Чтение 40–й страницы книги ~Кикимора болотная~

подняла щипцы.

- Я больше не могу смотреть на это избиение младенцев,
- сказал Евгений и попытался ее остановить, но тут же был
выдвинут ею за пределы кухни.

- Маруся, ты сошла с ума! - закричал он, приземляясь в
коридоре у двери туалета. - Тебе надо лечиться! У психиатра!

Я бросилась к Евгению, протянула руку помощи и
прошептала:

- Лучше молчи, милый, а то лечиться придется тебе и не
только у психиатра. У Маруси опыт, вес и рост, помноженные
на темперамент, а у тебя что?

- У меня тоже опыт, вес и рост, - поднимаясь с пола,
обиженно сказал он.

- Да, но без ее темперамента грош им цена. Она любит
своего Ваню и скорей убьет тебя, чем его.

Астров успокоился и смотрел на Марусю с гордостью за
меня. На лице его было написано безграничное счастье.
Счастье и прозрение. Он, глупый, считал меня тираном.
Оказывается, я ангел в сравнении с ней.

- Теперь видишь, как тебе повезло, что ты влюбился в
меня? - шепнула ему на ухо я.

Евгений понял меня с полуслова, нежно обнял, поцеловал
и ласково шепнул в ухо:

- Ты ангел, ангел.

- Вы что это там милуетесь, когда я прямо вся в горе? -
грозно спросила Маруся, опуская щипцы. - Если этот изверг
мне сейчас все не расскажет, я его убью, - пообещала она, с
презрением глядя на Ивана Федоровича.

- Расскажу, Маруся, расскажу! - горячо взмолился тот. -
Только скажи что?

- Расскажи, как ты насиловал бедную девушку, -
потребовала она.

Ваня тупо посмотрел на нее и втянул голову в плечи. На
+(f% его запечатлелась мучительная работа мысли.

- Что? - зарычала Маруся. - Негодяй! Будешь
отпираться?!!

- Не буду, Марусенька, не буду, сразу все подпишу,
тьфу, сразу все скажу, только намекни что, где и когда? Я
плохо помню.

- Ты мне, Ваня, ваньку не валяй! Не помнит он! Что ты
плел мне про духи? Целую сагу сочинил! А про рожу
разодранную свою?! Козел!

- Марусенька, я всю правду плел, и про сагу, и про
рожу, и про духи.

Верь мне, Марусенька, верь. Вот и Женя здесь. Он не
даст мне соврать. Мы же вместе были - и я, и Сережа, правда,
Женя? - Иван Федорович повернулся к Астрову и посмотрел на
него с такой надеждой, что мне сразу же захотелось все ему
простить.

Однако этого не захотелось Марусе. Она вновь подняла
свои щипцы и, игриво помахивая ими, желчно спросила:

- Может, вы и насиловали вместе?

- Может, - согласился Иван Федорович, - я не помню. Был
очень пьян. Тут оживился мой Женя.

- Ну как это не помнишь, Ваня, - обиделся он. - Как на
вечеринку собирались, помнишь? Тот кивнул распухшей головой.

- Помню.

- Как решили до этого размяться, помнишь?

- Помню.

- Как распили бутылочку?

- Да, да, это помню, - вдохновился Иван Федорович,
услышав наконец хоть что-то приятное.

Евгений облегченно вздохнул.

- Ну вот, а говоришь: "не помню". Потом ты повез нас к
Соне.

- Видимо, да, - задумчиво согласился Ваня.

- Как это повез? - возмутилась Маруся. - После бутылки
водки? Он что, был пьяный за рулем?

- Видимо, да, - подтвердил Иван Федорович.

Нет, Маруся все же успела выколотить из него все мозги.
Что он несет?

Она же его теперь совсем убьет.

- Да не был он за рулем, - поспешно успокоил ее
Евгений. - Машину мы поставили на автостоянку.

- Он до сих пор ее не может найти, - вставила она. -Вы-
то хоть помните, что это за автостоянка? Нет, я его убью! Я
прямо вся сейчас его убью!

- Автостоянок в Москве много, - философски отметил
Евгений, - но со временем найти можно. Если постараться.

- Да не отвлекайтесь вы на всякие мелочи, - возмутилась
я. - При чем здесь автостоянка, когда мы решаем такие важные
задачи. Что было потом?

Поставили вы автомобиль на автостоянку и...

- И в метро, - воскликнул Иван Федорович, чем заслужил
одобрительную улыбку приятеля.

- Во-от, - как к маленькому обратился Женя к нему, -
помнишь-таки.

Молодец. А по пути завернули в ларек. Там-то, у своего
знакомого ты нам яду и купил.

- Какого еще яду? - пожелала знать Маруся.

- Машенька, я же тебе говорил, - пояснил Иван
Федорович. - Водка была плохая. Настоящая отрава. Яд. Мы
выпили, и дальше уж совсем ничего не помню.

Клянусь. Хоть убей меня!

- Нет, я сейчас упаду! Я прямо вся сейчас упаду! -
закричала Маруся. - Зачем вы пили, изверги, когда мы вас
ждали на вечеринке?

- Зачем вы, изверги, пили? - присоединилась к ней я. -
Разве не для этого мы затеяли вечеринку? Что же вы,
дождаться не могли?

Евгений с укором посмотрел на нас.

- Будто не знаете, зачем мы пили, - сердито сказал он.
- Будто вы даете нам пить на вечеринке.

- Кто? Мы не даем? - возмутилась Маруся. - Будто вы у
нас спрашиваете.

Каждый раз вас разносят по домам пьяных в лежку, а вам
все мало.

- Ладно, не будем отвлекаться, - миролюбиво сказала я.
- Лучше освежите свою память. Вышли вы из метро и...

- Обнялись и с песнями пошли, - сообщил Иван Федорович,
на которого опять снизошло озарение. - Потом Сергею
захотелось отлить...

Маруся схватилась за сердце, закатила глаза и
прорычала:

- О ужас! Уроды! Уроды позорные! Иван Федорович
виновато заморгал глазами и заблеял:

- Ну, Марусечка, это же нормально, мы же пили пиво,
много пива.

- Они еще и Пиво пили, - с безысходностью обратилась я
к подруге. - Яда им показалось мало.

Она уже потеряла способность комментировать и лишь
шептала:

- Уроды... Уроды...

- И что было потом? - спросила я, готовая ко всему.

Иван Федорович, ища подсказки, вопросительно посмотрел
на Евгения, но тот чесал в затылке и мучительно припоминал.
Тогда на Ваню снизошло новое озарение.

- А-аа! - закричал он. - Так Женька же вспомнил, куда
мы шли, и расстроился, и заспешил.

Щипцы мигом поднялись в воздух, и Марусин истошный
вопль прокатился по кухне:

- А ты, значит, не расстроился! А ты, значит, не
заспешил! Так вот тебе! Вот тебе!

- Марусенька! - плаксиво задребезжал Иван Федорович. -
Я тоже расстроился, я тоже заспешил, но не смог подняться!

- Изверг! - гаркнула Маруся и хватила об пол щипцами.

Они рассыпались на части.

- Дальше я помочь ничем не могу, - искренне признался
Евгений. - Я упал под лестницей в соседнем подъезде и уснул.

Мы с Марусей скрестили взгляды и, схватившись за
сердце, хором воскликнули:

- Уроды!

Иван Федорович мучительно соображал, чем бы порадовать
нас, и сообразил-таки.

- Вспомнил, - ликуя, сообщил он, - потом ушел Серега. Я
просил его не бросать меня, но он сказал, что Елена ему
башку оторвет, и ушел.

Я не стала рассказывать, что в интерпретации Сергея все
было наоборот: он просил Ивана пойти с ним, а тот наотрез
отказался.