хоть водолазный колокол наденьте на эту голову, все равно
обнаружится, что это голова королевская, стоит ей только пошевелить
мозгами.
знать все, что случится за ближайшие тринадцать веков, словно он сам
собирался прожить их. Я из кожи лез, стараясь угодить ему. Мне и прежде
случалось поступать необдуманно, но я никогда еще не поступал глупее, чем
теперь, вздумав выдавать себя за пророка. Впрочем, в этом были и свои
хорошие стороны. Пророку не нужны мозги. В повседневной жизни они,
конечно, могут ему пригодиться, но в профессиональной он вполне может без
них обойтись. Пророчество - самая спокойная профессия на свете. Когда на
вас накатывает дух прорицания, вы берете свой рассудок, кладете его
куда-нибудь в прохладное место, чтобы он не испортился, и принимаетесь
работать языком: язык работает вхолостую, без участия рассудка; в
результате получается пророчество.
вспыхивал воинственный дух. Он непременно забылся бы и сказал бы им
что-нибудь неподобающее, несоответствующее его теперешнему положению, если
бы я всякий раз не отводил его в сторону от дороги. Он стоял и смотрел на
них во все глаза. Гордое пламя пылало в его взоре, ноздри его раздувались,
как у боевого коня, и я видел, что ему смертельно хочется подраться с
ними. Но на третий день около полудня я остановился, чтобы принять
кое-какие меры предосторожности, о которых я подумал было еще два дня
назад, когда меня ударили бичом. Я бы охотно без них обошелся, настолько
они были мне неприятны, но тут случай напомнил мне об этом: беспечно
шагая, я пророчествовал, язык мой работал, а мозг отдыхал; вдруг я
споткнулся о корень и шлепнулся на землю. Я чуть было не потерял рассудок
со страху, но потом осторожно поднялся и развязал свою сумку: в сумке
лежала динамитная бомба, обернутая шерстью и уложенная в ящичек. В дороге
это была вещь полезная; придет, быть может, время, когда я с ее помощью
совершу чрезвычайно ценное чудо; но необходимость постоянно носить ее с
собой меня нервировала, а отдать ее королю мне не хотелось. Нужно было
либо выбросить ее, либо придумать какой-нибудь безопасный способ
пользоваться ее обществом. Я вытащил ее из сумки и положил себе в карман;
и как раз в это мгновение заметил двух рыцарей. Король остановился гордо,
как изваяние, и уставился на них, - он, разумеется, опять забыл свою роль;
и прежде чем я предупредил его, чтобы он отскочил в сторону, он уже
отскочил поневоле. Он думал, что они посторонятся. Посторонятся, чтобы не
раздавить грязного мужика, шагающего пешком по дороге! Разве сам он
когда-нибудь сворачивал с пути в таких случаях? И разве крестьянин, завидя
его, не спешил сам сойти прочь с дороги? Да и не только крестьянин, а и
благородный рыцарь. Рыцари не обратили на короля никакого внимания: он
должен сам быть поосторожней; и если бы он не отскочил, они раздавили бы
его да вдобавок посмеялись бы над ним.
самой жестокой бранью. Рыцари уже успели немного отъехать. Они
остановились, глубоко изумленные, и повернулись в своих седлах, как бы
размышляя, стоит ли связываться с такой дрянью, как мы. Потом повернули
коней и устремились на нас. Нельзя было терять ни мгновения. Я кинулся им
навстречу и бросил им такое тринадцатиэтажное душераздирающее
Николаев Андрей
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк
Круз Андрей
Шилова Юлия